"Уилбург хочет покончить с собой"

Глупости.



Все-таки не зря у меня ещё с прошлого года развилась такая патологическая нелюбовь к физике. Это моя карма. На этом уроке, как и на большинстве других, у нас сводные классы. Вот и здесь – я сижу с Кофе, которая по нормальному учится совсем в другом классе, а позади меня, о ужас, сидит Гиль. За Гиль – Ротэм.

Как только я увидела такой состав, сразу взмолилась:

- Катерина! Убей меня!!!

Кофе отказалась брать грех на душу. И я действительно чуть не умерла. От смеха.

Нет. ну представьте себе – обычный урок, физика, среднестатистический профессор что-то строчит на доске, класс напряженно сопит, полный благих намерений хорошо учиться хоть в этом году.

И вдруг на весь класс громкий шепот Гиль:

- Эй, милая, дай мне ручку!..

Это она Кофе.

- У меня только один карандаш, - отвечает та.

- А-а-а, - тянет Гиль, сдвинув брови, - один карандаш... А-а-а...

Сидящие поблизости уже начинают хихикать. Гиль, в поисках канцелярии, оборачивается к Лэйбелю, и обворожительно лыбится:

- Тэми (господи, дай мне силы не заржать, дай мне силы не заржать...), у тебя есть ручка?

Ротэм поднимает голову, достает из сумки черную гелевую ручку, протягивает ей. Гиль одаривает его ещё одной маслянистой улыбкой:

- Спасибо, сладкий!

(Щэрэц на другом конце класса протягивает многозначительное «у-у-у-у...», и качает головой так, как будто предвидит ее скорые похороны. Кофе опасливо косится на меня. Я делаю вид, что меня это вообще не касается – хотя, меня это и вправду не касается.)

Окей, Гиль получила свою ручку и успокоилась. Класс снова углубился в каракули профессора. Годовая программа, что мы будем проходить в этом полугодии, расписание экзаменов...

И вдруг, нарушая все это тихое и сосредоточенное пространство, не своим голосом завопила Гиль, швыряя ручку обратно Лэйбелю:

- Что?!! Она НЕ ЦВЕТНАЯ!!!

Класс лег.



На английском отличился уже Лэйбель – в класс вошла учительница, которую в прошлом году мы часто видели, но она никогда нам не преподавала.

Профессорша вошла в класс, все, как полагается, встали. Ротэм, со своей задней парты, громко и удивленно протянул:

- Это разве учительница? Я думал, она уборщица...

Я тихо молилась, чтобы на мою просьбу перейти в другой класс ответили как можно скорее и как можно положительнее.



Литература. Рядом со мной сидит Шахар. Шахар – это что-то типа Рона Уизли. И, будто для полного сходства, он боится пауков.

Шахар обычно сидит около стены, я – ближе к проходу между партами. Вдруг обращаю внимание – он почему-то отодвинулся подальше от стены, передвинул стул ближе ко мне.

- Что такое? - спрашиваю.

- Та-та-та-та...

Адас, сзади:

- Шахар, ты гитарист, а не барабанщик.

Шахар:

- Та-та-та-там ПАУК!!!

И показывает дрожащим пальцем на крошечного, невесомого паучка, прогуливающегося по стенке над его головой.

Мы с Адас дружно захихикали.

- Дунь на него, он улетит, - посоветовала я.

Шахар недоверчиво посмотрел на меня, на паука... Набрал в легкие побольше воздуха, и дунул: паук приземлился на голову сидящего впереди Щэрэца. Я, Адас и сам Шахар закусили кулаки.



Щэрэц тоже устраивал сцены. Мне. слава богу, не сцены ревности – это мало кто переживет. Когда мы шли вниз, смотреть список групп по французскому, и где учится наша группа, он, Ли Бен и ещё какой-то незнакомый арс не отставали от меня не на шаг:

- Алиса, знаешь, с каким счетом вчера Израиль с Швецией сыграли?

- Откуда она знает! Она же девчонка!

- Один-один.

- Гы-гы-гы. Я ж тебе говорил, она – наш человек! А ты у нас как, все ещё сохнешь по Гаю?

Я очень разозлилась:

- Щэрэц, отстань!

- А я что?! Я разве пристаю?

- Ещё раз посмеешь заговорить со мной о Гае, я скажу ему, что ты ко мне пристаешь, и он сделает из тебя новый футбольный мяч.

Щэрэц обрадовался неимоверно:

- Гы-гы-гы!!! Так я и знал, что у них что-то есть!

Я порозовела лицом, и пошла читать списки.



Правильно Лема говорила – валокордин – великая вещь!

Почему я не ношу его в школу? Очень пригодился бы сегодня...

Подходим с Талем Оном к списку групп по арабскому и французскому.

Я веду сверху вниз по столбику с расписанием класса Жаклин Клайн, читаю имена будущих однокурсников.

Перэц, Сара...

Плоденко, Анастасия...

Прудников... ГАЙ?!



Я судорожно хватанула ртом побольше воздуха. Потом перестала дышать.

- Что такое? – озабочено высунулась из-за моего плеча Мали.

Я, с квадратными глазами, тыкала рукой в листок.

- Га...

- Ах ты, черт возьми! – Мали выхватила у Она из рук ручку, и решительно зачеркнула фамилию под номером 26. – Хватит уже, Алиса! Просто его занесли в список до того, как он решил, что уходит из школы!

- А-а-а...

Нет, ну почему я не ношу с собой валерьянку? Накапала бы себе капель пятьсот...

И ведь на какое-то мгновение я действительно поверила, что войду в класс, где преподает Жаклин, и...

- Да-а, Элис, пора кончать курить всякую дрянь, - похлопал меня по плечу Таль.

«Да или колоться тоже хватит», мысленно прибавила я.



Последний, пятый урок. Французский.

На перемене Мали галопом носилась по коридору за Алоном Ахи, с явным намереньем выцарапать ему глаза по только им двоим известной причине... я сидела на подоконнике, болтая ногами, Нави что-то черкала в тетради. Лиор и Шири шушукались у двери, Акерман хлопал в ладоши и громко пел:

יום סבבה

לובש ת'חולצה של אבא

Мерлин, прямо как в старые добрые.

Не хватает только подметающего пол Нэнэ и Эдо, пристающего к мальчикам.

И Гая, орущего «кто пустил эту псину сидеть за моим столом?!!».

Гы-гы-гы.



С Жаклин я столкнулась на лестнице – надоело ждать, и я побежала вниз, встречать ее.

- Алиса! – улыбнулась она.

Улыбки Жаклин – на вес золота. Помню, в прошлом году за все три семестра мы с Ротэмом насчитали только 18 раз, когда она улыбалась – из них три смеялась.

- Жакли-и-ин! – запищала я, я повисла у нее на руке.

- Как прошло лето?

- Отлично, а у вас?

- Очень хорошо, спасибо. Почему ты не в классе?

- Я, ээ...

- Вот именно.

Я, лыбясь от уха до уха, обгоняя ее понеслась в класс.

- Тихо!!! – рявкнула с порога. – Жаклин идет, идиот, - добавила, когда недовольный Щэрэц кинул в меня тетрадь.

- Bonjour, - раздалось за моей спиной.

- Bonjour, Madame! – дружно отозвались мы.

И вопреки всем опасениям и ожиданием, мне было просто отлично.



Клайн половину урока рассказывала о том, что, значит, можно брать расширенный французский на выпускные экзамены (багрут) в 12-ом классе. Алон орал, что на хрен оно надо, я орала, что Алон ничего не понимает и не любит французский потому, что думает, что французы – антисемиты. Жаклин пыталась нас переорать, но потом просто долбанула книгой по столу – мы чуть не оглохли.

- У меня дежа вю, - хохотнул Ахи.

- Да, у меня тоже, - ответила Мадам. – Кое-какие вещи никогда не меняются.

- Гы-гы-гы, - сказали мы с Алоном.

- ...только мне кого-то не хватает, - заметила она.

- Ошри? Он сегодня не пришел. Мы с ним дежурим, и он не пришел, сукин сы...

- Алиса, держи себя в руках. Нет, не Ошри...

- Гай, - авторитетно заявил Ахи, зачем-то спрятавшись за занавеской.

Мадам расплылась в какой-то лирической улыбке, и сверкнула глазами в мою сторону.

- Да, точно... Га-ай...

Старая сводница. Или просто любительница молоденьких мальчиков?

Я притворилась, что оглохла, и в знак протеста подчистую игнорировала все восточные, западные, северные и южные районы Франции по конца урока.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Этим траурным, и для всех нас, без сомнения, скорбным днем я здесь...

Этим траурным, и для всех нас, без сомнения, скорбным днем я здесь, чтобы засвидетельствовать свое сочувствие всем присутствующим ученикам и студентам.

Господа! Сегодня оно – лето 2005-го – безвременно и внезапно нас покинуло. Сегодня оно – лето 2005-го – оставило нас, и пребывает теперь в лучшем из миров. Сегодня мы провожаем эти славные недели отдыха и солнца в последний путь.

*смахивает одинокую слезу*



Этим траурным, и для всех нас, без сомнения, скорбным днем я здесь, чтобы, не смотря на нашу сегодняшнюю потерю, выразить надежду, что мы будем жить дальше. Перед нами – ещё один длинный, сложный, ужасный учебный год, который, без сомнения, будет наполнен как ужасами учебы и взаимоотношений с одноклассниками, так и прочими ужасами. Но мы не сдадимся! Мы проживем и его.

*отдает честь*



- - -



Фэх, что за день это первое сентября!..

Ах, я помню первое сентября в прошлом году. Вот это был пир, так пир!.. А теперь что?..

У нас четыре, всего четыре параллельных десятых класса. Я учусь в 10/4, на данный момент. Что это за класс, я не рассказать не могу!

*приготовилась смаковать подробности*

У нас просто замечательный классный руководитель – мужик лет сорока, Хай, с блестящей лысиной и постоянно язвительным настроением. Подкалывает всех подряд – у него даже получилось подколоть самого Ошри!..

На первый урок опоздали я и Сара (не вместе, конечно, а по отдельности, свят-свят-свят), и нам пришлось садится не там, где нам хочется, а на свободные места. Я временно уселась рядом с Ошри (у-тю-тю, солнышко мое. Постройнел, похорошел! И точно ревновал Гая ко мне в прошлом году – сейчас стал вести себя куда равнодушнее, милее и спокойнее), Сара – с Ротэмом. На втором уроке мы провернули грандиозное цыганское кочевание, все подсели к своим дружкам-пожружкам, и я села с Настасьей, а Ошри остался один.

Хай среагировал мгновенно:

- И он дал ей уйти! Придурок.

Все похыхыкали, и успокоились, и уже в наступившей тишине Хай ляпнул:

- И ещё и покраснел!

Класс разразился здоровым лошадиным ржанием, Ошри радостно оскалился (и ничего он не покраснел!), я ожидала самого худшего, но он смолчал. Молодец.

Учителя у нас в этом году почти все новые. К сожалению, по истории у нас снова, как и в прошлом году, Оливия, а не мой обожаемый Фриган, ветеран половины Израильских воин, приколист и просто хороший дядя. Ещё одна уже знакомая по прошлым годам учительница – Жаклин Клаин, моя любовь на всю жизнь... господи, КАКАЯ это женщина. Это сдохнуть можно. И она будет учить меня французскому, ДА!!!

Ладно, кхм, лучше о составе класса. В общем, так:

10/4 – ничего себе так класс. Я присмотрелась и обнаружила, что кроме Сарочки, щастья нашего, и ужасной Вики обслюнявленных девчонок у нас не так уж и много. Жить можно. Законченных арсов по пальцам пересчитать (Ошри и Эльад, но они свои, родные, потом некий Матан, при взгляде на которого у меня слезы на глаза наворачиваются, так он похож на Эдо, ещё один его друг, личность которого мною установлена не была, и Орон, парень, который как-то спрашивал меня в автобусе, я ли та девка, которая влюблена в Прудникова), но это, ИМХО, скорее недостаток, чем достоинство.

Остальные дети – серединка на половинку, школьники, как школьники. С десяток симпатичных и простых девочек, мальчишки себе как мальчишки, обыкновенные.

Мы провели в школе четыре часа – получали книги, вели воспитательные беседы, вереницей проходили через наш класс директриса, медсестра, психолог, ответственная за параллель... И мне тут понравилось, все так интересно и по-новому! А из старых тут и Ошри, и Александра, и Йони, и Эльад... Вон, и арсы уже над чем-то ржут в другом конце класса, а Сара смотрится в зеркальце... А что, симпатично...

Честное слово, я бы тут осталась, если бы не Лэйбель.



Лэйбель. Ротэм.

А ведь Мастер меня предупреждала – остор-р-рожно, Алиса, он такой сладкий, что и диабет не сложно заработать! Вот и заработала. Спешите видеть.

Для начала меня совершенно убило то, как он изменился за лето. И внешне, и не только.

Сколько я его не видела? Несколько недель? Месяц с половиной? Чуть больше?..

Лэйбель вытянулся ещё больше, притом вытянулся пропорционально – все углы сравнялись, весь стал такой стройный, спокойный. Ещё три месяца назад я бы ни за что не назвала его парнем – а сейчас сказать о таком «мальчишка» - просто язык не повернется... Черные волосы вьются по плечам, прежняя открытая и смешная улыбка сменилась почти нахальной...

На перемене между вторым и третьим уроками я отловила в коридоре Таля Она – этот подлец, он стал выше меня! Как-то вдруг. Стоим, разговариваем около двери в его класс. Мимо по коридору проходит Ротэм в окружении Мэира, Адас (девчонка из нашего класса, ничо так, хорошая) и – я еле удержалась, чтобы не потереть глаза – Вики.

- Все меняются, - философски заметил Таль, проследив за моим взглядом. – А когда-то я был его лучшим другом.

Я медленно кивнула:

- Ага... Со мной он тоже когда-то здоровался...

Таль Он грустно улыбнулся.

Вот из-за медленно, но верно перевоплощающегося во что-то незнакомое Лэйбеля я и решила свой симпатичный класс оставить. Все там хорошо, но, черт возьми, Ротэм, становящийся вторым... пусть не Гаем (даже отдаленно похожий на него ещё не родился), но Эдо Дааном...

Ротэм, который стал не по-детски пить, который лапает всех девчонок подряд и не здоровается ни со мной, ни с Талем, ни с Алоном, ни с Кофе... Ротэм, который, проходя мимо в одиночестве сидящей на перилах лестницы меня, не удостаивает меня и взглядом... Так, как будто я пустое место, и он никогда не был со мной знаком, не был моим лучшим другом, не был мне, черт возьми, больше, чем другом... Смотрит сквозь меня так, как давным-давно смотрел сквозь меня Гай, как смотрели сквозь меня, будто бы я невидима, Эдо и Натаниэл – до того, как обнаружили, что отсутствие в моем гардеробе модных тряпок не препятствует тому, чтобы со мной подружиться. С ними было проще – с ними было легче найти общий язык, будь то разговор ли, футбол ли. Сейчас я бы, не колеблясь, записала их в свои приятели. Пусть не лучшие друзья – но приятели добрые.

А Ротэм? Какие перспективы могут быть в общении с ним, если он так себя ведет?

Честно говоря, я что-то такое и предвидела – Томер говорил, что Лэйбель слегка... чудит.

(У самого Романо, кстати, тоже присутствует «арсовская» часть, и эта часть иногда нехило проявляет себя, но ведь Романо не забывает старых друзей!)



Вот из-за Ротэма-то я перейти и хочу. Я просто не в состоянии ежедневно смотреть на то, во что он превращается. Ежедневно делать вид, что не замечаю, как он проходит мимо, глядя сквозь меня, как сквозь черную воду. И как, кидая по сторонам настороженные взгляды, плетется за ним Мэир. Солнышко. Который не пьет, не нахальничает и не рассказывает похабных шуток обслюнявленным девчонкам, но за Лэйбелем ходит хвостиком, и здоровается с нами...

Только мельком, только полувзглядом или полусловом, и только, когда не видит Лэйбель.



Теперь, цель моя – 10/2.

Да, там внушительное количество обслюнявленных звезданутых девочек, на которых дунь – и закашляешься в облаке поднявшейся с лица пудры.

Да, там проживает группа под кодовым именем Рон-Лирон-Рони, которые являют собой ВИП-компашку из трех человек. Мальчики – скейтеры и просто зашибенные гитаристы, Рони – подруга Рона. Должна сказать, подружиться с этой закрытой студией, кажется, даже сложнее, чем с арсами. Хотя ведь с ними не обязательно дружить – с ними можно находиться просто в хороших отношениях...

Да, там у меня нет друзей, да, там совершенно новый, и неизведанный коллектив.



Но там хорошие учителя. Там историю преподает Фриган, химию – Рут, и ли... литературу... Элла! (Самая прекрасная учительница на свете после Жаклин.) Там неплохая классная руководительница, которая, помимо всего прочего, не имеет ничего против моих юбок.

И там учится Таль Он – возможно, кроме меня последний призрак того Гриффиндора, что царствовал у нас в прошлом году. И там учатся две замечательные девушки – Нави (Эйнав) Эсперанса, моя бывшая одноклассница, и ее лучшая подруга Мали с которой у нас взаимная симпатия. Они, кстати, обещали придержать для меня место.

И там... там учится Алон Ахи! (Кажется, даже если бы мне предоставили выбор – класс с отличными учителями и детьми, но без Алона – и класс с сорока восемью обслюнявленными девками, плюс я и Алон – я бы выбрала последнее.) Это просто чудо, что за человек. Это же новый Гриффиндор. И там учится Йоси Шэмэш, фамилия которого в переводе означает «солнце», и поэтому его все зовут Sunshine. Он звезданут, но мил.

И, черт возьми, у меня действительно нет там задушевных друзей – зато там у меня есть новое начало, новый, почти незнакомый коллектив, и все шансы там прижиться.



10/4 пахнет партами, неловкостью.

10/2 пахнет жвачкой, джинсами, карандашами, Алоном и неизвестностью.



Очень, очень надеюсь, что меня все-таки согласятся перевести.



Про день в целом.

Грех не увековечить в памяти дневника, помимо моих душевных терзаний, ещё и то, как я сегодня с утра носилась по коридору.

Верная себе, я действительно пришла в школу в джинсовой юбке. Параллель удивилась, но ничего не сказала. Да-а, у меня бы тоже дар речи пропал, если бы я увидела себя в нормальных ботинках, традиционной черной футболке, и... короткой юбке.

Не, ну а что, зря я загорала, что-ли?

*влепила сама себе пощечину за не-грейхаундские речи*

Короче, появилась я в школе минут за пять до начала первого урока, и сразу же побежала носиться по классам, даже не пытаясь выдать лихорадочный блеск в глазах за что-то другое, нежели восторг по поводу встречи со значительно поредевшей, но все-же своей, любимой параллелью.

Во-первых я наткнулась на своих девчонок – Кофе пилила ноготь (Кофе вообще всю жизнь только и знает, что пилит ногти), Кенди была в примерно таком же настроении, как и я, Настасья притворялась сердитой, но на самом деле была испуганной. Я-то ее знаю, я вижу, что она боится и стесняется.

Выскочив из их класса, нос носом столкнулась с Оном – тот обрадовался, и мы шутливо изобразили, будто падаем друг перед другом ниц. Это мы в девятом классе практиковали – каждый день придумывали какое-нибудь новое приветствие. Потом он потрепал меня по голове, мы поболтали о глупостях, обсудил новый цвет волос его сестры, и я пошла продолжать свои изыскания.

В коридоре первым делом подвернулась Вика. Она, конечно, ужасная звезданутая выпендрежница, но она лучшая подруга Шири Меллер – единственной звезданутой стервы, которую я уважаю, и даже симпатизирую ей.

- Вика! – рявкнула я ей через весь коридор.

- А? Кто опять без меня прожить не может? О, Грейхаунд...

- Привет, - безразлично ответила я, - послушай, а где учится Шири?

- Шири? – Вика изогнула тонкую бровь, - в 10/3...

- Ясно... Спасибо.

- Ага.

Облом. Шири далеко-о-о...

Потом я наткнулась на Эли. Вернее, это он на меня наткнулся, поздоровался, чмокнул в щеку, сверкнул глазами, и его сдуло.

Продолжала путь, направляясь к 10/2.

Зайдя туда, тут же наткнулась на Алона, который, по своему обыкновению, сидел на столе у окна, сложив руки на груди. Рядом за столом разговаривали Нави и Мали.

- Ало-он! – обрадовалась я. Алон поднял голову, и мир сразу стал светлее. Нет, ну что это за человек превосходный, а? Где таких берут?

- Алиска! – я не уверена, но, кажется, он тоже был рад меня видеть.

Алон пожал мне руку в своей, особенной манере. Все нормальные люди пожимают друг другу ладони, а Ахи охватывает руку чуть ниже локтя, и тому, с кем он здоровается, не остается ничего, кроме как последовать его примеру.

С Нави и Мали мы повизжали по поводу встречи, пообнимались в восторге, расцеловались. Мали говорила, чтобы я переходила к ним – у них классно!

Я подсела к Алону:

- Ну, Ахи, как тебе класс? Вроде бы, тебе повезло больше, чем мне.

- Нет, мне не повезло, - проворчал он.

- Да ну тебя! Такие классные учителя, и дети вроде ничего... Жить можно!

Алон помолчал. Потом ровным голосом выдал:

- Я тут без друзей.

Минута молчания. Черт, я уже и забыла, как он умеет убивать словами.

- Ну, ты можешь перейти...

Он усмехнулся:

- Мне некуда. У меня нигде нет друзей.

Я посмотрела на Нави и Мали – они болтали с каким-то подошедшим парнем, и не обращали на нас внимания. Я сказала:

- Значит, год не задался, Ахи?

- Да – как всегда. И в прошлом году был тупой класс. Только сейчас ещё хуже. Мне надоело. Чувствую, в этом году мне будет совсем хреново.

Я смотрела на него сбоку, в профиль. Вдруг вспомнила, как три года назад, когда мы были в седьмом, в каком-то шутливом споре обещала, если мне позволят средства, купить ему квартиру в Тель-Авиве – всем известно, что Алон мечтает там жить. И сейчас подумала – падлой буду, если не подарю.

- Знаешь, я раньше сомневалась, а теперь уверена – я к вам перейду. Чтобы тебе в этом году было ещё хуже!

Я засмеялась, Алон нехотя улыбнулся. Звонок прозвенел уже минуты три назад, и поэтому я спрыгнула со стола, и пошла к своему 10/4.

Нет, ну что за человек.



А вообще все, как всегда. У арсов прибавилось золотых цепочек на шеях, у фрэх – теней на глазах, и чуть больше приоткрылись рты. В общем-то все по-старому. Только...



Про после-школы.

После школы, в 12, получив книги, все разбрелись домой. Я шла своей заветной тропинкой через аллею – люблю ходить этой дорогой, тут редко кто ходит, да и воспоминания навевает это место...

Подумалось – вот, ещё год изо дня в день ходить этой дорогой. С той лишь разницей, что теперь ходить тут будет куда как скучнее. Потому-что одной.

Да и в школе будет скучнее. Ещё не привыкнув... Поначалу... буду замирать, услышав знакомый голос, похожий... нет, это только Матан. Поначалу... буду высматривать кого-то в коридорах.

Поначалу...

Буду оборачиваться через плечо, надеясь увидеть, как мелькнет за деревьями на солнце красная рубашка, с двумя оторванными верхними пуговицами. Поначалу...

Буду надеяться.

Потому-что поначалу не осознаю до конца.

И буду тянуться к людям, которые могут сказать мне, где он и как он: к Ошри, к его старым друзьям... тем, которые все ещё тут...

Поначалу будет так же пусто, как сейчас. Просто будет чего-то очень сильно не хватать – как будто ешь пирог без сахара. Ну и ужасный вкус! Есть можно, но просто не хочется.

Потом привыкну...

Не сейчас.

Потом.



Ещё после школы, вернувшись домой, разговаривала с Томером, обменивались впечатлениями о первом сентября. Томер был в крайне приподнятом состоянии духа – радовался, что вернулся в школу, встретился с друзьями. Ужасался, что теперь даже ему придется делать уроки...

Ещё договорились, что позвоним сегодня Максу – а как же, надо же проверить, живой он там, в своем интернате, или нет. Томер в этом отношении был настроен негативно и утверждал, что мы до него не дозвонимся, потому-что трупы на телефон не отвечают.

- Чего ты глупости мелешь, какие трупы? – возмутилась я.

Томер с улыбкой пожал плечами:

- А ты как думала? Закрытый интернат, много-много ужасных крутых и сильных арсов, и один Макс, да ещё и без меня...

- Хм...

Да, что-то в его словах есть!

- Знаешь, - доверительно сообщила я, - у меня такое чувство, что он оттуда все-таки сбежит, и вернется в нормальную школу.

Романо заржал:

- У меня точно такое чувство!

Ещё Томер явно бросил очередную подружку, потому-что попрощался со мной не как обычно, а сказал «пока, моя красавица» - привычка так со мной прощаться у него проявляется только тогда, когда у него никого нет. Люблю Томера!



Умеет поднять настроение.

---

МАЛЬЧИКИ, ПОДЪЕМ!!!

Есть мнение, что с завтрашнего дня я буду появляться в сети заметно меньше. Можете вздохнуть свободнее.

Сегодня вечером, то бишь сейчас, не пошла на встречу класса – у нас каждый год устраивают встречи накануне первого дня занятий, и я всегда их игнорирую. Правильно, а чего я там не видела? На рожи эти я еще успею за три предстоящих года насмотреться...

Были сегодня на море с девками. Кенди от меня практически не отлипала:

- Пошли сегодня вечером на встречу, ну-у, пойдем! Будет прикольно!

- Чего это я там не видела, на вашей встрече?

- Как это чего не видела? Там все будут, будет классно!

- Как там может быть классно, если там не будет Га... моих самых любимых людей?!

- Господи, какая ты зану-у-уда!

Да, я тоже так думаю.



Ещё эта девка не переставала всех фотографировать. Сегодня должна послать мне результат. Да и сама должна заглянуть, рассказать, как было.

Все-таки мне интересно!

Выбрала себе на завтра юбку и черную кофту.

Траур у меня, тра-ур!

---

Игра в анкеты by Грейхаунд&Мастер

С Мастером мы играем в такую игру: я собрала огромное количество анкет, и мы каждая их заполняем. Вопросов много, поэтому заполняем долго, несколько дней. Или как получится. Потом каждая постит сии анкеты со своими ответами в своем дневнике, и мы друг у друга это все читаем, как бы длинно и нудно это не было, частично комментируем. По-моему, весьма интересно!

Кто хочет присоединиться (впрочем, я и не мечтаю) – милости просим!

Ужас, что такое

Видел страшный сон: Ужастики мне не снились очень давно. Последний, возможно, ещё в десятилетнем возрасте, что-то об осах и прочих летних прелестях.

Красил волосы: Давно, в черный. Уже облазит – становлюсь темной шатенкой с отливом в рыжину.

Расчесывал волосы: Ооо, нашли, кого спросить... Редко расчесываюсь.

Мыл волосы: Давеча.

Плакал: В июне.

Звонил кому-нибудь: матери.

Улыбался: наверняка недавно.

Смеялся: разговаривая по телефону.



Ты:

Куришь?: Крайне редко.

Пьешь кофе?: Практически каждый день.

Принимаешь наркотики?: Само собой.

Спишь с мягкими игрушками?: Нет. Неудобно.

С кем-нибудь встречаешься?: Не-а.

Видел несколько раз один и тот же сон?: Да, про гору цветов! Мне снилось, что я гуляю по сопке, сплошь заросшей великолепными цветами. Три раза снилось.

Умеешь играть на каком-нибудь муз. инструменте?: Гитара, правда, я уже забросила эту прелесть. Надоело – я ленивая.

Веришь в жизнь на других планетах?: Никогда не задумывалась об этом. Теоретически – почему бы и нет?

Помнишь свою первую любовь?: *мрачно* Ещё бы...

Все еще любишь ее: *ещё мрачнее* Ещё бы! Кстати, на эту тему – однажды я где-то вычитала, что женщина/девушка/девочка/бабушка в большинстве случаев вообще не забывает свою первую любовь до конца, ибо она является чувством самым первым, потрясающим и вообще прекрасным. И, мол, сколько бы лет эта самая бабушка не прожила в счастливом браке с любимым мужем, идя с ним под ручку по улице, и встретив человека, который был ее первой любовью, она не сможет просто равнодушно пройти мимо него. Что-нибудь аукнется.

Читаешь газеты?: Да, с великим удовольствием.

Считаешь любовь ошибкой?: Ни в коем случае. Я вообще придерживаюсь мнения, что люди не совершают ошибок. Что ни делается, все - к лучшему.

Ты заботишься о своей внешности?: Да.

Заботишься о друзьях и семье?: По большей части только морально. Или аморально.

Любишь вкус алкоголя?: Зависит от того, что за алкоголь, конечно. Вообще люблю только алкоголь со всяческими добавками типа малины, смородины, шоколада.

Веришь в Бога?: В любого языческого – да! Но это так, чтобы было, кого о чем-либо просить и благодарить за что-нибудь. Не думаю, что бог существует.

Молишься?: Нет.

Ходишь в церковь?: У любого языческого бога есть церкви?

Веришь в ведьм?: Верю в знахарок.

Веришь в Сатану?: Скорее да, чем нет. Самый злой человек на свете есть Сатана.

Веришь в привидений?: О да, в тех, что любят сидеть на шкафу.



У тебя есть:

Секреты?: Полагаю, они есть у всех. У меня тоже.

Пирсинг?: Только уши, три серьги. Больше как-то и не хочется.

[ Татуировки? ]: Нет, но до ужаса хочу! Маленькую корону, чтобы не забывать, что я голубой крови!

[ Особые интересы? ]: Поттер, литература, футбол, слэ-э-э-ш.

[ Тайная любовь? ]: Глупо. Тайная от кого?

[ Что-нибудь коллекционируешь? ]: Письма. И ещё что-то, но я не помню.

[ Нравится твой почерк? ]: Удивительно, но да.

[ Плохие привычки? ]: Особо пагубных нет, а просто плохие – даже не знаю... Может, тоже нет? Хотя об этом проще судить со стороны.



Текущее:

[ Одежда ]: Синяя футболка и, пардон, трусы.

[ Настроение ]: Отличное! Завтра с утра снова иду в школу, чтобы переписать список своего будущего класса, потом с Лизой покупать линзы... А в среду с девчонками на море... Любоваться на серфингистов... Да-а...

[ Косметика]: Ноль. Я недавно из ванной.

[ Музыка ]: Агата Кристи. Это так банально, что даже не смешно.

[ Еда]: В данный момент ужинаю перед монитором. Это все Мастер виновата. Чую, скоро придется снова мыть клавиатуру.

[ Прическа ]: Волосы пока еле-еле собираются в хвост. А мне до сих пор не хочется стричься... Может, стоит попробовать растить?

[ Что раздражает ]: То, что Март оскорбляет и не любит одного из двух моих литературных гениев - Джоан Роулинг.

[ Запах ]: Чая.

[ Что я должен делать]: Что-нибудь полезное – не помешало бы.

[ Книга ]: Ха-ха!!! На постели лежит и дожидается меня новенькая, прекрасная, длинная и восхитительно-высокорейтинговая ГАРРИДРАКА!

[ Цвет лака для ногтей ]: Белый, почти прозрачный.

[ Беспокойство ]: А мне ночью после Гарридраки ничего ужасного не приснится?



Последний кого ты/с кем ты/кто:

[ Дотронулся ]: Диего, Кошак. Дала подзатыльник.

[ Разговаривал ]: С Лизой, мамочкой.

[ Обнимал ]: Мать, и, хм... Настасью? Что-то мы с ней в последнее время задружили...

[ Чатился ]: Не люблю, не хочу, не буду.

[ Кричал ]: На Диего.

[ Целовала ]: Томми. В виде приветствия - Кофе и Настасью.



Любовь:

Что для вас секс? Девушки (бо мальчики такое вряд ли напишут), ну и вопросы. Голову сломаешь... Секс – это NC-17.

Как вы относитесь к сексу без любви? Параллельно. Это ведь не уголовно наказуемо, так? А если, скажем, ты однолюб и всю жизнь вожделеешь только одного человека – затворником жить, что-ли?

Как вы относитесь к сексу ради удовольствия? Не понял. Всегда думала, что секс существует ради того, чтобы рождались детки, и ради удовольствия. Что, и ещё зачем-то?!

Секс нужен вам ежедневно? Да нет, бешенства матки не наблюдается (с) Кофе

Вы бы могли без него прожить? Теоретически – да, практически – ну и зацем тогда зыть?

Вам когда нибудь хотелось заняться этим с человеком одного с вами пола? Не-а.

Самая ваша смелая сексуальная фантазия? Гай и Ротэм, в пустой библиотеке, на столе!

Любите экзотический секс? Если да, то приведите примеры. Ванная считается? Нет? Идите нафиг!!!

Любите эротический массаж? Кто б продемонстрировал...

Вы считаете, что возможности секса несколько превышаются? Повторите, пожалуйста, вопрос?

Любите изображать сексуальное рабство? Это в смысле плетки-цепи, все дела? Господи боже мой, сгинь, нечистая!

Мечтали о ночи с каким-либо вашим кумиром? Если да, то с кем? Так, интересный вопрос. Сейчас подумаю. Самойловы оба страшненькие, Сплин женатый и я люблю его жену, Лева Би-2 – обкуренный, Шура мне не нравится даже не смотря на его потрясающие волосы... Про старых рокеров и думать страшно... Наверное, нет, я лучше буду слушать их песни. Спасибо.

Секс придаёт вам бодрость? Не-а, потом сразу заснуть хочется. Мррр...

Как вы относитесь к порнографии? Отрицательно.

А к насилию? Тоже отрицательно.

А к всяческим извращениям в сексе? Слэ-э-э-ш навсегда...



Это...

...самая приятная мелочь в квартире - это... холодильник, особенно если он полный, и компьютер, особенно если он с выходом в Интернет.

...самое нежное слово - это... Га... Га... Га... ГАЛОПОГОССКИЕ ОСТРОВА!!!

...самый нежный жест - это... ехидная усмешка. Может, не очень нежный, но очень колоритный и приятный жест. ИМХО.

...то, что ты умеешь как никто другой - это... писать мини о своих реальных знакомых. Из них так точно никто не может.

...то, о чем бы тебе хотелось написать - это... ну, книгу, ясен пень. Может, до весны и управлюсь. А может, и до Рождества. Люблю Рождество.

...любимая вещь в гардеробе - это... джинсы и мужская рубашка.

...любимая прическа - это... как бог пошлет.

...любимый способ передвижения - это... пешком либо на мотоцикле, вцепившись сзади в коричневую замшевую куртку Ронэна.

...то, чего тебе сейчас реально хочется - это... заполнять анкету.

...любимая атмосфера - это... школьная, крикливая и пахнущая тетрадями-джинсами-жвачкой-футболом, и таежная, когда на чердаке и со старшим братом.

...принимать ванну - это... кайф. А ещё кайф после ванны полоскать волосы настойкой из луковой шелухи. Помимо того, что жутко полезно для волос – ещё и приятно очень... Всем советую!

... одевать пижаму - это... не голубой крови дело!

...носить наручные часы - это... удобно: ещё удобней и лучше живется, когда они у тебя не ломаются, не теряются, и не намокают.

... готовить вкусно - это... талант, который мало кому дан.

...наносить макияж - это... хорошо в меру.

...говорить правду - это... правильно.

... любить других - это... тоже талант, и очень приятно, к тому же.

...любить себя - это... обязательно.

...твоя работа - это... журналист-писатель-литератор.

...твоя тайна - это... название моего шампуня!



1. Если бы ты мог (ла) проснуться завтра утром другим человеком, кем бы ты был (а)? Алисой Грейхаунд – мне хватает. Ну, ещё не отказалась бы проснуться принцем Тартальей. Ната поймет.

2. Ты предпочитаешь быть среди мужчин или женщин? Наверное, среди мужчин. Я вообще шовиниста кусок.

3. Если бы ты мог (ла) использовать куклу Вуду, чтобы причинить кому-то зло? Нет, никому. Я вообще добрая девочка.

4. Если бы ты знал (а), что через год умрёшь, изменил (а) бы ты свою жизнь? Наверное, не очень кардинально, но позволяла бы себе определенно больше.

5. Какое твоё самое дорогое воспоминание? Первый выстрел из ружья, первый раз в первый класс, время, проведенное с родственниками, друзьями, Томом... Первый день на дневниках, многое, связанное с тайгой, футболом, школой, Га... ГАЛОПОГОССКИМИ ОСТРОВАМИ!

6. Какой самый запоминающийся сон твоей жизни? Наверное, первый кошмар – убегаю от кого-то по направлению к бабушкиной кладовке, очень хочу заорать, а не получается... И сон, когда я гуляла по горе цветов. Ещё совсем в детстве снилось.

7. Тебе случалось когда-либо попадать в драку? Драться самой? Да, в детстве и с мальчишками дралась, а после примерно шестого класса преимущество стало все чаще оказываться на их стороне. Сейчас я ребенок мирный, добрый, не конфликтный, только какой-нибудь Гиль могу в патлы вцепиться так, что мало не покажется – но это только по большой необходимости.

8. На тебя совершали нападение? Да кому я нужна?

9. Если бы ты мог (ла) выбрать, как умрёшь, что бы ты выбрал (а)? Выпить йад, забыть об этом, уснуть, и не проснуться.

10. Без чего ты не представляешь жизнь? Даже не знаю. Жизнь продолжается в любом случае.

11. Какая твоя самая безумная сексуальная фантазия? Я, кажется, уже где-то говорила, нэ? Ротэм и Гай на столе в библиотеке!

12. Ты хотел (а) бы её осуществить? ДА!!!

13. Ты когда-нибудь плакал (а) в присутствии посторонних людей? Да. Стыдно до сих пор.

14. Что лучше: быть глухим, слепым, немым или не иметь возможности ходить? Я бы как оптимальный вариант предпочла быть немой. Мир вздохнул бы с облегчением.

15. Кто-то, кого ты сильно любишь - убит, и ты знаешь имя убийцы. Будешь мстить? И как? Буду. Зарэжу. Хотя нет – застрелю, из берданы. Сначала из дроби по ногам, чтобы не смылся, потом в плечо... Иглы под ногти, спицы в ноздри... И чтобы в сознании был, в сознании... А потом – контрольный выстрел в глаз.

16. Сколько раз в день смотришься в зеркало? Довольно много – оно у меня в ванной такое огромное, на всю стену, и я равнодушно мимо не прохожу...

17. Как ты думаешь, жизнь была бы лучше, если бы не было зеркал? Нет зеркал – есть вода. Нас, нарциссов, ничем не смутишь!

18. Как ты думаешь, секс в браке - это главное? Нет, главное в браке это любовь, доверие и взаимная поддержка.

19. Какой твой самый большой провал в жизни? Их было много, они были одинаково большие, и все до единого были связаны с контрольными по алгебре.

20. Оцени свою привлекательность из возможных 50 баллов. Идиотский вопрос. Афтар, выпей йаду!

21. Оцени свой ум из возможных 50 баллов. Ой-ой-ой, очень немного. Мои школьные учителя меня поддержат.

22. Ты знаешь свой коэффициент интеллекта? Если да, то сколько? Без понятия. Я просто боюсь проверять.

23. Твоя самая большая амбиция? Моя самая большая амбиция это то, что я не знаю, что значит слово «амбиция».

24. Что тебе меньше всего нравиться в себе?Вспыльчивость.

25. Что тебе больше всего нравиться в себе? Прическа и то, что я умею наслаждаться жизнью.

26. Тебя когда-нибудь принимали за лицо противоположного пола? Много раз! Самый яркий пример: заходит в наш класс новая учительница, кажется, замещала какую-то заболевшую, читает список имен, доходит до меня. Я говорю: «здесь!». Учительница, испуганно: «Ой! Ты – девочка?!». Господи, ну и истерика поднялась среди моих одноклассников... Первую половину урока мы истерически ржали и вообще валялись на полу, во второй половине вроде притихли, только то тут, то там кто-нибудь прыскал в ладошку... Герберт Бен мне это надолго запомнил.

27. Тебя дразнили в школе? Ага, меня дразнили девочкой-которая-любит-гая, и Грейхаунд-гавкни. Теперь его нет, не знаю, может, перестанут, а может, что-нибудь новое придумают. Я не против!

28. Ты бы хотела быть группи? И какой группы или исполнителя? Я хотела бы быть чем?!

29. Самый первый твой купленный музыкальный диск? Сплин – Энциклопедия Русского Рока.

30. Как ты думаешь, ты справился (лась) бы с ролью звезды? Нет, потому-что я не стала бы и пробовать. Не мое.

31. С кем бы ты спел (а) дуэтом? С братьями Самойловыми, да-да-да-да-да-да! Надеюсь, мне ещё посчастливится.



Кино, театр:

Ты помнишь свой первый поход в кинотеатр? В каком году это было и что это был за фильм? – Не помню, чесслово. Наверное, первый Поттер – когда он там вышел.

Когда ты последний раз был в кинотеатре и что смотрел? – Ооо, давно была – с Марго, смотрели «Пассажира», грустную драму, и ржали в последнем ряду, как ненормальные.

Самое раннее впечатление: какой фильм возвращает тебя в детство? – «Ужин у Фреда». Самый прекрасный рождественский фильм в мире. Я увидела его в первый раз, когда мне было семь, я была одна дома, и, чтобы не бояться, смотрела по телевизору новости (странная психология – теперь, смотря новости, я наоборот пугаюсь). Потом начался какой-то фильм, и я смотрела его. Понравился, запомнила название. А потом ещё семь лет каждое рождество не отлипала от телевизора в надежде, что его повторят – но его не повторяли... Увидела снова только в 14 лет, уже в Израиле. Записала на всякий случай.

Какой фильм, увиденный очень давно, ты до сих пор пересматриваешь как в первый раз? – «Останься со мной». Реву в три ручья, хотя все тексты актеров знаю наизусть лучше, чем они сами.

Твой любимый киногерой или героиня: На ум приходит только Кристиан, который Том Риддл.

Твой любимый эпизод: Во втором Властелине Колец, когда Фарамир ведет связанных Фродо и Сэма, и Фродо в истерике орет: ты должен позволить мне идти!

Твой любимый саундтрек: Double trouble из третьего Поттера. И вообще вся тамошняя музыка. Никто не знает, где можно скачать?

Твой любимый актёр (можно несколько): Джонатан Рис наш Майерс. Кристиан-блин-забыла-фамилию-как-то-на-К, который Риддл.

Твоя любимая актриса (можно несколько): Мила Йовович.

По какому принципу тот или иной актёр/актриса входят в список твоих фаворитов – по внешности, по манере игры или…? – У меня нет списка фаворитов – мне нравится актер, если мне нравится герой, которого он играет.

Твой любимый режиссёр: Питер Джексон НАВСЕГДА!

Есть ли у названного тобой режиссёра фильм, который тебя разочаровал? Почему? – Нет! И не будет! Дайте Джексону снимать Гарри Поттера! Мир станет лучше!

Твой любимый жанр: Драма.

Ты автоматически смотришь фильмы любимого жанра или сначала читаешь рецензии, прислушиваешься к мнению друзей, продавцов-консультантов? – Читаю краткое содержание, смотрю картинки на кассете или диске.

Для тебя важны рецензии и аннотации или ты предпочитаешь составлять собственное мнение? – Я предпочитаю не забивать себе голову глупостями, а просто смотреть фильм.

Тебя отпугнёт неодобрительная рецензия или мнение о фильме, который ты очень хотел посмотреть? – Конечно. Я испугаюсь и умру.

Рассмешившая тебя комедия: Да ни одна. Меня только американский мультфильм «Эд, Эдд и Эдди» рассмешить может, и «Храбрец – трусливый пес».

Напугавший тебя ужастик: «Кукольник». Уй, как я не люблю кукол, как же я их не люблю, мама...

Заставившая сопереживать мелодрама: Не помню. Кажется, ни одна.

Заставившая подумать о жизни драма: «Останься со мной». Драма про настоящую мальчишескую дружбу, по роману Стивена Кинга «труп». Советую всем.

Есть ли такой фильм, который заставил тебя пересмотреть свои взгляды на жизнь, изменить вкусы, привычки, образ жизни? – Не-ет. Я неисправима.

Любимый фильм жанра фэнтэзи: Гарик или Властелин? Властелин или Гарик? Властелин! Если бы у Гарика был хороший режиссер... Такой, как ПиДжей...

Любимый боевик: Наверное, банально «День Независимости». У меня оттуда даже любимая цитата есть – «не смей стрелять в меня этой зеленой дрянью!». Ещё очень люблю «Приключения Плуто Нэша».

Любимый музыкальный фильм: «Формула Любви» - это музыкальный? Наверное, нет... Значит, нету.

Любимый документальный фильм: Биография Эвы Браун.

Как ты относишься к мюзиклам? Почему? – Плохо. Мне от них спать хочется.

Как ты относишься к индийскому кино? Почему? – Плохо. Там все парни – тряпочки, а девчонки такие визгливые, что в ушах звенит.

Как ты относишься к историческому кино? Почему? – Хорошо – оно познавательное, а иногда даже интересное.

Как ты относишься к сериалам? Почему? – Равнодушно. Когда-то смотрела, сейчас слишком непостоянный распорядок дня...

Твой любимый сериал (или тот, который ты более-менее смотрел): Санта-Барбара! Треть этого кошмара я осилила.

Как ты относишься к российским сериалам? – Ой, плохо. Там все мафиози толстые, отдышливые и без темных очков. Плохие Парни должны быть красивыми! Вот только «Самозванцы» понравились.

Как ты относишься к современному российскому кино? – Бодров был гениален. Жаль, недолго. Очень его жалко.

Как ты относишься к экранизациям книг? – в большинстве случаев положительно, если экранизация не малобюджетная, и режиссер не уступает Питеру Джексону.

Самая удачная/неудачная экранизация: самая удачная – Властелин Колец, Собачье Сердце. Самая неудачная, конечно же, третий Поттер, и, чую, четвертый тоже будет плох, не смотря на превосходного Витьку Крама в красных революционерских трусах. Платье Гермионы на балу убивает уже сейчас.

Если бы у тебя была возможность, какой фильм ты бы снял заново, по-другому? – Всех Гариков! Только не я бы сняла – ПиДжей бы снял.

Если бы у тебя была возможность, каких актёров и в каком фильме ты бы заменил? На каких? Почему? – Эмму Ватсон на кого угодно. Хуже быть уже не может. И Тльюиса на, хм... Деппа.

По-твоему, какой песни не хватало в твоём любимом фильме? – А, на саундтреки я никогда не жалуюсь. Разве что в Брате могли бы пустить более популярные песни Наутилуса.

Как ты относишься к мультикам? – Положительно. «Ежик в тумане» рулит!

Твой любимый мультфильм: «Эд, Эдд и Эдди»

Как ты относишься к эротике в кино? В каком фильме ты бы увеличил/уменьшил количество эротических сцен? – Да так, довольно параллельно отношусь. Но в фильмах про гомосексуалистов и инцест брат/сестра можно и прибавить!

Если бы ты снимал фильм, то какой бы это был жанр? Каких актёров ты пригласил бы на главные роли? – Я бы экранизировала «Алису в Датском Королевстве», и в роли Тома у меня был бы Джонатан Рис наш Майерс. Насчет остального не знаю.

Какой фильм ты давно хочешь посмотреть, но до сих пор не сделал этого? Почему? – «В эти дни» - потому-что не повторяют, заразы, и «Джейн Эир» - потому-что у меня видик не работает.

Какой фильм ты очень хотел посмотреть и очень долго искал? – «Ужин у Фреда». На данный момент ищу третьего Поттера. Я его видела, стыдно сказать, всего один раз.

Ты коллекционируешь фильмы? Сколько экземпляров в твоей коллекции? – Да, самые любимые. В коллекции три штуки – «Останься со мной», «Ужин у Фреда», и «Шестеро из Линкольна».

Есть ли такой фильм, которого нет в твоей коллекции, но ты отдашь любые деньги, чтобы его заполучить? – Да!!! Полцарства за фильм «В эти дни»!

Последний, увиденный тобой фильм: Муть какая-то – даже названия не запомнила.

Что из новинок тебе хотелось бы посмотреть? – Ничего.



Женская:

1. Имя – Алиса Грейхаунд.

2. Знак зодиака – Телец. Очень оптимистичный знак зодиака!

3. Цвет глаз – Болотно-зеленый. А завтра куплю линзы, и глаза у меня станут, как у Прудникова, такие же сойлентовые, светлые, но зеленые, а не голубые.

4. Где учишься? – В «Ирони Гимель», сиречь третья городская школа. Помойка, конечно, но мне нравится.

5. Тебе нравятся пухлые губы? – Не знаю... Иногда. Редко. Мне просто нравятся красивые улыбки.

6. Блондинка или брюнетка? – Ой, какой вопрос!!! Мастер оценит! Не люблю блондинок, люблю брюнетов. Причем в детстве, начитавшись Хмелевской, была уверена, что мой тип – это блондины, но потом сообразила, что судьба упорно сводит меня с темненькими.

7. Вьющиеся волосы или прямые? – Прямые. Желательно лохматые. Локоны тоже красиво, но не кудряшки.

8. Косметику какой фирмы предпочитаешь? – Качественной. Лиза покупает Лореаль и Ланком – мне подходит.

9. У тебя есть прыщи? – Были до недавнего времени, но куда-то делись. Была приятно удивлена.

10. Что лучше: загорелая кожа или «аристократическая» бледность? – Бледность, коль скоро она не переходит в болезненную синеву...

11. Ты бы сделала операцию по увеличению груди? – Не-е-ет! Не дамся! У меня там вроде все в порядке.

12. Garnier или L’Oreal? - Лореаль.

13. Cosmopolitan или Glamour? – Vogue

14. Ты смогла бы потратить всю зарплату (карманные деньги) на косметику? – Нет.

15. Стринги или шортики? – Шо-ортики.

16. Ты когда-нибудь носила брекеты? – Нет, бог миловал.

17. Maybelline или Anytime? – А?

18. Жизель Бундхен или Кристи Тарлингтон? – А?

19. Kenzo или Hugo Deep Red? – Kenzo.

20. Ты сама делаешь маникюр или ходишь в салон? – Сама. Причем с превеликим удовольствием – люблю это дело.

21. Ты считаешь действенным восточные занятие типа рейки, шиацу, цигун? – Вопрос для блондинок. Нет.

22. Ты предпочитаешь яркие цвета или традиционные? – Традиционные. Вообще я ближе к синему, серому, белому, черному, и, по милости Гая, красному. Больше почти ничего не ношу.

23. Черный Мерседес или оранжевая Хонда? – Черный Мерс.

24. Большая сумка или маленькая? – Довольно большая.

25. Бижутерия или золото? – Серебро.

26. Ты худощавая, коренастая или спортивная? – Хм... Я тонкая.

27. Смогла бы ты за 1000$ в месяц в течение года не пользоваться НИКАКОЙ косметикой (даже кремом для рук, гигиенической помадой, духами…)? – Легко! Красота девушки в ее чистоте, так-что отвалите.

28. Как ты относишься к Дженнифер Лопез? – Никак. Я с ней не знакома.

29. Ты бы пошла на пластическую операцию, чтобы стать похожей на любимую звезду? – На Глеба Самойлова, что-ли?!

30. Ты бы хотела сняться в Playboy? – Убейте меня. Я до сих пор это заполняю?

31. Снялась бы в рекламе тампонов? – Господи, пожалуйста!!! Ещё долго?

32. Тебе нравятся джинсы на бёдрах? – О. Да. И даже у мальчишек!

33. Какой у тебя размер одежды? – Без понятия.

34. Тебе нравятся браслеты на ногах? – Кофе сильно любит... Я как-то носила, потом потеряла – не знаю, думаю, если бы подарили – носила бы.

35. Ты считаешь себя стильной? – Слегка.

36. А твои друзья считают тебя такой? – Да. Причем все. Оч странно. Наверное, это из-за футбола.

37. С какой знаменитой женщиной ты бы хотела заняться сексом? – Ммм... Кажется, ни с какой.

38. С каким знаменитым мужчиной ты ба хотела заняться сексом? – Тоже никаким. На крайняк – Джонатан Рис наш Майерс.

39. Ты красишься в общественных местах? – Да. Заслонившись тем, кто рядом стоит.

40. С каких лет ты регулярно делаешь make-up? – Ни с каких – не хватало на это время убивать.



Первая часть – основная:

1) Как тебя зовут? – «Эй, иди сюда!», «Алиска!».

2) Место рождения – Приморский край, г. Хабаровск.

3) Возраст – 16 лет.

4) Место жительства – Израиль, славный город-порт Хайфа.

5) Цвет глаз – Я уже сто раз говорила – болотно-зеленый. Стремлюсь к сойленту.

6) Цвет волос – Ммм... Представьте себе стеклянный стакан очень, очень крепкого чая, практически чифиря. Посмотрите через него на свет. Вот такие у меня волосы.

7) Правша или левша? – Правша.

8) Знак зодиака – Телец.

9) Рост - ~163. На глаз. Вообще – без понятия.

10) Вес – 43 кг.

Вторая часть – описание:

11) Национальность – На половину русская, на четверть еврейка, и на четверть полячка. Гремучая смесь.

12) Твои волосы – Что с моими волосами? Волосы, как волосы, может, излишне отрасли в последнее время, но мне пока не мешает – все равно из футбола выгнали, можно и отрастить...

13) Твои страхи – Куклы, черт возьми. Подруга Кофе как начнет рассказывать про последний ужастик про кукол, который смотрела в выходные – я сразу ретируюсь в туалет. Вроде как мне надо отойти, а на самом деле просто прячусь.

14) Идеальная комната – та, в которой есть все, что тебе нужно. А с милым так вообще рай и в шалаше, но это не из этой оперы.

15) Что обычно делаешь за день? – Нет у меня постоянного расписания. В школу хожу, звоню подругам, непременно бываю в интернете, пью кофе, на ночь – читаю...

Часть третья – что, чего, какие:

16) Слова, слишком часто употребляешь – «я», «хы-хы», «что за?...».

17) Фразы, слишком часто употребляешь – «было бы странно, если...» «убей меня, и похорони в пачке из-под сигарет».

18) Первая мысль, когда просыпаешься – «сколько времени?...».

19) Твои самые большие достижения – вопрос, вгоняющий в тоску... Нет у меня достижений. Ничего я в своей жизни пока не свершила сильно эпохального.

20) Что ты хочешь сделать? – издать книгу. Встретиться с известными инет-друзьями. Не повзрослеть душой.

Часть четвёртая – выбери то или это:

21) Coca-Cola или Coca-Cola light – Просто кола.

22) McDonalds или Pizza Hut – Макдоналдс. Будь моя воля, я обедала бы только там, и умерла бы на тридцатом году жизни от язвы желудка.

23) Бритни Спирс или Кристина Агилера – фтопку обоих.

24) Крем-брюле или фруктовый лёд – никогда не пробовала крем-брюле, так-что не знаю.

25) Sketchers или Puma – All star.

26) Банкноты или монетки – банкноты, желательно покрупнее.

27) Гамбургеры или хот-доги – хот-доги. Помню, когда я покупала свой последний футбольный мяч, со мной была Ната, и она сфотографировала меня, как я стою посреди улицы, с мячом подмышкой, и, вся измазанная кетчупом, с выражением неимоверного счастья на лице ем хот-дог. Интересно, он эти фотографии проявила?

28) Тайланд или Мексика – Япония.

29) Рок или реп – РОК!!!

Часть пятая – ты:

30) Куришь? – только когда необходимо повыпендриваться.

31) Ругаешься? – да, в меру.

32) Хорошо поешь? – ужасно.

33) Поешь в душе? – нет...

34) Много говоришь сам (a) с собой? – думаю, больше среднестатистического. Люблю посоветоваться с умным человеком.

35) Веришь в себя? – безумно. А во что мне ещё верить?..

36) Играешь на каком-нибудь инструменте? – можно сказать, нет. Гитару забросила. Только на нервах.

37) Хочешь замуж (жениться)? – честно – хочу. Иногда накатывает.

38) Хочешь иметь детей? – обязательно. Всенепременно. Дом построить не смогу, деревья уже садила. Ребенка – обязательно.

39) Думаешь, ты здоровый (a)? – физически? Вполне. Только кровообращение слегка шалит – постоянно руки холодные.

40) Ладишь с родителями? – лучше многих.

41) Ладишь с братьями-сестрами? – ОООО, ДА!!!

42) Думаешь, ты популярен (a)? – ммм... Я не из арсов, но все арсы обо мне наслышаны. Не знаю...

Часть шестая – в прошлом месяце ты:

43) Выходил (a) из себя? – кажется, нет. Выхожу из себя я редко – вот психануть могу, но быстро отпускает. Вообще, когда я психую, меня нужно положить спать – когда я проснусь, я буду как шелковая.

44) Употреблял (a) алкоголь? – да.

45) Курил (a)? – одна затяжка. Специально для Сани.

46) Ловил (a) кайф? – в каком смысле?

47) Употреблял (a) наркотики? – конечно. Обкололась героином.

48) Был (a) на сцене? – нет.

49) Купался голышом? – нет.

50) Был (a) унылым? – возможно.

51) Красил (a) волосы? – не-е-ет, хватит – если я их ещё раз покрашу, он просто выпадут.

52) Украл (a) что-нибудь? – нет.

Часть седьмая – твои друзья:

53) Самый сумасшедший – хм... ещё два месяца назад сказала бы – Ротэм, а сейчас... Разве я ему друг? Разве он мне друг? Хотя более принципиален первый вопрос. Значит, Марго.

54) Самый громкий – ну, Томер любит поорать.

55) Самый стеснительный – Мэир-р-р, солнышко... *умиляется*

56) Самый блондинистый – Ронэн... Который Рон, а в моей интерпретации ещё и Ронин Мордер) Раньше, зимой, когда он работал, и я встречала его каждый раз, направляясь в школу, он и его блондинистось были неотразимы. Идет, сунув руки в карманы коричневой замшевой куртки, подбитой мехом, из-под капюшона выглядывает косая челка... Стреляет направо-налево сигареты...

57) Самый умный – Настенька. И Герберт Бен, который вообще переехал в другой город.

58) Самый хороший – Томас. И, и... Лема (ничего не могу с собой поделать)...

59) Лучшая личность – Томас. Вот это личность, так личность.

60) Самый одаренный – хм... Мэир одарен на предмет гитары, это да. Марек одарен на предмет выпить, но разве ж я ему друг? Ладно, как компромисс сойдет Мастер – действительно одаренная поэтесса.

61) Лучший певец – Герберт Бен, без базару. Потом, с небольшим отрывом – Томми.

62) Лучший актер – Кузнецова!

63) Самый надоедливый – Макс.

64) Тот, кого бы ты хотел (а) задушить – нет таких.

65) Самый забавный – Кофе.

66) Лучший для советов – Ммм... Ната!

67) На кого можно положиться – Настасья, Томми, Мастер, Лема...

68) Кому можно довериться – Томми. Полностью.

69) Самый наркоманистый – больной вопрос. Агидель (сиречь Мария).

70) Есть вероятности попасть в тюрьму – хм... Марек? У него преступный вид.

71) Кого ты дольше всех знаешь – Томас, потом Ната.

Часть восьмая – последний раз:

72) Снилось – Га... Га... ГАЛОПОГОС-С-СКИЕ ОСТРОВА!!!

73) Кошмар – Не помню.

74) Ездил (а) на машине – мама Кофе подвозила сегодня домой.

75) Плакал (а) – прошлый июнь.

76) Какое кино видел (а) – ничего определенного. Может, сегодня что посмотрю, да так и усну перед телевизором на новом диване. Ням-ням.

77) Какое кино брал (а) на прокат – хватит глумиться! У меня видик сломан!

78) Книгу прочитал (а) – шестой Поттер. Сейчас перечитываю Филатова, «Любовь к трем апельсинам». Хотя вернее будет сказать, что не перечитываю, а просто проверяю, полностью ли я знаю ее наизусть.

79) Какое слово сказал (a) – «тебе».

80) Какое ругательство сказал (a) – «твою мать!»

81) Смеялся – да не помню я! Наверное, недавно. Я часто ржу.

82) Звонил телефон – днем. Звонил Лева.

83) Какой диск играл – никакой, я слушаю музыку из сохраненных файлов.

84) Какую песню слышал (a) – из к/ф «Генералы песчаных карьеров».

85) Раздражение – не припомню. Наверное, читая какой-нибудь глупый фанфик.

86) Последний e-mail – от самой себя – пересылала себе с компьютера Кофе пару фотографий.

87) Странная встреча – ну, странные встречи у меня всегда аналогичны. Антигу.

88) Кого обнял (a) – мать, что-ли?

89) На кого накричал (a) – мать, что-ли?

90) Носила юбку – когда ходила с Натой покупать тетради, и прочие школьные принадлежности.

91) Был (a) злым – в разговоре с Мастером, как по аське, так и по телефону.

92) Саркастичным – аналогично.

93) Дрался с родителями – нет, ну рукоприкладство – это уже слишком!

94) Хотел (a) недоступного – ГАЛОПОГОССКИЕ ОСТРОВА!!!

95) Играл (a) в компьютерную игру – довольно давно, в «Проклятые Земли». Кстати, Ната, прикинь, я все ещё не закончила эту штуку с лошадкой, которая как живая – ну, Sacred. Никак руки не дойдут!

96) Был (a) в одиночестве – сейчас. Когда я за монитором, меня вообще не советуется отвлекать.

Часть девятая – просто так:

97) Чувствуешь себя одиноким? – никогда.

98) Считаешь милым Эминема? – да ничо так.

99) Когда-нибудь был (a) настолько голодным, что мог (а) бы съесть человека рядом с собой? – не-е-ет. Хотя, говорят, у человека сладкое мясо.

100) Что думаешь о Джордже Буше? – выражение лица у него слегка простоватое для президента.

101) Твои тайные фетиши – чо такое фетиши?

102) Любишь носить цепочки? – не особенно, но ношу. Больше симпатизирую веревкам с медальонами. Типа монет в одну крону. Да-а...

103) На скольких языках говоришь – совершенно свободно – на двух, и на английском с небольшим напрягом.

104) Напиши свое имя наоборот – днуахйерГ (ужасно матерно звучит, нэ?) асилА

105) Ты гомосексуален (а)? – да я вообще голубой...

---

Только не снова!..

Я очень не довольна секретаршами Городской Школы Номер 3!

Очень недовольна! Если бы мне разрешили – я бы их всех уволила!



В общем, была я сегодня с утра в своем прелестном учебном заведении, в котором мне ещё три года предстоит провести. Просила, чтобы мне дали копию списка моего будущего класса. А эта женщина говорит: нет, дорогая, обломайся, копию я тебе не дам, я тебе могу дать только посмотреть!

Честно, я обиделась. Ну, вон же у нее лежит целая стопка копий, ей что, жалко, что-ли?

Ладно. Нет, так нет – дайте, говорю, хотя бы посмотреть... Она сунула мне листок, а я уже заранее сокрушалась – эх, я же ни черта не запомню...

В общем, из того, что я запомнила: в этом году со мной в одном классе будут:

Настасья. Это просто отлично! С Настасьей я в последнее время очень задружила, я рада, что мы будем продолжать учиться вместе. Жалко, конечно, что Кофе от нас откололи – она личность вообще очень эксцентричная и смешная – но что ни делается, все к лучшему.

Ошри. Честно, я была в восторге! Не смотря на то, что в прошлом я его не очень жаловала, сейчас я к Ошри прониклась великой симпатией, после событий конца прошлого года. Он тогда проявил себя как очень веселый, остроумный и интересный парень. Сам он меня не любит, и, кажется, даже ревновал к своему ненаглядному Гаю (гы-гы, сказали слэшеры), но мне какое дело? Главное, мне будет приятно, что он со мной в одном классе!

Александра. Очень хорошая девчонка. Настасья, когда я ей сказала, что Александра тоже будет учиться с нами, чуть не захлебнулась слюной от радости. Поддерживаю.

Эльад. ДА!!! Спасибо, Мерлин, спасибо, все языческие боги!!! Это страшилище тоже не пропало из моего поля зрения! Хы-хы-хы. Вперед, Гриффиндор. Теперь он, наверное, станет первым нападающим нашей параллели. Раньше был вторым...

Щерец. То есть, Цахи. Я, правда, не уверена, что правильно прочитала его имя – может, это какой-то другой Цахи? Так, значит, Щерец у нас под вопросом. Надеюсь, это все же он – люблю я арсов...

Мэир, солнышко. Слушайте, я даже не надеялась! Настасья, которая Мэира на дух не переносит, потому-что он скейтер и потому-что у него волосы красивее, чем у нее, фыркнула, когда узнала, что в этом году он с нами, а я улыбалась как сумасшедшая.

Таль (которая девочка). Ой... Кажется, будет, кому вцепиться в мелированые патлы... Таль Мизрахи – это Гиль номер два. Почти такой же кошмарище. Бывшенькая Прудникова (хотя это отмечать излишне. Они все бывшенькие Прудникова). Господи, помоги мне ее не убить.

Лиор. Муа-ха-ха-ха, Лиор... Ах, какая ностальгия! Это мой самый первый контакт с арсами, звезданутыми... Лиор очень хороший мальчик! Единственный его недостаток в том, что он будет учиться со мной в одном классе один, без Шири.

Сарочка, щастье наше. К ней у меня отношение параллельное – что нет ее, что есть...

Ротэм Лэйбель. Это вообще мой крест. Карма. Рок. Мне от этого уже никуда не деться. Если меня заставят сидеть с ним третий год подряд, я просто... просто... не соглашусь! Хм, кто бы мог подумать. Лучше бы заменили его на Алона...



Ещё у меня есть мысль пойти сегодня, чуть позже, в секретариат ещё раз, и переписать полный список. Надеюсь, они там не слишком рано закрываются.

Классом я более-менее довольна – много арсов, мало девчонок-арсов, много хороших, нормальных девочек. Хотя мальчиков все равно больше – примерно две трети.

Ещё интересно, кто будет нашей классной руководительницей. Душу продам, чтобы ею оказалась Жаклин...



Была у окулиста. Проверяла зрение. Удостоверилась, что ужасно близорука, и уговорила Лизу купить мне контактные линзы. Когда она мне их купит, я не знаю, но, надеюсь, до первого сентября – и тогда глаза у меня станут сойлентовыми, светлыми-светлыми, бледно-зелеными, подернутыми дымкой, как у наркомана. И пусть Ошри не спрашивает, что у меня со зрачками приключилось – ведь Гай из школы ушел, так должен же его кто-нибудь заменить?..

Мир не выживет без такой красоты.

---

Про Настасью

Часто о ней пишу, часто говорю. А вот что за человек Настасья?

Она иногда напоминает Гермиону Грейнджер. Характером и прической. Я ей позже это отпечатаю, вручу и убегу, пока она не прочитала и не прибила меня. Когда садилась писать, смутно представляла себе только пролог. Это мы вчера сидели с Настей, поздно вечером. По мере того, как писала, появлялись очертания того, что должно произойти дальше, дальше, еще дальше... Теперь я смотрю на это законченное, но очень сумбурное «произведение», и думаю: вот это – наши настоящие Настя с Алексом.

Про него я не писала вообще. Он был слишком похож на Прудникова. Они одинаковые – только Гай пошел вверх, а Алекс - наоборот.

Настасья говорит: я никого никогда не любила, идите все нафиг! С интересом выслушивала мои рассказы о Крысе, переживала, поддерживала – но никогда никого не любила. Не влюблялась. У нее был только Алекс.

Алекс.

"Яркое пятно". Про Настеньку

Пролог



Копна пышных, тяжелых локонов цвета мокрого сена падала до середины спины. На белой коже плеч двумя тонкими полосками пролегли бретельки черной майки. Свет уличного фонаря падал на лицо, отчего кожа казалась золотистой, а глаза – сверкающими, как чифирь в солнечном свете.

С того места, где она сидела, можно было видеть улицу. Море оранжевых, желтых и красных огней, как свечки на новогодней елке. Широкие витрины, столики на тротуаре. Славный город.

С того места, где она сидела, можно было видеть живую изгородь, благоухающую белыми розами, и Алису, которая, нахмурившись, вертела на пальце связку ключей.

Настя вяло потянула через узкую трубочку свой лимонный сок с мятой.

Алиса хлопнула крышечкой сотового телефона.

Настя в задумчивости постучала по столу ложечкой.

Алиса сморела на нее выжидающе, грызла брелок на ключах.

Настя откинула назад волосы.

Алиса принялась беззаботно насвистывать.

- НЕТ!!! - наконец взорвалась Настя, - ничего у меня с ним не было, нет и не будет! И я не влюблена, сейчас же прекрати многозначительно ухмыляться!!!

Грейхаунд сейчас же заржала, откинувшись на спинку плетеного стульчика:

- Да я понимаю, что нет, а вот насчет «не было» - это ты гонишь, признай! И про «не будет» тоже - знаешь, чем черт не шутит...

- Элис, – вскипела Настя, - либо ты перестаешь делать похабные намеки, либо я тебе вообще больше ничего не говорю! Никогда!

- Нет-нет, спокойно, без глупостей. Просто из вас получилась бы такая прелестная па... – Алиса оценила зверское выражение лица подруги, и благоразумно решила не заканчивать фразу. Вон, у Насти вилка в руке – мало ли что?.. Как говорится, не бойся ложки, бойся вилки – один удар, четыре дырки.

Хотя позлорадствовать и помечтать на тему, которую они обсуждали, сидя в этом уличном кафе, уже второй час, Алисе очень хотелось. И не только сейчас – всегда хотелось. История Настюши и Алекса, по мнению Грейхаунд, была куда занимательнее, чем ее собственные драки, разговоры, ссоры и опять драки с Прудниковым. Всё это их покрытое туманом прошлое, унылое настоящее, и ещё более затянутое дымкой будущее... Меж тем Настя говорила:

- А видела я его не так давно – сидим, значит, с Кофе в каком-то парке. Кофе на лавочке, а я перед ней. Вдруг Катерина делает большие глаза – ну, знаешь, как она умеет – и показывает куда-то мне за спину. Я обернулась и вижу: идет Алекс... рядом с матерью, в каждой руке по пакету. Я... знаешь, как-то приятно стало, и обратила внимание – а он вырос, причем очень... Казалось бы, всего одно лето, что там – два месяца, ерунда, а ростом уже выше меня. И ничего детского в нем не осталось, понимаешь?

Алиса понимала. Алиса вообще сидела, и представляла, какие красивые у этих двоих будут дети. Но представляла про себя, так сказать, шепотом, стараясь, чтобы даже по ее лицу не было заметно, о каких ужасных вещах она сейчас думает – потому-что всем известно, как реагирует Настасья, стоит только намекнуть ей на то, что из нее и Алекса могла бы выйти такая прелестная па... Так, хватит, хватит, она все ещё держит вилку!

Настя говорила и говорила, а Алиса украдкой записывала на красной салфетке отрывки фраз, идеи, которые потихоньку складывались в более-менее связную картину.



Миллион лет назад



Он предлагал ей не просто свою дружбу – он предлагал ей свою, черт возьми, любовь. Да, он был тогда просто мальчишкой – но неужели оттого, что ему не двадцать лет, его чувство тоже считалось игрушечным, несерьезным?

Жестокий мир. Жестокие принципы.

Он даже купил ей кольцо. Конечно, не из настоящего золота, и даже не из серебра – какая-то бижутерия, он уже не помнит... Попросить деньги у матери на что-нибудь более приличное? Ха! Даже если предположить на минутку, что она согласилась бы – ведь ему пришлось бы объяснять, что он хочет купить, зачем, с какой целью... Нет, лучше он достанет ей простое колечко, и будет надеяться, что оно ей подойдет, и, может быть, может быть даже... понравится.

Было как-то стыдно сидеть дома, на кровати, и упаковывать чертово колечко в симпатичную оберточную бумагу. Бумагу он нашел у мамы, в ящике, где она держит всякие пакеты, мишуру и красивые коробочки, чтобы заворачивать в них подарки, когда у кого-нибудь день рождения. Да, было стыдно. Или, вернее, он смущался. Пальцы были очень холодными и плохо слушались, и болел живот. От волнения.

Все думают, что если ему не двадцать лет, то он не может полюбить девочку?



Две тысячи пятый, осень



Девушка шагает по мокрому асфальту, высоко вздернув голову, и смотрит прямо перед собой.

Обычно прохожие, которые встречаются ей на улице, смотрят или себе под ноги, или в сторону, или вообще в серое ноябрьское небо – а вот она, она будет смотреть прямо перед собой. Хорошая Девушка Настя – реалист. Реалисты всегда смотрят прямо вперед.

Осенние полусапожки забрызганы грязью – в начале Сильвера опять ломают тротуар, и на дороге каша из глины. Хайфские идиоты! Ломать асфальт в сезон дождей?!

Конец двухметрового шерстяного шарфа путается в ногах. Это Алискин шарф – она одолжила, потому-что Настя попросила. А Настя попросила, потому-что такой яркий шарф в такой во всех отношениях серый день просто должен принести ей удачу.

Вот она переходит серо-белую, мокрую зебру пешеходного перехода, идет по другой стороне улицы. Да, на этой стороне все точно такое же по-осеннему серое, как и слева. Только две яркие точки и выделяются в этом мире – желто-красный шарф, и впереди какая-то синяя точка. Чья-то куртка, что-ли?

Они идет домой. Она уже долго идет домой – минут пятнадцать... Уверенно шагает. Раньше она шагала не так уверенно. Раньше она ходила, глядя под ноги, или глазея на прохожих. А теперь – вперед, уверенно и четко, потому-что она – Хорошая Девушка Настя.

Меж тем синее пятно вдалеке все приближалось и принимала вполне четкие очертания. Еще до того, как сообразить, что это, в конце-концов, за пятно, Настя почувствовала неясную тревогу, и инстинктивно сильнее сжала длинный, острый черный зонт, который несла в правой руке. По пластмассовой ручке зонта чиркнуло что-то металлическое.



И вот теперь она на конец улыбнулась, ооо она улыбнулась!.. Почти засмеялась, оскалила ровные белые зубы. По зонту чиркнуло кольцо, которое она уже второй месяц носит на безымянном пальце. Колец она вообще никогда не носила. Ну, не любила, или просто не привыкла. А это увидела однажды, ещё в начале года, в каком-то дешевом магазинчике, и остановилась, как вкопанная. Сама не соображая, почему, вытащила из сумки маленький кошелек, и, не сводя с колечка завороженного взгляда, отдала продавщице деньги...

Потом долго не понимала, что ее привлекло в этой маленькой безделушке. Кольцо было не серебряное, и уж конечно не золотое. Оно даже не было из хоть сколько-нибудь приличного металла – просто одно из тех колец, под которыми через несколько дней чернеет палец. Кенди смеялась и говорила:

- Если уж ты в кой-то веки собралась носить украшение, то хоть выбери что-нибудь поприличнее!

Но она не слушала. Может, в первый раз за все долгие годы их дружбы Кенди плохо ее понимала.

Несколько недель Настя просто не могла заставить себя надеть это колечко. Брала в руки, вертела в дрожащих пальцах, и клала обратно в бумажный пакетик из дешевой оберточной бумаги. Необьяснимо... А потом одела. Просто нацепила на безымянный палец, туда, где носят обручальное, и кольцо сразу приятно обняло кожу – появилось такое чувство, что ему давно пора было здесь появиться... Через два дня Настя уже совершенно не представляла, как могла раньше ходить без этой вещи.



Итак, девушка продолжала идти вперед, сжимая в окольцованной руке зонтик. Уже через несколько шагов она поняла, что синее пятно впереди – вовсе не чья-то куртка, а футболка. Причем на самом деле она была явно светло-синей, а темной казалась потому, что промокла.

На серой уличной лавочке, вытянув перед собой ноги и подложив руки под голову, сидел парень примерно ее лет. Он смотрел в небо, и Настасья могла видеть его лицо только сбоку, но ей и этого было достаточно.

Светло-русые, намокшие волосы, черные джинсы, ботинки. Хмурое, неулыбчивое лицо. Значит, вторым ярким пятном в мире после ее шарфа оказалась... мокрая футболка Алекса Анастасиади?



Миллион лет назад



Он не стал одеваться как-то особенно в тот вечер. Кроме того, он не умел одеваться как-то особенно. Но даже если бы умел, не стал бы – он никогда не смотрел дешевых мелодрам, которые так любит мама, и поэтому не знал, что нужно делать, когда собираешься...

Когда собираешься.

Поэтому он совершенно спокойно вышел на улицу, положив свое колечко в карман. Ладони были немного потными, и он вытер их о джинсы, когда приближался к ней, стоящей рядом с какой-то их общей подругой в углу двора. С кем она там стояла, он даже не заметил.

Он был... да, взволнован, но не только. Он был...

Рад.

Потому-что он делал то, чего ему хотелось.

Он подошел к девочкам, тронул ее за руку, и позвал с ним.

Она согласилась. Пройтись.

Он уже совсем не волновался, когда они вдвоем присели на какую-то лавочку. Правильно, зачем ему волноваться? Ведь это... Настя. Просто Настя. Что страшного может быть в Насте? Он ее знает. Он знает, что она его поймет, и даже в любом случае.

- Я...

Кхм-кхм. Голос сел. Попробуем ещё раз:

- Я... – промямлил он, и остановился. Как говорить дальше? Он ведь не смотрел маминых мелодрам, он не знает.

- В общем, вот. – Он протянул Насте свой собственноручно и немного косо заклеенный подарок. – Тебе. Открой.

Настюша явно изумилась, но виду не подала. Пробормотав удивленное «что?..», девочка осторожно надорвала пакетик, и на ее ладошку упало его колечко.

Он счел, что момент подходящий:

- Насть, я не знаю, может ты... согласилась бы, стать... быть... я...

Он запнулся, вдохнул. И уже почти сказал, когда она вдруг вскочила со скамейки, швырнула колечко о землю, и, пылая, воскликнула:

- Алекс! Я... господи, конечно, НЕТ! Какая гадость!

И она, возмущенно фыркнув и взмахнув толстой косой, развернулась и побежала прочь.



Две тысячи пятый, осень



Она остановилась прямо перед ним, с любопытством разглядывая красивое лицо, запрокинутое к небу, и наблюдая, как капает с его волос. Нет, она, наверное, и пошла бы дальше, но он вытянул свои чертовы ноги так, что они перекрывали весь тротуар. А переступать – плохая примета.

У Алекса дрожали ресницы, и Настя проговорила, даже для себя неожиданно мягко:

- Алекс.

Он мгновенно, одним рывком поднял голову, открыл глаза и выпрямился на своей скамейке.

- Эмм, привет, - неопределенно сказал он.

Девушка осторожно присела рядом с ним, предварительно проверив, не слишком ли сыра скамейка, и расправила на коленях свой шарф. Алекс теперь сидел, развернувшись к ней лицом, и выглядел непривычно неспокойным.

- Я из школы, - неизвестно зачем сообщила Настя. – А почему ты мокнешь?

- Не знаю. Мне скучно.

Ха! Это ему-то скучно?

- Ааа.

Тишина. Серая и мокрая, тишина.

- Где ты теперь учишься?

Он поморщился:

- Вообще-то в Леобэк. Но я...

- Но ты туда не ходишь.

- Да.

Помолчали.

Я знала, что он не возьмется за ум, думала Настя. Так и останется со своими уличными принципами. Глупыми уличными принципами. Такой умный, и такой... беспризорный.

Хотя в нем, кажется, появилось что-то другое. Последний раз она видела его, если она не ошибается, примерно полгода назад, или чуть меньше – когда он шел вечером домой со своей матерью, помогая ей нести покупки. Уже тогда он показался ей взрослее, серьезнее. А сейчас в до боли знакомых, серых глазах и совсем не осталось ничего детского. Только если... хорошо поискать.

Вдруг, подняв на Алекса глаза, девушка с удивлением видит, что он широко улыбается. Немного ехидно, хитро, но все таки улыбается, смотря куда-то на ее колени. Настя опускает взгляд, и понимает – ее руки сцеплены на коленях, и на безымянном пальце правой тускло блестит это дешевое, глупое, глупое кольцо.



Тогда она стала говорить.

- Эй, Алекс? Алекс. Красивое колечко, а? Мне почему-то кажется, что тебе должно понравиться. Мои подруги говорят, что оно слишком простое. Говорят, дешевка, а мне нравится. И ещё мне кажется, что ты бы тоже оценил...

Она, честно говоря, сама испугалась того тона, каким стала говорить. Нет, она, конечно, выросла и изменилась, стала раскованнее, взрослее, даже наглее... Но ещё не до конца к этому привыкла.

Алекс изогнул губы в какой-то горькой усмешке, и сказал:

- Да, мне нравится.

- Вот, значит, я не совсем перестала тебя понимать, а?

- Видимо, - он опять ухмыльнулся.

Молчат. Насте нравится, что это молчание - не напряженное, и что ей можно посидеть тут с ним, и не уходить. Она отчетливо чувствует, что он не возражает против ее общества.

Потом заговорил и Алекс.

- Я не ушел из школы – я просто туда не хожу. А могу взяться за ум, и пойти. Я просто был идиотом, все забросил, а теперь уже трудно возвращаться. Ну, впрочем, тебе об этом не надо рассказывать – я тебе уже говорил. Давно...



Чего она хочет, интересно? Да, она уже совсем взрослая, она может все, что угодно – проблема в том, что она не знает, чего ей нужно. Настя всегда хотела быть для этого мальчика чем-то особенным – другом на всю жизнь, опорой... Хотела просто взять, и решить все его проблемы, подхватить под руку не дать утонуть в вязком болоте безделицы и преступного мира, в которое его так настойчиво затягивает. Да, сначала было его жаль, потом она стала за него переживать. Никогда не было любви. Было больше.

От Алисы она наслушалась сказок про Настоящую Любовь. Мысленно сравнивала ее расплывчатые слова, описания и образы с тем, что чувствует к Алексу. Не подходило.



Два Взрослых Человека сидели на скамейке, два ярких пятна. Настя полагала, что они кажутся яркими пятнами окружающему миру. Алекс лениво думал, что, кажется, только они двое ещё в состоянии различить в этой осенней серости краску.



Миллион лет назад



По подоконникам он любил гулять всегда, с самого раннего возраста, и об этом знал весь двор. Мама тоже знала, и иногда ругалась – говорила, что он может оттуда грохнуться, и тогда она будет плакать. Он бы не хотел, чтобы мама плакала – все-таки она его любит, да и он ее иногда тоже, поэтому он ходил по подоконникам крайне осторожно.

После того, как непокорная девчонка Настя отшвырнула его подарок, а вместе с ним и его предложение, он по подоконникам ходить перестал. На некоторое время – примерно на месяц. Он там просто сидел, болтал ногами, кидал вниз камешки, махал рукой приятелям. Иногда сидел просто так.

Не ожидал он такого от Настёнки. Нет, в смысле, он, конечно, может понять, что совсем-совсем ей не нравится, или она любит кого-нибудь другого, и поэтому не согласилась, но зачем она... зачем она... так...

Зачем она так?



Две тысячи пятый, осень



Подболтали, посмеялись. Она ему рассказала, как поживает их старый класс, их общие знакомые. Он рассказал ей про Наташу, про Эдика, Юру. Разговаривать, несмотря на годы отчужденности, было просто как-то неправдоподобно легко. Родственность душ сказывается, думала Настя.

Когда сквозь плотные серые тучи начало пробиваться солнце, а Алекса в его тонкой, насквозь промокшей синей футболке уже била крупная дрожь, он попросил ее не исчезать из виду, и всегда ходить из школы этой дорогой. Она согласилась, улыбнулась, посоветовала ему скорее идти домой и залезть под одеяло, чтобы не заболеть воспалением легких, и не умереть. Алекс хихикнул, сказал «пока, ещё увидимся», легко, изящно и быстро перебежал дорогу, и помахал ей рукой с другой стороны перед тем, как скрыться за углом очередного серого дома.

Настя продолжала свой путь, гордо вздернув подбородок, и глядя прямо перед собой.



Эпилог



Может быть уже на следующий день, возвращаясь из школы, Хорошая Девушка Настя издалека заметит, что скамейка снова не пустует, и сразу поймет, кто на ней сидит. Тогда ее сердце забьется чуть быстрее, губы сами собой растянутся в улыбку, и она прибавит шагу. А сидящий на своей скамейке Алекс не будет больше смотреть на хмурое небо – он будет смотреть, как она приближается, и чувствовать, как что-то ноет внутри – то ли в душе, то ли в желудке. И в один прекрасный день, вместо того, чтобы сказать девушке «привет», он неожиданно даже для самого себя засмеется, схватит ее и закружит по мостовой, не обращая внимания на то, как шарахаются прочь прохожие. Потом поцелует. Не осторожно и даже не нежно, в неистовстве он даже может сделать ей немного больно, но это ничего – уж на этот раз она поймет, это точно!

Позже, познакомив (во второй раз – не важно) ее со своей мамой, сделает ей больно снова – слишком сильно поцарапает белую кожу на плечах, слишком сильно будет сжимать пальцы на ее бедрах – останутся синяки. Но она уже не та. Она ещё лучше. Стала. Поэтому – Настя поймет.



Может быть, она почти забудет об этой встрече, и увидит его в следующий раз через много месяцев, а может, даже лет. И совсем в другом месте, совсем в другой обстановке. Он вежливо ей улыбнется, пожмет руку, познакомит со своей девушкой. Пригласит ее и ее парня как-нибудь съездить вчетвером поиграть в бильярд. Настя не будет расстраиваться, и жалеть ни о чем не будет, но она не скажет ему, не скажет, что все три года, пока не окончила школу, а потом и институт, она всегда ходила домой по той дороге. И даже когда можно было проехать на автобусе, или пройти другим путем, куда более удобным и коротким – она всегда, черт возьми, ходила мимо этой скамейки. Много лет. Она не скажет, чтобы не показаться смешной.



И, может быть, она никогда больше его не увидит. Будет думать – ничего страшного. Я надеюсь, с ним все хорошо. И через несколько лет, когда ее спросят, знакома ли она с неким Алексом Анастасиади, она нахмурит лоб, пытаясь вспомнить, откуда же ей знакомо это имя, но...

Не вспомнит.

---

Что ламеру для счастья надо!

Отмыла от слоя вековой грязи клавиатуру, она даже тише щелкать стала. Все до единой белые кнопочки просто светятся благодарностью. Правильно. Ещё бы – я их купаю, как ребенка, с собой в ванной, в пене и мыле. Правда, кнопочки «вниз» и «вправо» все равно не работают, но один черт, я ими все равно не пользуюсь. И теперь даже Ната не сможет сказать, что если у меня закончится еда в холодильнике, я месяц смогу питаться остатками с клавиатуры!

По этому случаю пойду писать шедевр бытия.



Приветствую вернувшихся из оффлайна Марта и дорогую Свету.



И, к тому же, я не хотела, но меня вынудили:



1. Отмечаетесь комментом.

2. Рассказываю, с каким произведением кинематографического или музыкального жанра ассоциируется автор коммента.

3. Говорю нечто, что поймет только автор коммента, да я сам.

4. Моя первая мысль об авторе коммента.

5. На какую божью тварь похож автор коммента.

6. Персональный вопрос автору коммента.

7. Автор коммента отправляется в свой дайри писать аналогичную фигню.

---

Гарри Поттер и Принц Полукровка. Впечатления. Коротко.

Ну, шо я могу сказать?

Пойду, пожалуй, по героям.

Спойлер, всем бояться полчаса

Итак, Гарик.

Вот во что я ни капли не поверила – так это в пейринг Гарри/Джинни. Понимаю, говорить «не верю!» канону – глупо, но мне все это дело показалось таким за уши притянутым... Как будто Джоан поставила себе задачу – обеспечь Гарри девочку, а то он будет выглядеть несчастным! – и ей пришлось ее выполнять совершенно безо всякого желания. Кроме того, Поттер, ИМХО, дуру гонит, когда в конце сообщает Джинни, что, мол, извини, давай расстанемся, так для тебя будет безопаснее. Ну что за баламут! Как будто он сам не знает, что если она его действительно любит, ей совершенно параллельно, в опасности она или нет. Если бы Гарри действительно любил ее, то поставил на одну доску с Роном и Гермионой – от их-то поддержки он не отказался...

И ещё одна мысль по поводу Джинни. Когда Гарри сидел на первом уроке Слизенрога, он нюхал приворотное зелье, которое для каждого, мол, пахнет подругому. Для Гермионы – свежескошенной травой, пергаментом, крысой Рона... Гдя Поттера – кажется, жратвой, и ещё каким-то цветочным ароматом, связанным с Норой. А потом этот же аромат он унюхивает в общей гостиной, когда рядом с ним садится Джинни. Убейте меня, но она подпоила его этой приворотной дрянью!

Радует, что Гарик больше не психованный, морально неустойчивый мальчик, а нормальный, взрослый Поттер. И никто не сомневался, что он будет капитаном команды по квиддичу, конечно.

Насчет ухода к чертям в Годрикову Лощину и взваливания на свои плечи миссии по спасению мира... ну, ничего другого мы и не ожидали, правда?



Дамби

Зря, ох зря он взял с собой Гарри, когда шел за предполагаемым Хоркруксом. Он что, Поттера не знает? Он же прекрасно понимал, что Гарик будет винить в его смерти только себя – вот, я заставлял Дамблдора пить эту гадость, поэтому он ослаб, поэтому его убили. Нет, Поттеру практика, конечно, не помешала, но можно было взять с собой кого-нибудь менее психованного.

Хотя вообще директор умница, проделал огромную работу на предмет Крестов Ужаса. Пора и на покой.



Север-маис

Да, Поттер, изучающий зелья по старой книги Снейпа – это очень сильно. Ро сразила наповал. До такого наши фикрайтеры ещё не додумались. Ни один!

Хотя я всегда думала, думаю, и буду думать, что профессор Снейп – вонючка, сто лет не мывшая волос, но Джоан кинула на него такой свет, что я ему поверила. В смысле, поверила Дамблдору, когда он говорил, что Снейп невиновен. Просто, перед тем, как Север-маис завалил Дамби, Дамби сказал: пожалуйста, Северус!.. Уверена, что он умолял не отступаться и убить его.

Короче, Принц, похоже, хоть и вонючка, но человек наш. Хотя до сих пор не понимаю, зачем было ставить синяк Флитвику.



Том Риддл (оба).

А-а-а-ах...

М-м-м-м...

Сначала о старшем Риддле и Мероуп. Я прониклась. Я - я растрогалась. Бедная ведьмочка, которую с детства мордовали брат и отец, влюбляется в черноволосого красавца-маггла, и варит приворотное зелье.



Приворотное зелье закипает в котле,

Мне за это не страшно кончить жизнь на костре...



Сколько они там прожили вместе? Полтора года? Во всяком случае, потом то ли Мероуп надоела обманка, то ли вышел какой-то прокол, но Риддл-старший от нее уходит, не смотря на то, что женушка беременна.



Пусть в неистовом пламени сгину, стану золой,

Но не быть мне желанной даже этой ценой...



И Мероуп рожает Тома. Наконец-то прорисованы характеры его родителей! Да ещё так великолепно! Люблю!!!

Том Риддл младший – красивый, обаятельный, умный мальчик-вор, очаровывающий всех, кого понадобится, безо всяких проблем. Кроме Дамблдора. И, притом, отчаянно смелый – рисковать собственной жизнью и душой, проводя первый в истории магии опыт сепарации души на семь (!) Хоркруксов... Люблю! Просто люблю!



Драко Малфой

Гарри, Снейп, Рон, Люциус... но мы-то знаем, что Драко любит Пенси Паркинсон!

Я придерживаюсь мнения, что фанфиков Джоан начиталась не по-детски. Притом ей явно кто-то перевел нашу Тайную Комнату, первую часть трилогии Джуд. Гарридраки по всей книге сплошные - нет, да где это видано?! Я читала, и ужасалась заранее – страшно представить, что с таким материалом для раздумий учудят наши слэшеры!

Бедный Малфой. Уж на что не люблю эту рожу, а поди ж ты, когда мальчик рыдал в туалете, сердце защемило. А Гарик – идиота кусок! – нет бы поддержать да по плечу погладить, так давай сразу темные заклинания разбрасывать! Надежда только на слэшеров – может, напишут другой вариант?..

Спасал свою семью и шкуру. Чинил эту свою Выручай-Комнату, или как-там-ее-переврали-в-моем-переводе. Все-таки мальчик определенно тянется к светлой стороне, это ежу понятно. Жалко, Дамблдора убили – теперь Драко к светлым присоединиться наверняка побоится...

Что примечательно – на Поттера в свете всех этих душераздирающих событий ему уже давно наплевать. Это Гарри теперь за ним бегает, как одержимый. Интересуется, шпионит, переживает. Он-то ещё не в курсе, что Драко, как выяснилось, натурал.



Гермиона и Рон

Вот где я оторвалась!

Милая Гермиона со своими птичками порадовала меня страшно! Наконец-то можно читать книгу про хорошую Гермиону, а не фанфики про Гермиону-out-of-character. И не представлять себе ужасную Эмму Ватсон в розовом бальном платье.

И ещё один год Рон и Гермиона провели порознь, друзья мои. Очень плохо. Хорошо то, что в конце все, кажется, пошло на лад – и за руки держались, и обнимались, и вообще... Самоотверженные друзья главного героя. Просто молодцы.



Джинни

Превратилась в несимпатичную стерву. Не люблю.



Тонкс и Люпин

ДА!!! Вот это пара!

Всегда знала, что справедливости и человеколюбия у Джоан все-таки хватает. Несчастный оборотень, похоронивший лучших друзей, не надолго остался один. И Тонкс умница – не отступилась, добилась своего... Хотя Ремус отнекивался и отбрыкивался явно в тайной надежде, что она все же его сломит, и он с чистой совестью упадет в ее объятья. Тьфу, наоборот.

Понравилась идея с Патронусом Тонкс, который под воздействием эмоций (в данном случае –любви) трансформировался в волка. Интересно, какой Патронус у Люпина?



Билл и Флер

Билл получился какой-то пуленепробиваемый. Бабы тут носятся вокруг него, понимаешь, спорят, грызутся, испепеляют друг друга взглядом, а ему хоть бы хны. Парень спокоен, как танк, и даже незаметно, любит ли он у нас французскую куклу, или не очень. Хотя ладно, я думаю, что любит.

Когда в самом начале книги Гермиона, Молли и Джинни так пренебрежительно и враждебно к ней относились, я ей симпатизировала. Мне вообще всегда нравилась Флер. Когда же она не бросила Билла в беде, я ее ещё и зауважала.

Жалко старшего из братьев Уизли – что же с ним сейчас будет? Неужели станет оборотнем?.. Вроде не должен.



Нарцисса Малфой

Обнаружилась любящей женой и матерью. Снимаю шляпу.

Кстати, с Северусом у нее явно что-то было/есть.



Новый Министр

Имя не выговорю... Знаете, как-то надеялась, что это будет какой-нибудь знакомый, но давно забытый волшебник. Жаль.

Смутил портрет в кабинете маггловского Премьера. Ведь поди не только сам Министр в своем кабинете бывает, а? А вдруг к нему кто-нибудь зайдет как раз тогда, когда портрет будет пуст?.. Ляп, или магия все предусматривает?

---

Очень зла! Осторожно, ОЧЕНЬ зла!!!

Марго обнаружилась в придорожной забегаловке – она обедала в компании Тамар, о которой я была наслышана, и Джейми – но то, что парня так зовут, выяснилось только потом, когда я уже купила себе колы, и подсела к ним.

- Я иду делать татуировку, - похвасталась Марго, поминутно трогая языком новую сережку – в уголке губы. По-моему, симпатично, но не слишком ей идет. Тамар меня поддерживала – мы обе придерживались мнения, что сережке на лице идут только мальчикам и только в подбородке.

Пирсинга у Марго хватает, а вот татуировку она решилась сделать первую. Детально описывала детали – двадцатисантиметровый черный узор, от лодыжки до колена, с завитками и шипами...

- Боюсь подумать, сколько времени это займет, - вздохнул Джейми.

- Ничего, не ной, у тебя практика! – отмахнулась Марго. Она заплатила за свой обед, и мы отправились в салон.

Салон татуировок и пирсинга принадлежал Ами – высокому длинноволосому мужчине с выразительными глазами и наверняка стальными мускулами. Ами был знакомцем Рона – значит, и Том должен его знать. Джейми, как выяснилось, работает с Ами недавно, и Марго татуировку согласился сделать по блату, бесплатно.

Когда Рита устроилась на диване и вытянула ножку, а Джейми, разминая пальцы, присел на стул рядом с ней и вскрыл новую иглу, нас Тамар из кабинета выгнали – дабы не мешать мастеру.

- Ты с Джейми, кстати, поосторожней, - хихикнула Тамар, листая огромные каталоги с тату на выбор.

- А что? – удивилась я, и отказалась от предложенной сигареты.

Тамар хмыкнула.

- Любит полапать новеньких девушек.

Я тоже хмыкнула, чувствуя себя несколько ущербно из-за того, что меня отнесли к категории новеньких, хотя с Марго я знакомы уже ого-го сколько, не говоря уже о Роне, и, тем более, Томасе. Но Тамар, впрочем, была права, не смотря на то что здешняя обстановка и не была мне в новинку.

С Ритой Джейми разделался за полчаса. Красивый и сложный узор из резких и элегантных линий тонко оплетал ее лодыжку, и поднимался к колену.

- Какая красотища! – не уставала твердить она, – какая красотища!

- Ну, Элис, ты следующая? – улыбнулся Джейми.

- Я? А? Что?

- Давай, тебе я тоже могу сделать бесплатно!

- Правда?!

- Конечно – только нужно разрешение родителей.

- Но мне уже есть шестнадцать.

- Таковы правила, - развел руками Джейм.



Через полчаса я методично разносила салон. Марго и Тамар смотрели на меня с сочувствием, Джейми – с любопытством.

- СВЯТОЙ ШОТЛАНДЕЦ!!! Я достану эту женщину! Или она меня достанет, что вероятнее!!! Джейми, Джейми, знаешь, что она мне сказала?! «Какие татуировки?! Мы не на зоне!» КОНСЕРВАТОРША!!!

- Так и сказала? – сочувственно покачал головой Джейм.

- ИМЕННО ТАК!!! Я... я... – от возмущения, обиды и негодования я была готова либо задохнуться, либо заплакать – я бы ей сказала все, что я о ней думаю!!!

- Она аргументируют только зоной? – поинтересовалась Марго.

- Она не аргументирует вообще никак! Лиза, говорю ей я, скажи вот по телефону мальчику, что даешь разрешение мне сделать татуировку.

- А она?

- А она говорит: никаких татуировок. В нашей семье зэков нет, бла-бла-бла, я не разрешаю. Лиза, говорю ей я, но почему?! Ладно, я даже сделаю такую, которая сходит через три года, я тебе уступлю, чтобы ты не боялась, что потом я передумаю, и все такое. А она говорит – нет, и все, и на вопрос почему отвечает – ПОТОМУ-ЧТО!!!

Я свалилась на диван, наоравшись, и зашмыгала носом от обиды. Джейми предложил сигарету, и я решила не отказываться.



Очень обижена.

---

Безделица!

Совершенно незаметно пролетают дни, так же незаметно, как кончается лето. Мне лета совершенно не жаль – оно получилось отличное, и меня уже даже в школу потянуло. Волнуюсь перед 28-ым августа – как же это я вот так возьму в руки листок, прочитаю, с кем буду учиться в следующем году... Ух, страшно! Надеюсь, сразу после прочтения я не упаду в обморок.

Времени почти ни на что не хватает, а куда оно девается – известно только богам Аррантиады. Весь день то там, то тут, то в интернете. Уже со всеми поздаровалась – вот вчера, поздним вечером, возвращаясь домой от Настасьи, вышла не на своей остановке. Иногда у меня бывает такое чувство, когда на заданный себе вопрос я могу дать точное «да» или «нет», которые непременно сбываются. И только успела я подумать, что сейчас, наверное, встречу Макса и Томера, как сейчас же, спешите видеть, вуаля!

Томер улыбнулся и поздоровался, как нормальный человек, Макс прилип так, что хрен отдерешь, но я, передернувшись, поспешно высвободилась и на уговоры прогуляться с ним(и) наплела, что у меня совещание, собеседование, летучка, хренучка, собачья свадьба. Бррр.

Сегодня, приканчивая батарею на телефоне, позвонила Марго, чуть не расплакалась от умиления, услышав в трубке радостный ее возглас. Наверное, послезавтра пойдем с ней гулять, а потом – в какое-нибудь кафе. Когда же произошло так, что Марго стала мне ближе Агидели?

О Лэйбеле до меня доходят только слухи, самого я его не видела, да и вряд ли увижу до школы. Совру, если скажу, что испытываю по этому поводу какое-либо неудобство. Как сказал мне недавно Блейз: прально, тебе нужен хороший парень, без сопле, без нервов, и чтобы... Ладно, дальше я цитировать не буду. Кстати, слухи о Ротэме, которые до меня доходят – все сплошь негативные. Говорят, мальчик зачем-то стал нехило пить, и пуще прежнего привязался к кальяну.

С новой красной электрогитарой скачет где-то рядом Таль, из темноты в углу под названием 1-ое сентября таинственно сверкает глазами Эли. Считает калории Кофе, горячо отстаивает свои принципы Настя, рассталась с Хорошим Парнем Антоном Кенди Бергер. Школа привлекает запахом новых тетрадей в клеточку, ручками и перьями, джинсами и жвачкой, матчами и громкими криками. Десятый (возможно ли это?! Чувствую, что минимум двенадцатый) класс, чистенький, нетронутый, как новый ворд-документ, манит чем-то новым и непонятным. Вертятся в голове предчувствия, и я верчусь, следуя за предчувствиями и головой.

Посылаю письма, расчесываю по утрам волосы цвета крепкого чая, вечером обязательно проверяю, не повторят ли ночью фильм «в эти дни», и читаю на ночь несколько глав шестого Поттера. Жду возвращения Марта, приезда Нуськи и Мастера, дня рождения Чарли (о, это вообще будет занятно. Ната поймет!)

Короче, полная «Алиса в сапогах»!

Анкета от Наты и Чарли

Манеры:

1) Ты ругаешься? – да, когда случай требует.

2) Ты плюешься? – нет, не умею. Да инее нравится мне, когда при мне плюются.

3) Писаешь в душе? – Всегда имела привычку ходить в туалет до, а не во время.

4) С кем больше всего говоришь по телефону? Хм... С Марго, матерью и Настасьей.

5) Какого цвета твоя спальня? - Белая, как ни банально.

6) Пользуешься будильником? – Биологическим. Хотя страховки для у меня ещё есть Лизка. Мечтаю научиться ставить на будильник компьютер, но куда мне...

7) Назови одно, чем ты одержим – Не задумываясь – инет-связи!

8) Ты когда-нибудь купался (а) голышом с противоположным полом? – Не в последние десять лет. Раньше – не поручусь.

9) Загорал (а) обнаженным (ой)? – Нет, но охота!

10) В какой позе спишь? – У меня две ходовые позы. Либо на животе, засунув руки под подушку, либо на боку (правом, потому-что на левом боку нельзя спать – будут проблемы с сердцем), подсунув ладони под щеку, а колени подтянув к животу до девяноста градусов, и желательно зажав между ними какую-нибудь подушку, или там одеяло. Ка-а-айф! И ещё когда я засыпаю, я брыкаюсь.

11) Ты храпишь? – Нет.

12) Ходишь во сне? – Ха-ха, нет.

13) Говоришь во сне? – Полагаю, что нет – я бы сразу проснулась.

14) Ты спишь с мягкой игрушкой? – Нет, они спят в шкафу.

15) Ты засыпаешь с включенным телевизором или радио? – Засыпаю так даже быстрее, чем в тишине. Иногда, когда мне хочется спать, а в гостиной или кухне кто-нибудь разговаривает или смотрит телевизор, я специально иду спать туда.



Будущее:

16) Где ты видишь себя через 10 лет? – В 26 лет-то?.. В Москве, на какой-нибудь пресс-конференции.

17) За кого собираешься выйти замуж (жениться)? – Собираюсь или хочу? Ну, написано «собираюсь»... Ни за кого. Ну, дневниковский Ронни не в счет!

18) Твоя профессия – Журналист, на досуге – писатель.



Люди:

19) Кого ты любишь? – Брата, друзей, некоторых привлекательных недругов, действительно близкие инет-контакты (хотя я уже сказала – друзей). Частично – семью.

20) Лучший друг – Аа... Муа... Друг-то? Хы-хы... Ну-у, блин... Сдаюсь! Не знаю!

21) Кому больше всех доверяешь? – Тому, без разговоров. Ещё есть Марго и, ля-ля-ля, Склеротичка, которая очень умная и всегда поможет добрым советом.

22) Если бы ты мог (а) отдать кому-нибудь целый мир, кто бы это был (а)? – Да, да, очень смешно. Можно подумать, никто не в курсе. Хотя... Зачем ему целый мир?







О себе:

23)Вытяни левую руку вперед насколько возможно. Что трогаешь в первую очередь? – У меня проблемы с право-лево. Хм. Бутылку из-под кока-колы.

24) Что было последнее, что ты смотрел по телевизору? – Программу передач, надеясь, что вечером снова будет тот потрясающий фильм.

25) Не смотря на часы, напиши, сколько сейчас времени. – Не могу смотреть на часы, у меня на столе прямо перед лицом стоят двое.

26) А теперь посмотри на часы. – Восемь с четвертью.

27) Что ты сейчас слышишь вокруг себя? – Вентилятор работает, изредка доносятся удары мяча по металлу ворот с другого конца улицы.

28) Когда в последний раз выходил (а) на улицу? – Сегодня, недавно вернулась. Скоро должны прийти Настасья и Кофе – они сегодня у меня ночуют.

29) Что тебе снилось прошлой ночью? – Ну что за вопрос такой?!! Обычно ничего не снится, а именно прошлой ночью снился... ну, тот самый.

30) Когда в последний раз смеялась? – Сегодня, над анекдотом, который рассказала бабушке и Тане. Люблю смеяться над своими анекдотами! Здесь рассказать не буду, тут у нас заинтересованные лица есть – обидятся.

31) Что на стенах комнаты, в которой ты сейчас находишься? – А вот ни хрена!!! Мне не разрешают завешивать стенку!

32) Видел (а) что-нибудь необычное в последнее время? – Хм... Настю в топике.

33) Если ты на одну ночь станешь мультимиллионером, что ты сразу же пойдешь и купишь? – Закончим с Натой собирать кое-кому кое-что. Тихо, это секрет! И ещё квартиру Нуське.

34) Скажи что-то о себе, что никто не знает - никто никто? Хм... Хм... я сплю в одних трусах.

35) Если бы ты мог (ла) изменить что-то в мире, не считаясь с виной или политикой, что бы это было? – Я бы сделала так, что занесенные в Красную книгу представители флоры и фауны никогда не исчезли бы.

36) Любишь танцевать? – Не особенно.

37) Если у тебя будет девочка, как ты ее назовешь? – Алисой.

38) Если у тебя будет мальчик, как ты его назовешь? – Либо Томасом, либо Виктором. (Это все красные революционерские штаны!)

39) Ты задумаешься над вопросом в будущем переехать за границу? – Уже практически решила.

40) Дата заполнения – 22 августа.

---

Отчет о путешествии

«В четыре утра, за кукурузой»

Отчет о путешествии (+фото).

Итак, я, наконец, это сделала, чем неимоверно горда. Я перепечатала свой отчет о путешествии из дневника бумажного в нормальный дневник, отсканировала парочку симпатичных фотографий, и очень собой довольна. Отчет, правда, в сокращенном варианте – ибо чтобы переписать все, надо было затратить вдвое больше времени, а мне это дело уже порядком надоело. Сомневаюсь, что все это безобразие поместится в запись – и, если нет, я буду продолжать публиковать его в комментариях. В общем, кому оно надо: в море.

море-океан!

13 июля



Оказывается, станция, откуда отправляются поезда на Тель-Авив (преимущественно), стоит практически через забор с грузовой частью порта. Малая компенсация за несусветно ранее пробуждение. Главная проблема дня – чертов ветер, все треплет. Волосы, футболку, листки вон в тетрадке.

Я таскаюсь по платформе, знакомлюсь с отбывающими на службу солдатиками (преимущественно с десантниками, ха-ха). Скучно. От скрипов и гудков чертовых поездов я однажды оглохну. Да, в порту не в пример лучше! А тут даже поесть нечего. Хорошо, что обычно я с этой станции не езжу...



Сели в поезд. Да-а, это будет покруче, нежели мои экспрессы в Нетанию до издательства. Столики, кресла, два этажа. Молчу.

Лиза говорит, что я, мол, явно не рада уезжать – угрюма, никак не выражаю предполагаемого восторга. Я в ответ молчу.

Черт, качает. Едем мимо порта.



Чуть позже – остановка. Жрать охота не по-детски. Где мальчишки с тележками?!

Сижу в купе на четыре человека в гордом одиночестве. Чувствую себя, как Джоан-сами-знаете-кто в Лондонском кафе. Только ребенка в коляске не хватает...



Выезжаем из Хайфы.

Мост Золотые Ворота... догорел.

Проносятся характерно белокаменные дома с красной черепицей, пока-пока, город порт, вот бы больше тебя никогда не увидеть...

Есть хочу.



Вечер, полвосьмого

Граждане, самолеты «Дальавиа»- зло! Только что в него села. Описывать то, как четыре с лишним часа несчастного ребенка донимали вопросами типа «Ты не устала? Есть не хочешь? Далеко не уходи! Заблудишься, звони мне» я не буду. Не голубой крови дело. Я фигею: я это даже не комментирую. Куда бы я не полетела в следующий раз – я лечу одна!

Самолет ужасный. Это вам не Эль-Аль, блин... У меня был порван ремень на моем кресле. Я повторяю: порванный ремень безопасности.

Мать ещё и «обрадовала» перед отлетом: Томаса увижу не раньше 19-го...

Настроение почему-то ни к черту. Зла и уши заложило. Скорее несите еду! Хорошо хоть, при полете туда еда будет израильская, а то помню я рыбную котлету на рейсе Хабаровск-Тель-Авив два года назад... Стюардессы у нас – мымры. (Блин, да что со мной?! Депрессуха по поводу расставания с Гаем? Эпа, хотя стоп, это вот сейчас было явно лишнее.)



Вашу мать, несите еду! Зла, нервна, обижена, голодна, аки зверь лесной. В следующий раз либо лечу одна, либо не лечу вообще.

Оторвались от земли. В салоне полно дыма. Город с высоты птичьего полета. Посадите меня обратно, я телепортируюсь!

Как страшно жить, дорогие друзья...



Полдесятого вечера (и чертово время постоянно скачет туда-сюда).

Господи, дети, какая красота за окном! Черное небо и звезды вверху, черная земля и россыпи городских огней внизу, а посредине – яркая полоса догорающего заката. Желтый и яркий оранжевый. На фоне полосы вырисовывается темный рельеф какой-то горной цепочки. Ещё из моего иллюминатора видно крыло, если чуть-чуть оглянуться назад, и это очень страшно: я тут давеча насмотрелась ужастиков про человека, очень любящего танцевать на крыльях летящего самолета.



Мама, я не верю! Мне привезли еду! Я пошел. Ещё приду.



Часов девять.

Поужинала, пью чай.

Примечания по поводу израильской кухни: израильтяне имеют талант готовить рис так, что по вкусу его становится невозможно отличить от травы. Слава Мерлину, рыба им удается лучше. 5 грамм сахара в чай мне с моей патологической тягой к сладкому явно мало. Кстати, лучше горячего Тель-Авивского (или откуда они его там привозят) бэйгале может быть только ещё горячее Тель-Авивское (или откуда они его там привозят) бэйгале.

Самолет уже явно похорошел в моих глазах, дыма в салоне при полете, слава всем языческим богам, нет. Попутчики весьма ничего – если бы у меня были силы и желание, я, наверное, отправилась бы погулять по салону – в закрытых герметизированных помещениях люди легко идут на контакт. Место у меня, кажется, самое удобное, в начале второго отделения... Да и стюардессы, кстати, если присмотреться, вполне ничего. Вот что значит отдохнуть и поесть.

Кстати, наш пилот – это вообще нечто. Забыла, как его зовут, черт... Вышел недавно на громкую связь, говорит: дорогие пассажиры, бла-бла-бла, с нами сегодня летит известный ученый, житель Тель-Авива и Хабаровска. Павел как-его-там. У него сегодня чисто случайно (я цитирую) юбилей, мы поздравляем его, и сейчас передадим ему хорошую песню. А может, и сами споем.

В салоне, зааплодировали, я прониклась заочной симпатией к пилоту, поаплодировала тоже, вякнула «поздравляем».

За окном стемнело совершенно. Десять вечера по Хайфскому времени (кто б мне часы перевел...). Под нами проплывает море огней – города, деревушки... Как под слоем черной воды – Атлантида. Я, как в детстве, прилипаю носом к стеклу, любуюсь, приоткрыв рот. Светлые лужи на горизонте – это то ли моря, то ли озера.

Десять и десять. Клонит в сон, но спать смысла нет – кажется, где-то через час остановка в Ульяновске. Ох и просидим же мы там часа два.... А ведь я могла бы встретиться там с Мастером, если бы все сложилось.

Нет, все, все, спать. Благо музыка с собой – сейчас и колыбельная будет...

Все, отбой, и приснись мне Джонатан Рис-Майерс.



14 июля

Полпервого ночи (время Ульяновское).

Идем на посадку в Ульяновске. За окном темно, как в любимом месте слэшера, только изредка проплывают островки деревушек – но таких оплотов, как до этого, не наблюдается. Кажется, мы летим над Волгой, хотя, возможно, я просто переела ложных опят.

О-о-о-о, опять закладывает уши... из самолета выпустят, температура за бортом +15. Возьму с собой Волкодава (право на поединок), и будет мне счастье.

Терзаюсь по поводу того, какое сегодня число.



Два часа ночи. Время все ещё Ульяновское.

Фух, просидела час в аэропорту в Ульяновске! Выйдя из самолета и спустившись по трапу, хотела было поцеловать землю, но увидела озеро разлитой солярки на бетоне, и как-то передумала.

Похолодало. Ехали к зданию здешнего аэропорта в автобусе для токсикоманов. Такое впечатление, что едешь в пустой канистре из-под бензина.

То, что пилот не ошибся рейсом и мы таки да в России, понял бы даже слепой: к зданию аэропорта ведет чуть ли не пожарная лестница, ступеньки мокрые и скользкие от ночной росы, темно, как... ну, вы поняли. Среди пассажиров – маленькие дети, много пожилых людей. Одна женщина поскользнулась и чуть не загремела вниз. Здравствуй, родина!



Родина,

пусть кричат – уродина!

А она нам нравится,

хоть и не красавица...



Да, в Бен-Гурионе сервис получше будет, хы-хы. Зато здесь – свое, а значит, хорошее.

Стати, в женском туалете в аэропорту международных рейсов города Ульяновска я оставила автограф. На дверце первой от входа кабинки, шариковой ручкой написала – Грейхаунд. Я бы этого не делала, не марала бы своими каракулями и без того позорный, как звезда, нужник, но... Мне подумалось – а ведь Мастер тоже скоро, возможно, будет в Ульяновске. Авось увидит! (Я ведь уже говорила о ложных опятах, нэ?)

В любом случае, по двум этажам аэропорта я шаталась в гордом одиночестве, встревала в разговоры, приставала к маленьким детям. Это у меня с недосыпу – сейчас аж два часа ночи, мы ещё не взлетели, и я жуть, как спать хочу. Когда я очень хочу спать, у меня болит челюсть. Сейчас у меня болит челюсть. До связи.

(дети, оцените, как я подсела на дневники – пишу в простой тетради, а обращаюсь к ПЧ. Недоумеваю, почему меня никто не комментирует. И фона очень не хватает...)



Позже

Проснулось национальное достояние, блин!

Сколько сейчас времени по какому-нибудь, кроме Ульяновского часового пояса, я понятия не имею ни малейшего. Просто я из гостеприимства – тьфу! – из уважения к городу перевела часы на тамошнее время, когда мы останавливались, а теперь никто вокруг не в курсе, сколько сейчас по Хабаровскому. С одинаковым успехом может быть и ранее утро, и ранний вечер – это я ориентируюсь по свету за окном. Заставить меня ориентироваться по солнцу и часовым поясам – дохлый номер.

В окошке светло, под нами плывет карта России, всякие там поля, города и змейки-речки. Стюардессы постоянно снуют туда-сюда и суют пожрать. Если не врет внутренний будильник (у меня, как у Штирлица), нам и на посадку скоро...



Блин!!! Только что имела неосторожность посмотреть в зеркальце. Давно по нему такого страшного кина не показывали... А перед началом полета у меня ещё были зеленые глаза. Почему теперь красные?

Ладно, пошла разглядывать землю из окошка в конце последнего салона. Там народ курит,веселится... Как все эти маленькие детишки, прилипну к окну. А что, я всегда говорила, что горбатого – только могила, только могила...

Хотя вообще, нужно было плыть.



Пять вечера по Хабаровскому времени.

Сели. Народ аплодировал. Я аплодировала стоя.

Сердце радостно томит, особенно при виде пограничников в зелененькой форме, которые снуют туда-сюда. Люблю народ в форме, а тут – наши! Соотечественники! Земляки! Хабаровчане!



А вот из самолета не выпускают, ибо какой-то сильно умный молодой человек из первого салона, отправившись в туалет, забыл там 2 тысячи долларов. Я тоже не знаю, зачем он попер деньги в туалет, и как умудрился их там забыть. Но факт есть факт - он их там оставил, кто-то, зашедший после него, их свистнул (не будь дурак) – теперь нас шманают.

Народ веселится, требует, чтобы привели собачку, дабы она всех обнюхала. Так, для прикола. Родные пограничники (ну, которые в зеленом) и менты (в голубо-о-ом) по очереди вызывают «подозрительных» из нашего салона на осмотр. Процедура выхода «подозрительного» на досмотр сопровождается шуточками позитивно настроенных пассажиров. (Патриоты, что ли? Типа, мы прилетели на родину, мы рады, и даже простим вам, что вы нам трап не подгоняете.)

- Идите, идите, женщина. Если что – сразу требуйте адвоката.

- Нет, лучше требуйте служебную собачку! Она понюхает, и все.

- Мужчина, да чего вы волнуетесь? У вас деньги даже спрятать некуда – вы не подозрительный!

- Дайте выйти на родную землю, сволочи! – смеется какая-то девушка. – Встанем в шеренгу, вы нас всех и пощупаете...

- Только пусть молодые и симпатичные щупают, - поддерживает ее соседка по ряду. – Иначе засудим. У нас в Израиле с этим делом, с домогательствами, ох и много возни разводят... Столько статей напридумывали!

- Так что вы там побыстрее, мальчики.

Здравствуй, родина мать!



В общем, простояли мы полчаса (вопреки ожиданиям, совсем не долго). Потом нам, наконец, подали трап, мы вытряхнулись на родную землю, пошли к зданию аэропорта, на сей раз Хабаровского, а потому очень милого, красивого и вообще прекрасного. Получили багаж, вышли на улицу – прямо в объятья Муси. (Муся есть жена Саши Майкифера, двоюродного брата моей матери.)



Вечер, довольно поздний.

Фух! Наконец-то у Майкифера.

В аэропорту нас, значит, встретила Муся и ее джип. Мы, вообще, довольно редко видимся (с Мусей, а не с джипом – с джипом чаще, на нем Гриша ездит), только когда она приезжает в Хайфу, или когда я приезжаю в Хаб. Приятнейшая невысокая и полная женщина, эдакая бизнес-вумен с внешностью Молли Уизли. С ней мы ехали через весь город домой... Я млела. Амур, дорогой Амурчик, где больше фенола, чем воды... А-ах...

Вообще, только что я поужинала, слава всем языческим. Сидели вокруг восхитительно сервированного стола тесной компашкой – я, Джо (мой отец, Вова. Я его зову – Джо-ястребиный-глаз, а он меня почему-то не хочет звать Диего-дотронься-и-умрешь...) Муся, Саша, и сын их, Гриша.

(О Грише несколько слов. Это двадцатилетние, смуглое, очень симпатичное существо с прекрасными глазами, приходится мне троюродным братом. Проживает Гриша в славном городе Тель-Авиве, поэтому, к сожалению, вижу я его не чаще, чем Мусю или Сашу.)

Сейчас Муся, Саша и Джо расползлись в кухню, бухают там что-то, что плохо пахнет и на вкус не очень, Гриша курит и рассматривает фотографии, а мы с Люськой лежим на диване, уделяем вот повышенное внимание моему дневнику. Люся – это кот. И именно кот, а не кошка (на этот раз я ложных опят не ела).

- Просто сначала он был кошкой, Люсей, - разводит руками Гришка, - а потом я стал его мыть, и он оказался... Люсем.

- Пол сменил, - ржу я, - Драг-королева...

- Ты о нем ещё всей правды не знаешь, - говорит Гриша. – Люся у нас крайний нападающий. Кинь ему кусок сосиски!

Я повинуюсь, и Люся, до этого момента спокойно спящий на ковре, оживляется, подскакивает, бежит, гонит лапой подачку. Точь-в-точь Эдо, красующийся на поле, показывающий класс!

- Эх, у нас ещё Димон был... – вздыхает Гриша. – Так тот вратарем был – на лету ловил...







15 июля

Предположительно пятница, 8 утра.



Дом спит.

Я в своей комнате, смотрю в окно.

Отлично выспалась, и, что примечательно, в по-настоящему своей постели. Когда мы с Несс, Склеротичкой и Мар развлекали себя, творя «АвДако», вот в этой спальне на полу сидели Мар и Склер, и спорили о носках... Чистые простыни и махровое одеяло с уже порядочно подзабытым запахом дома.

Открыла я, значит, глаза, и проснулась в Хабаровске. Под окном ругаются какие-то незнакомые тетки. Под боком тихо мурчит Люська, и посасывает кончик собственного хвоста.

Я – коэфицентр тихого, безмолвного покоя и душевного спокойствия. Ну, и, по ходу, счастья.



Позже, после обеда.

Дождь идет, прибивает дорожную пыль. Гуляла по родному городу.

Мокрая береза. Я сто лет не видела берез, и вообще дико их люблю, но только когда они сухие. С мокрой березой у меня одна ассоциация (неизвестно, чем вызванная): инцест.

Бой мокрым березам под летним дождем.

В Хабаровске почему-то одной скучновато.



16 июля



Как-то плавно осознав, что в Хабаровске, по сути, сейчас долго делать нечего, рванули на окраину – в отличное местечко с таинственным названием Полыниха. К бабушке Евдокии.

Бабушка моя, по линии отца – человек, высшим для себя благом считающий возможность накормить всех детей и внуков, подвернувшихся под руку, до такого состояния, когда проблематично даже двигаться. Хотя, в принципе, эта отличная черта большинства бабушек. Ещё Евдокия страшно набожна, и очень любит придумывать себе разные болезни. Конченная пессимистка, к тому же.

В общем, на автобусе мы доехали до какого-то перекрестка недалеко от деревушке, а на перекрестке нас встречал Витюша Бойко.

Витюша – крестник моих родителей, как, впрочем, и его сестра Юля. Дружим мы с детства – хотя «дружим» слишком сильно сказано – они ведь оба меня старше, одна на 4, второй на 6 с половиной лет.

Витя стоял, облокотившись на открытую дверцу машины, и лыбился.

- С приездом! – сказал он, когда мы подошли, и кинулся помогать нести сумки. – Алиска, выросла!..

- Сам-то, сам-то! – я не спускала восхищенных глаз с сильно раздавшегося в плечах Вити.

В общем, мы погрузили сумки в машинку, и рванули по направлению к деревне сквозь плотный утренний туман.



Деревня, должна я сказать, к чертям собачьим вымирает. Просто зарастает травой. Что будет с этими местами через лет эдак сорок?.. мы ехали через поселок к Бойчатам, я без устали вертела головой с риском вывихнуть шею, разглядывая до боли знакомые места. В детстве мы с Томми только тут каникулы, праздники и выходные и проводили... Вот здесь стоял дом, в котором много лет назад жили, а потом переехали бабушка с дедом. На месте дома - ровное, заросшее полынью поле. Вот полуразрушенный детский садик, в который я проходила ровно три дня...

- Вымирает деревня, - озвучил мои мысли Витя.



Приехали к Бойчатам. Объятья-поцелуи с Юлечкой и Ириной, ее матерью, лучшей подругой Лизы. Было совсем ранее утро, и я устала после ночи на автобусе, поэтому смутно помню, что меня в тот момент окружало, кроме радости и чая с лимоном...

Потом Витя повез нас, наконец, к бабушке. К себе завозил, так – поздороваться со всеми.

Опять проехали по останкам деревни, миновали подвесной мост над Уссури, и спустились в небольшую долину, зажатую между горными хребтами. Это местечко – Полыниха, дивное селение с чистым и свежим воздухом, рекой, ручьями, сопками и полянами...

Бабушка при виде нас, конечно, обрыдалась от радости. Снова поцелуи и объятья, бла-бла-бла.

Весь этот день я больше не покинула бабушкиного двора – спала, разбирала свои вещи, обустраивалась в летней кухне, где отныне мне предстояло спать, совмещала обед с ужином, и снова спала.



Тома нет. Бабушка сказала – отпуск к у него начинается 19-го,так-что где-то в этом районе его и надо ждать.

О-о-о, о том, что Тома надо ждать, мне можно не напоминать!..



Я, Люлечка, Джо и Витюша на крылечке у Бойчат.







17 июля (черт бы его побрал)



Все-таки ночью, пялясь на идущую на убыль луну (золотую, восхитительно золотую, Ане серебряную, какой она всегда бывает в городе-порту), обратила внимание на то, что должна была заметить уже давно.

Сопки, тайга, вся эта здешняя таинственная атмосфера (даже без шершней и чердака), моросящие дожди и прочие прелести приморского захолустья не оставляет мне ни малейшего шанса ивремени расстраиваться и думать об элементах королевства Датского. Типа там Сладкого, Гая, т.п. Мысли на эту безрадостную тему сейчас совершенно далеки, чужды и не то, чтобы нежеланны – их просто нет.

Видимо, Том и Чарли, как всегда, оказались правы, когда утверждали, что мне нужна сена обстановки, чтобы не чокнуться. Хотя бы на месяц – вот как сейчас!



Вообще, маршрут сегодняшнего дня был занимателен. Сначала мы с Джо пешком прошли два километра до центра, заглянув по дороге к Дарье Корюхиной – моей подружке дней былых, с которой вместе мы с Томом ежедневно пачкались в песочнице возрасте от трех до восьми лет.

Дашка – девчонка милая, примерная, симпатичная и жуть покладистая и работящая. То ли рыжая, то ли блондинка, с веселыми веснушками на носу и заразительным смехом. Одно время после того, как я уехала, мы ещё переписывались, но потом перестали. Однако визиты вежливости у нас все равно в почете.

Увидев меня, Дашка запищала, полезла обниматься. Поболтали немножко, я недоумевала, куда делась наша песочница, которая раньше стояла возле ее дома...

Потом отправились дальше по направлению к центру.



Двухэтажный, с красной черепицей дом Белоусова сложно не заметить. Не потому, что он так уж выделяется роскошью, не потому, что занимает вдвое больше места, чем любой другой из здешних домов, а потому, что во дворе его напихано столько транспорта, что глаза на лоб лезут. У Николая Белоусова трое сыновей – старший, Саша, ровесник Тома и учится с ним вместе. Второй, Леха, только недавно окончил школу, и его уже приперло жениться. Младший, Колька – семиклассник. Так вот, у Белоусова-отца, по-моему, для каждого сына машины две найдется, да ещё самому три останется. Огромный их задний двор просто напрочь забит легковушками, джипами и двумя мини-грузовичками. Перед домом стоит Сашкин микроавтобус. Джо сразу побежал здороваться с Николаем – давние друзья, сколько раз на охоту вместе ходили!

Белоусов отреагировал предсказуемо:

- О, Вован! Ну что, по пивку за приезд?

«В своем репертуаре», подумала я, и улыбнулась.

Два года назад, когда я приезжала, двор перед крыльцом дома не был ничем застелен – просто трава, растет себе и растет. Сейчас же земля была укрыта огромными красивыми каменными плитами.

- Ух, а откуда такое покрытие взялось? – поинтересовалась я у Сашки.

- А наводнением занесло! – смеется тот. – Ничего не можем поделать – течением заносит и заносит, заносит и заносит, и прямо во дворе вот так вот ровно складывает...



От Белоусовых снова зашли к Бойчатам. У Витюши очень кстати было вдохновенное настроение: он сидел во дворе, на траве перед мангалом, и очень вдохновенно жарил шашлыки.



Оттуда – к Кольцовым, дальним родственникам по отцовской линии. Тамара, Михаил – у них двое детей, Алексей и Лена, которую, впрочем, все зовут Няня, ибо когда Лешка был маленький, она с ним постоянно нянчилась. Сейчас Лешке 26 лет, а Няне – я даже и не помню, но она замужем, и дочка у нее – восьмилетняя Катька.

Тамара, как и предполагалось, очень бурно радовалась:

- Ой! Дорогие мои! Приехали! Ой!.. А ну срочно пошли обедать!!!

Миша был невозмутим. Это вообще его отличная черта – да пусть хоть господь бог приезжает, он не любит бурно проявлять эмоции. Миша поздоровался с Вовой за руку, и сейчас-же повел его в сад, показывать какой-то новый сорт лилий, выведенный, по его словам, лично им.

Я и Тамара пошли пить чай на веранду. С веранды-то я и увидела дивную картину – Алексей, чистящий огромный мокрый ковер двумя зубными щетками.

- Лешка! – закричала я.

Алексей поднял голову, заулыбался от уха до уха:

- О, какие люди! Ты когда приехала?

- Вчера. А ты что делаешь? Это ж убиться можно – так ковер чистить! Леша, тебе делать нечего?

Леха бросил зубные щетки, и пошел к нам:

- Да! Если бы мне было нечего делать!.. Скоро Ленка с семьей приезжает, так мат заладила: помой ковер да помой ковер. А как я его, бля, помою, когда машина сломалась, и на речку его не увезешь?.. Вот, единственная щетка, которая нашлась... О, а вон дядька мой! Э-эй, дядь Вов, привет!

Джо, наконец нашедший повод вырваться из цепких объятий нового сорта лилий, подошел в Лехе:

- Привет, как жизнь? Леха, ты все ещё не женился?

- Ой, отстань! – махнул Алексей рукой. – Я раньше 30-ти не женюсь...



Просидев у Кольцовых часок, Джо отправился к некому Владимиру Романюку. Этот мистер, по слухам, жуткий подлец, который состоит в доле нашего магазина, и чинит Ирине Бойко, заведующей, разные неприятные неприятности. Ну, ругается на продавщиц, ворует, и все такое прочее. Джо пошел с ним разбираться, а я, не ощущая потребности в разговорах с Романюком, пошла обратно к Бойчатам и Витиным вдохновенным шашлыкам.

На крыльце сидели Ира и Юлькой, ели жимолость из большого тазика.

- О-о, Алис, ты вовремя. Поехали на речку! Витя отвезет, и шашлыки возьмем...

- Так вода же холодная!

Юля засмеялась:

- Ну да, по сравнению со Средиземным морем, конечно, прохладно, но тебе тут месяц жить - надо привыкать!

Ну, мы и поехали. На один такое перекат чуть выше подвесного моста, где-мелко-мелко и небольшое течение. Плюхались там прямо в одежде, ибо лично я купальник взять с утра, конечно, не подумала.

Нет, все-таки в холодной воде – своя особенная прелесть! Ныряешь, потом выныриваешь – и так все вокруг свежо, чисто и замечательно...

Где-то в районе восьми вечера я пешком пошла домой (Витю с машиной хрен дождешься – «наверняка по бабам ездит», сказала Юля), в мокрых джинсах и футболке. Темнело, и дорожная пыль оседала на босые ступни.



Легла я спать на чердаке летней кухни, не смотря на предупреждения бабушки, что там полно мышей. Здрасьте, значит, с шершнями мы спали, а с мышками – не можем? Ни хрена подобного!

В двенадцать ночи перед домом затормозил мотоцикл.

Я ещё не спала, поэтому сразу разобрала голос Чертинова, который что-то довольно громко говорил какой-то девушке. Через минуту послышались крики:

- Али-и-иса!

Я выползла со своего чердака, спустилась на землю, и подошла к воротам.

О-ля-ля! Девушкой оказалась семнадцатилетняя Инна Лукашина, которая в школе училась на один класс меня старше, а вместе с Чертиновым – старым знакомцем – был Вовка Перетягин, он же пятачок. Так мы его в детстве дразнили. Уже не помню, почему.

Мне было приятно их видеть, это да. Заметно повзрослевшие, вытянувшиеся, Инна – так та вообще совсем взрослая.

- Али-и-иска! – завизжала она, и кинулась ко мне на шею.

Я засмеялась:

- Привет, привет, как дела? О, мать моя, Пятачо-ок!

Вовка разулыбался – даже в темноте заметно было, как ему чертовски идет открытая улыбка – подошел, чмокнул в щеку в знак приветствия:

- А мы только сегодня узнали, что ты приехала, и сразу сюда. Ты меня ещё не забыла?

- Ой, вас забудешь! Нет, конечно!

- Слушай, поехали с нами в клуб, а? Мы за тобой! Юлька Бойко сказала, что ты здесь, все хотят тебя видеть...

Я мялась и сомневалась. Одно дело – пойти гулять, когда приедет Томми, другое – сейчас, в компанию, которая так сильно изменилась за эти годы, где я и имен-то всех не помню...

- Инночка, я не знаю... Не сегодня, хорошо? Вот брат приедет, тогда и погуляем, а сейчас я как-то...

Инна не дослушала. Округлила глаза.

- Что-о-о?.. Том этим летом приедет?.. а мне сказали, что у него работа, учеба!

- Ну, вообще-то да, но на две недельки он отпросился. – Я сощурилась, и сказала нарочито весело – А чего это ты так приезду моего брата радуешься?..

Инна запрыгала на месте, Перетягин хмыкнул:

- Угадай...

- А вот радуюсь, и все! – сказала Лукашина. – Так, значит, не пойдешь?

- Не-е-ет, - поморщилась я. – Да и спать охота – перемена часовых поясов, все дела...

Я неопределенно дернула плечом, сказала «пока» Перетягину и Чертинову, и ушла обратно к себе на чердак.

Порвала бы всех его девок!

Нет, я все понимаю, но все равно злюсь.

Активно не люблю Инну Лукашину.

Спокойной ночи.



Белоусов-старший







Просто Люля (Юля)







18 июля



Утром (относительно ранним) сидела на крыше у дверцы на чердак, грелась на солнышке и пила теплый чай. На голых коленях все то же «Право на поединок» из серии Волкодава (в сотый раз мысленное спасибо Рош Несс). Вдруг фразу Левзика «у вас, голоногих, только и разговоров, что про Прекраснейшую и других баб!» кто-то закрыл. На крину совершенно невозмутимо опустился огромный иссиня-черный махаон, закрыв одним крылом полстраницы.

Любовалась я на это великолепие минут пять, потом стало интересно дальше про голоногих аррантов, и я согнала наглую бабочку. Подлец взмахнул здоровенными крылышками, и перебрался ко мне на коленку. Я успела сто миллионов раз спросить всех богов Аррантиады, куда они задевали мой фотоаппарат.



Джо пригнал от Белоусова джипарь.

Зашли к нему выпить пивка, а Белоусов и говорит:

- Вова, возьми Коня, чего тебе пешком по деревне ходить? Как не родной, в самом деле!

Махнул Сашке рукой, чтобы тот выгнал Коня.

Отличный белый джип с полным приводом, по кличке Конь, ибо благодаря своим 4 ВД везде проедет. О, я очень рада! Ходить по 4 километра в день я не люблю.

Разговорились на автомобильную тему, и услышала я от старшего Белоусова несколько веселых баек:

- Ну, наш Леха когда права получил, мы сели вечером это дело обмыть. А как же! Ну, выпили по чуть-чуть, смотрю, Леха не притронулся. Я ему – мол, чего не выпьешь? А этот - я не пью! За рулем! А через неделю после того, как права отказался обмывать, врезался на своей «Камри» Витьке Бойко в дверцу. Ну, пришлось платить – а что делать?.. По мне, так ездил бы лучше Леха на мотоцикле, как раньше – а что, плохо, что-ли? Бортовые огни зажег – и вперед!..



Пошла было в гости к Кате Гуниной, своей тетке, родной сестре Лизы, но ее, оказывается, до среды нет – где-то во Владивостоке пропадает. Видела Дашку Корюхину – она с мамой обещалась в гости.

Ела кедровые орехи, планировала поскорее купить фотоаппарат, и погулять по сопкам, так, забавы для. Отличные вышли бы снимки.

А к Кате я, кстати, ходила, кроме того, чтобы поздороваться, ещё и чтобы взять у нее ключ от старого дедовского дома. В старом дедовском доме чего только нет! Чердак с шершнями, и подвенечное платье в сундуке на этом самом чердаке, и порох, дробь и картечь, которую нужно забрать... У деда есть настоящая берданка, и я жутко хочу из нее пострелять!







19 июля



Евдокию за чаем понесло на ностальгию и откровения. В правильное русло:

- Когда это твой братик у нас был?.. Что-то я сама уже не помню – старая бабка стала... Может, прошлой осенью? Ой, да какой осенью – этой весной ведь приезжал, внук наш! Ну и жил в той летней кухне, хотел на чердаке, да дед не пустил – там трава сушилась. А та гроза, что бед во всех соседних селах понаделала, по нам особо ударила – ночью по земле молнии как вода стелились! То знаешь, обычная молния ударит, и ждешь грома. А то всю ночь разряды прямо по земле, боязно выйти. Да и нельзя выходить. Мы-то с дедом в хате, а Томка (ох и звереет Томми, когда бабушка так его зовет!..) там спит, и я к нему пройти не могу. Встала тогда перед конной, прошу Господа, чтобы ничего дурного не случилось, молюсь, а сама в слезах...

Наутро-то спрашиваю его – мол, скажи честно, боялся? Ну, он говорит – да, страшновато было. А потом вечером спросил, можно ли ему теперь в доме ночевать. Так я прям обрадовалась – мне так спокойней...



Заехал Алексей – ну, Кольцов-младший. Ехал с работы, с лесоповала, заглянул. Радостный такой – идет, какие-то подозрительные бутылки обнимает. У деда враз глаза загорелись!

Посидели, выпили, я, он и дед (Джо опять куда-то на Коне ускакал). Бабушка неодобрительно выглядывала из-за занавески, и явно старалась взглядом высушить кружки. Договорились, что как только приедут Том, тетя Лена (сестра моего отца, следовательно, еще одна тетя), Саня (ее сын, мой двоюродный брат, 25 лет) и прочие, непременно выберемся всем семейством, которое внезапно оказалось довольно многочисленным, на Уссури, как два года назад.

Дед пропагандирует пессимизм – говорит, фиг вы куда поедете, дожди передают. Алексей скалится:

- Сан Саныч, отстань!



Вечером, позже:

У-у-у-а-а-а-а!!!

Звонила, наконец-то, Лена! Приезжают завтра: она, Саня, маленькая Жанночка, Санина дочка, и, черт возьми, даже каким-то чудом сумевший взять отпуск Томми.

У-у-у-у-а-а-а-а!!!

Завтра вечером, часам к девяти.

Пойду, застрелюсь от счастья!



Довольный жизнью Алексей, и причина его удовольствия







20 июля



- А чтобы не идти в армию ему не обязательно было уезжать, можно было просто жениться, и все.

- НЕТ!!!

- Чего орешь-то так, Господи Боже мой?! Все равно женится однажды...

- Пристрелю!

- Кого?

- Ее!

- Ой, блин... ладно, за тебя отдадим.

- Нет, нельзя, она сестра.

- Французские короли женились на сестрах!

- Томас не король!

- Я двоюродная!

- Хм... А вот на двоюродных сестрах раньше женились, как сейчас, не знаю.

- О, вы неправильно меня поняли! Просто найдет себе там какую-нибудь фу, ревновать буду. Вот Саня хорошую нашел – а если Том найдет плохую?

- А ты сама ему найди.

- Ой, плохая мысль...

(Это мы с бабушкой и Катей Гуниной завтракали.)



В обед поехали привозить в магазин товар. Я, за одно, купила фотоаппарат. Около магазина на ступеньке сидел очень злой Витюша, нервно курил.

- Хэй, ты чего такой сердитый?

- Романюк достал!

Выяснилось: Витя и Володя поцапались, потому-что Романюк гоняет, почем зря, рабочую машину по своим личным делам. Я вздохнула – о, вечные неприятности с этим магазином, сколько нервов он уже народу истрепал за три года существования! Лучше бы Лизка его давно продала ко всем чертям.



Обед, по возвращении домой из магазина, меня развлекала Евдокия. Как только я пообедала, она меня быстренько запрягла определять, кто где сегодня будет спать. Спорили часа два, но к выводам пришли – четверо в доме, четверо в летней кухне. Лена, ее муж (у нас с Томом проходит под кодовым именем Крученый) – вместе в доме на одной кровати, плюс дед и бабушка там. Я, Том, Саня и Джо – в летней кухне.

- И разбирайтесь там, кто где ляжет, как хотите! – заявила бабушка.

- Я с Младшим спать лягу! – заявляю я.

У бабушки чуть глаз не выпал:

- Ну, ничего себе! Нет уж. Саня спит на полу, или кто-нибудь ещё. Разместитесь!

- А почему мне нельзя с Томми? – щурюсь я. - У меня кровать двуспальная.

Бабушка смущается:

- Ну... Нельзя, в общем!

Здорово я повеселилась!



Дед с Джо пилят во дворе двора новой пилой – бедные соседи. Сане и Младшему ещё предстоит их переколоть. Работы надолго хватит – уж что-что, а скучать им тут не придется...

В пять вечера я легла спать, потому-что была на нервах. Когда же он приедет, когда же он наконец приедет? Почему было не приехать пораньше, а? В обед, на пример. Как медленно тянется время, Мерлин! Может, часы отстают? Во сне время летит быстро – я лягу спать, и проснусь через несколько часиков, тогда Томми уже точно скоро приедет...

Я уснула.



- Где? В кухне?

- Нет, в доме, ещё в пять легла - буди ее!

Раздались шаги, хлопнула дверь, надо мной склонилась тень. Видимо, ещё рано, часов шесть или восемь – чувствую солнце из окна. Глаза не открываю, только невольно улыбаюсь, сердце колотится, как бешенное. Тень требовательно произнесла очень знакомым голосом:

- У тебя ресницы дрожат, не притворяйся мертвой!

Я вскочила с постели, и повисла на его шее.

- Какой ужас, Алиса, - смеялся Том, безрезультатно пытаясь увернуться от моих слюнявых приветствий и града поцелуев, - сколько ты килограмм набрала за полгода?! Кошмарно тяжелая!

- Закни-и-ись, То-о-о-омми, - радостно визжала я, - а-а-а, где же ты раньше был!!! Я ТАК по тебе соскучилась, Том! Ты не знаешь!!!

- Ты очень удивишься, - доверительно сказал Младший, обхватил меня поперек талии, закинул себе на плечо, и, мало внимания обращая на мои вопли протеста и восторга, невозмутимо понес на улицу, где на крыльце уже обнимались с бабушкой и дедом вновь прибывшие Лена и Саня, и благим матом визжала маленькая светловолосая Жанна.



Ужин. Саня держит на руках Жанну (год с половиной), которая постоянно тянет руки к разным опасным предметам типа ножика, вилки и т.п. Саня очень грустит, ибо из-за обязанности держать на руках дочку не может дотянуться до рюмки.

Лена восхищенно нюхает бутылку текилы, привезенную нами ей в подарок.

- Ну, наконец-то попробую, что это за гадость такая! Говорят, ее надо пить с солью?

Саня оживляется:

- Алиса, подержи Жанночку! Мам, я тебе сейчас покажу, как надо пить текилу!

Я сижу на коленях у Тома, который увлеченно хрустит свежим огурцом с бабушкиного огорода.

- А я пойду к Моргунову, забрать мотоцикл, - говорит Том, - так-что слезай с меня.

- Как? Ещё один мотоцикл?!

- Ххх, нет, это не мой, а Витали. Помнишь Виталю? Он учится сейчас, приедет только 30-го, к своему дню рождения. Я пока покатаюсь. Слезай, кому говорят.

Я неохотно слезаю. Саня все же выпросил у матери рюмочку текилы, наслаждается. Жанка изучает пальчики на ногах.

Что за манера – променять семью на мотоцикл?



Витя нервно курит, злой, у-у-ух!







Саня с Жанной во дворе. Выпас.







Просто Томми.







21 июля

Что за день непонятный?



К Белоусовым приехали – звонили Лизке, в Израиль, сообщить, что, вопреки ее ожиданиям, живы и здоровы. Джо и Николай сидели на кухне, выпивали, закусывали соленым огурчиком, порезанным на кружочки и политым подсолнечным маслом. Первый раз увидела, чтобы соленый огурец поливали маслом, из любопытства попробовала - отлично, скажу я вам! Белоусов лихо опрокинул в себя сто грамм водки, потянулся за огурцом:

- Алиса, передай лимон!

Как-то сразу поняв, что под «лимоном» подразумевается огурчик, я передала и ухмыльнулась. Эти Белоусовы, они всегда такие юмористы!

Потом пошла во двор – во дворе отловила Кольку, младшенького. Нет, а люди правильно говорят, насчет того, что последыши самые симпатичные получаются! Колька воистину самый симпатичный из троих сыновей – золотые волосы, лукаво-смущенная улыбка...

- Как жизнь молодая, Николка? – интересуюсь я.

Мальчишка несколько застенчиво улыбается, стреляет глазками. Отвечает тихо:

- Хорошо...

И опять дарит белому свету непередаваемую по своему обаянию улыбочку.

Из дома выходит Сашка, старший.

- Привет, Алис. Меду хочешь?

- Липовый разве качали в этом году?

- Не-е, это цветочный, - он машет пол-литровой банкой. - Идите сюда. Коля, хватит отвертку ломать.

Коля прекращает ломать отвертку, и мы усаживаемся на теплые бетонные плиты (как известно, намытые наводнением) подле собаки, породистого Бари. Мед, не смотря на то, что простой цветочный, отличный. И запах вокруг отменный – горячего камня. Да-а.

С Кольцовыми договорились в ближайшие выходные всей семьей поехать на речку – как раз и Няня с дочкой приедет.



Приехала домой вечером – Томми нет, на крыльце стоит Саня и орет:

- Все! Меня все достало!!! Завтра сажусь на автобус, и еду домой! Все!

Я обошла его осторожненько, по стеночке, и спросила Лену:

- Чего это он?

Та недовольно поморщилась:

- Да гулять его вечером не пустили... Хотел с Младшим пойти, а я вполне справедливо сказала – нечего, с дочкой будешь сидеть. Вот он и возмущается.

Ох, чую я, это только начало.



Саня моет Жаннку. Молодец, папаша! Жалко, тут его лицо плохо видно - наверняка выражение самое несчастное.







Николка ломает отвертку.







22 июля



Проснулась оттого, что кто-то больно умный прыгнул на мою постель, и уселся на меня сверху, вдавив всеми своими шестьюдесятью килограммами в матрас.

- Подлец! – возмутилась я, мгновенно проснувшись.

- Вовсе нет, - вежливо улыбнулся Том. – Вставай, мне скучно.

Спорить с Томом – занятие ещё более неблагодарное, чем рассказывать анекдоты танку, и я согласилась проснуться и вылезти из постели. Оказалось, все не так просто. Одевшись и выйдя вслед за ним на задний двор, я узрела потрясающую картину.

Пространство в десяток квадратных метров сплошь завалено березовыми и осиновыми чурками, только в самой середине – пятачок свободного места. В этом самом пятачке стоит Саня, опирается на большой колун, и с непередаваемым унынием во взоре рассматривает все это богатство.

- С дбр утр... – промямлила я.

- Привет, подкрепление, - грустно вздохнул Саня. – Ну что, Том, поехали?..

И они поехали.

Парни кололи дрова до обеда, с кратковременными передышками на попить, сменить перчатки, или поржать. Я перетаскивала уже поколотые дрова в дровяник и складывала в ровные ряды. Уже через полчаса руки грозились отвалиться, но ведь физический труд здорово корректирует фигуру!

Саня с Младшим без устали махали топорами, только щепки летят во все стороны.

- Колоть, колоть, колоть! – бубнил Саня, у которого рот вообще закрывается только когда он ест или спит, да и то не факт. – Я колю! Я – Калигула!

Том тихо помирал от смеха, Саня требовал, чтобы я что-нибудь спела, потому-что без музыки ему неинтересно работать. До обеда мы закончили едва ли треть всего этого богатства, и оба «Калигулы» едва волочили ноги.

- Надо срочно выпить и поехать на речку, - утверждал Саня, и, учитывая то, что топора он из рук выпускать никак не хотел, с ним никто и не думал спорить. – Очень жарко и очень кушать хочется! Алиса, пошли пить?

- Пошли! – радостно согласилась я.

За обедом мы на двоих придушили бутылку замечательного, потрясающе вкусного домашнего вина, которым накануне нас угостила Гунина. Вино смородиновое, домашнее, она сама его делает, и за это Саня ее сильно полюбил.



После обеда зарядил мелкий дождь, и поход на речку отменили, устроив вместо него поход в баню. До позднего вечера сидели с Младшим на чердаке: я копалась в старых газетах и пучках непонятно зачем сушеной полыни, Том рассказывал, как бывает на палубе утром, когда туман и когда холодно. Потом я залезла на старую постель, на которой он сидел, поджав под себя ноги. Том помолчал, и как бы между прочим спросил:

- А что там Гай?

Я рассказала. Том пожал плечами:

- Что было, то прошло. Вообще, если ещё когда-нибудь его встретишь, передай ему, что он мне не нравится. И я могу захотеть приехать в Хайфу, и убить его.

Я поверила.



Муа с Жанеттой. Ну и рожи у обоих!







23 июля



Томас проснулся очень злым, уже потом, что проснулся не по доброй воле – его злостно разбудили аж в семь утра. К завтраку (в десять) выяснилось, что, ко всему прочему, он ещё и заболел – подскочила температура, заболело горло. Он походил немного, почихал на окружающих, потом мне все-же каким-то чудом удалось заставить его лечь в постель и хотя бы притвориться спящим.

- Да не хочу я спать, ради всего святого! Сегодня на ночь выпью аспирина, и все будет отлично.

- Очень правильное решение! Выпей Колдрекса, и ложись. Ну, пошел, быстро! Я сейчас заварю чай, принесу малинки, чайку... Томми! Хватит так на меня смотреть!

Том пробормотал что-то про наркотическую зависимость, но в постель все-же лег. Я себя не помнила от удовольствия, чуть ли не силой пихая ему в рот ложечку малинового варенья, и в упоении приговаривая:

- Ну, давай, за папу, за маму...

Том слабо улыбался:

- За папу? За маму? Ни за что...

- А вот белочка бежит, быстро открывай ротик! За Марека, за любимую, обожаемую сестренку, которую надо слушаться...

- Шантажистка малолетняя... Кто тебя воспитывал...

- Ты меня воспитывал, солнышко мое, у-тю-тю, давай сядем прямо, попьем чайку, а потом опять ляжем в постельку, укроемся одеялком, закроем глазки...

- Я тебе припомню...

- И заткнемся, не будем угрожать любимой сестренке, хорошие мальчики так не делают...



После того, как Младший уснул – довольно насильственно, надо признать – делать стало совершенно нечего. Чертовски мутный день – то ли морось, то ли туман с самого утра, ни пойти куда-нибудь, ничего. Вроде бы полон дом людей, а все как-то тихо мирно расползлись по своим углам, и серый день стал ещё более хмурым.

Лена и Саня укладывали Жанночку спать, и сами нечаянно тоже уложились. Лена спит, а Саша таращится в потолок. Дед чинит проводку в кухне, Джо, как всегда, подался пьянствовать, бабушка сама до сих пор не понимает (или не может вспомнить), куда и зачем только что шла.

Не найдя себе занятие лучше, я устроилась с книгой на полу возле кровати Тома. Настоящая сиделка – охраняю сон подопечного от неведомой опасности...



Ближе к вечеру:

Саня проснулся к ужину очень раздражительным. (Погода на всех так, что ли, влияет?) По своему обыкновению, вышел на крыльцо, понюхал воздух, и заявил:

- Э-эх! Скучно тут с вами! Довели! Пойду дрова колоть.

- Не ходи, - высунулась из кухни Лена, - там мокро!

- Нет, я пойду! – уперся Саня, и пошел.

Прошел через задний двор уверенным шагом, распугал всех кур, скрылся за углом дома. Через несколько минут оттуда послышались размеренные удары колуна. Ещё через минуту вдарил ливень.

- А я говорила, не ходи, - сочла нужным позлорадствовать тетя Лена, когда Саня, промокший, воющий, аки зверь лесной, и очень-очень злой, в грязных сапогах ввалился на кухню.



Проснулся Том, и я пустила к нему посетителей – Жанну и Сашку.

Жанне и мне было позволено заползти к больному под одеяло, дабы согреть его теплом своих тел (Тома знобило), Сане места на кровати не хватило, поэтому ему пришлось довольствоваться простым стулом. Он не упустил случая позлорадствовать по этому поводу:

- Думаете, больно надо тут с вами валяться? Сейчас Жаннка в штаны подпустит, будет вам счастье...

Но Жаннка оказалась умнее и в штаны не подпустила. Мы провалялись в безделье часа два, пока нас не позвали на ужин. Болтали и смеялись, играли с Жанночкой. Но как только она начала капризничать, благосклонное ко всему миру настроение Сани как рукой сняло:

- Нет, вы посмотрите, она опять капризничает! Нет, что это такое?! Все!!! Завтра сяду на автобус – и домой, пусть с ней Анька нянчится! Завтра... завтра, точно, уеду!

Том хмыкнул и сказал, что Саню послушать, так он уже третий день уезжает.

Саня ответил, что если Том будет вякать, Саня уедет на его деньги.



Позже вечером они оба ушли гулять. Звали меня с собой.

- Алиска, пошли, - махал руками Сашка, - пообщаешься со здешними колхозниками!

- А оно мне надо? – ухмыльнулась я.

- А разве нет? – деликатно удивился Младший.

Я повернулась к нему.

- Предлагаешь мне весь вечер любоваться на то, как к тебе клеятся местные девчонки?

Это я Инночку вспомнила, не иначе.

Том не нашел, что ответить – а может, просто не захотел.



Том болеет. Хорошо, что он был слаб, и не мог сопротивляться, когда увидел фотоаппарат...







Я чищу рыбу. Ну, делать нечего...







Жанночка в моих очках (которые она позже благополучно сломала), с моим телефоном. Рядом в красном - я. Фотографировал Томми - это когда мы залезли к нему в постель, хи-хи. (Мне нравится, как это звучит!)







24 июля



А утром Младший обнаружился со ссадиной на скуле и разбитой губой. Бабушка сразу же начала разевать рот, но ее быстренько заверили, что это ничего, это он не дрался, а, ээ, упал. Бабушка, конечно, не поверила, но отстала.

Я молча наблюдала за ним утром, пока он умывался.

- Не спрашивай, - буркнул он. – Дикий народ.



В обед заглянула Гунина. Я по ходу накануне взяла у нее книг на лето – Чехов, Пушкин (мне ведь нужно читать русскую классику!), Макаренко. Гунина принесла нам ещё целую бутылку смородинового вина. Санины глаза яркостью сравнялись с прожекторами. Лена, Джо и дед принципиально пьют только водку, мол, мы этот ваш фруктовый сок и в рот не возьмем.

А я сегодня себя очень не люблю, потому-что опять занимаюсь глупостями.

Вот на пример.

Сидим все спокойно, обедаем. Жареная рыбка, картошечка-пюре, травка. Том – большой любитель травки, в частности репчатого лука, поэтому перегнулся через меня, чтобы дотянуться до блюда.

У меня, понятно, чуть кусок изо рта не выпал, когда его губы коснулись моей щеки. Всего секундное прикосновение, дыхание на шее – очень знакомая ситуация, очень сильно будоражащая сознание. И я ненавижу себя за все это, за то, что обращаю внимание на такие мелкие ситуации, случайности. Лечиться нужно. Лечиться.



После обеда, наконец-то, сорвались на речку – я, Саня, Том, Серега Моргунов. Серега подъехал на трехместном грузовике, когда мы уже выходили из дома – до речки всего-то идти о силы километр. Но Моргунову явно было скучно, и поэтому мы не отказались поехать с ним – я по привычке уселась на руки к Томасу, и всю дорогу мешала Сереге переключать скорости.

Купаться было холодно! Я хотела прыгнуть с моста, но Саня с Младшим меня почему-то не пустили.

- Сарочка, ты свернешь себе шею, - грозил пальцем Саня. – Вот Том может прыгнуть – у него голова легкая, потому-что пустая, и шея не сломается.

Плескались и брызгались часа два! У меня потом вода из ушей никак не хотела выливаться. Дно у речки каменистое, песка нет совсем, и ходить очень трудно – острые камни так и впиваются в ноги. Но Саня заверял, что это ничего, это массаж ступни – профилактика от варикоза. По-моему, варикоза у меня уже ни в жизнь не будет.



Главная на фото - конечно, Жанна. За ней ещё Саня и дед. У Сашки всегда такое лицо, когда ему приходтся с ней нянчиться...

---

«В эти дни»

Отчет о путешествии перепечатан на треть, отсканирована половина фотографий. Я читаю пятую главу Гарри – 6, себя не помню от радости – нет, ну какой же это восторг!!! Пока ни впечатлений о книге, ни незаконченного отчета я публиковать не буду, но зато, чтоб самой не забыть, запишу один отчет об одном фильме.

Смотрела я этот фильм вчера вечером – рыдала в три ручья, извела полпачки бумажных салфеток. Если кто увидит это чудо по телевизору – смотрите, не пожалеете, а если кто вдруг ни с того ни с сего наткнется на кассету – умоляю, купите мне, а? Любые деньги заплачу!



«В эти дни»



Даже если отставить в сторону то, что оба главных героев были гомосексуалистами, фильм удался.

Сюжет несколько запутан, особенно если пересказывать его устно, но вот когда смотришь – все ясно и понятно. Группа мормонских миссионеров, состоящая из четырех человек, приезжает в студенческий городок, и селится по соседству с Кристианом, совершенно не скрывающим своей голубизны жутко красивым парнем. Среди миссионеров – Эрон.

Друзья Кристиана подбивают его на пари – мол, тебе слабо уложить в постель этого праведника! Кристиану оказывается не слабо – после некоторого времени, проведенного с Эроном за разговорами, игрой в баскетбол и откровенными приставаниями, он понимает, что мормон натурал не больше, чем он сам. Кристиан в восторге – пари будет выиграно!

Но: только было Крис поцеловал (и, надо сказать, не без неожиданного трепета) «этого святошу», открывается дверь, и на пороге появляются остальные три юноши из миссионерской организации Эрона. Последующие события угадать не сложно – мормона отлучают от церкви, и с позором отсылают домой.

Кристиан, вопреки собственным ожиданиям, в отчаянии. Он больше не хочет никого, кроме Эрона, ему опостылела эта развязная, развратная, легкомысленная жизнь, которую он вел до сих пор! Ему нужен Эрон, с его верой в Бога, с его глубокомыслием, с его не-поверхностным, как у остальных знакомых Криса, отношением к окружающему миру.

Узнав, что самолет Эрона делает пятичасовую остановку в Солт-Лэйк Сити, Кристиан, не задумываясь, срывается туда, чуть не на колени падает перед мормоном, просит прощения за то, что из-за него Эрона отлучили от церкви, и совершенно искреннее заверяет, что по уши в него влюблен, и плевать на всякие там пари.

Эрон было заупрямился, но в конце-концов признал, что ему без этого баламута Криса тоже жизнь не мила, и с чистой совестью и великой радостью свалился к нему в объятья. Оставшиеся несколько часов до вылета Эрона к себе на родину парни провели в гостиничном номере, себя не помня от восторга придаваясь всяческому разврату, милым объятьям и задушевным разговорам.



Утром Кристан проснулся в постели один. Эрон исчез.

Весь из себя такой разбитый и несчастный, наш милый Крис поехал домой, с твердым намереньем во что бы то ни стало отыскать мормона.

В то время Эрон, вернувшись домой, попал под настоящую облаву – от него отвернулась церковь, друзья, семья. Уверенный, что даже любимый Кристиан наверняка больше о нем не вспомнит (наутро Эрон подумал, что Крис, конечно, просто позабавился с ним), разбитый и всеми покинутый мальчик не находит ничего лучше, нежели вскрыть себе вены.

Примерно через день после того, как Эрон заводит близкое знакомство со скальпелем, Кристиан наконец находит его телефон, звонит, и нарывается на мамочку любовника.

- Ты ещё смеешь звонить сюда, сукин сын?! – рыдает та. – Из-за тебя Эрон вскрыл себе вены! Из-за тебя я лишилась сына!..

Телефонная трубка дрожит в руке у Криса. Эрон умер! Эрона больше нет!

Не смотря на все усилия друзей-приятелей, красавец Кристиан впадает в такую беспросветную депрессию, что, кажется, сам скоро отправится следом за мормоном. Он находит в себе силы съездить к матери Эрона, и, даже не переступая порога, со слезами на глазах попросить у нее прощения. Миссис Дэвис простила.

В общем, свет Кристиану стал совершенно не мил.

Но вот однажды он встречает человека, медленно умирающего от рака, и тот говорит ему замечательную фразу, центральную тему всего фильма:

- Парень, послушай, что скажу. Ты читаешь воскресные комиксы? Когда я был маленьким, я читал, и иногда приближал глаза к картинкам настолько близко, что сами картинки казались просто бесполезным скоплением точек. Только если смотреть издалека, все эти точки можно сложить в понятную картинку. Так и наша жизнь, парень – каждое происшествие – точка, и только с небес все имеет какую-то цельную композицию и, возможно, даже смысл. Не реви, в общем.

И Кристиан проникается словами больного приятеля, перестает реветь, продолжает жить дальше!



Тем временем Эрон, как выяснилось, зарезал себя не до конца – его успели спасти, и, хотя он и провалялся в больнице огромное количество времени, теперь он в порядке, и собирается предпринять робкую попытку отыскать Кристиана. Видимо, к нему тоже вернулась вера в жизнь.

Он едет обратно в Лос-Анджелес, но Крис сменил квартиру. Тогда убитый горем Эрон прется выпить в какой-то ресторан, хозяйка которого – старая его приятельница (и, по стечению обстоятельств, также приятельница плюс работодательница Кристиана). В то время, как Эрон сидит за стойкой и плачется приятельнице на злодейку-судьбу, в зал входит Крис. Он работает тут официантом. Поднос валится у него из рук. Эрон грохает челюстью об пол.

В общем, потом они ещё долго стоят обнявшись посреди главного зала ресторана, и все счастливы.



Конец!

---

Я тебя поцелую. Потом. Если захочешь.

Итак!

Я тут по тихой перепечатываю отчет о своем в высшей степени прекрасном путешествии, и одновременно читаю избранное. Чтобы не запутаться во всем этом ворохе новостей и событий, пишу вот эту запись, и в нее складываю все потрясающие, дух захватывающие новости.



Первое место, конечно, взяла старушка Роулинг. Не смотря на то, что я была отрезана от цивилизации, в курсе того, что вышел Принц-полукровка, я все же каким-то чудом оказалась. Я только не знаю, перевели ли его на русский, и есть ли он в продаже на каком-нибудь, кроме английского, и я дико хочу его купить уже!!! Люди, это ж такая радость! Ах... Читала спойлеры, каюсь, читала. Подогревала аппетит, местами радовалась, местами разочаровывалась. Тонкс там настораживает... В общем, ладно, не буду слишком распостроняться. Просто когда я прочитаю Гарри-6, вам тут такой комментарий к книге придется читать... Впечатления пока какие-то смутные – нет, точно, нужно сначала почитать по-человечески. Спойлеры только добавляют к беспорядку в моей очень лохматой голове. Он там сейчас знаете какой? У-у-у! Все смешалось в башке Грейхаунд...

Но новость, без сомнения, значительная.

Кажется, я снова стану писать фанфики! И даже не инцест, а Тонкс/... этот самый.



Второе место, за самую ошеломительную новость (в которую до сих пор с трудом верится), получает, ежу понятно, Нуся. Она – не больше, ни меньше! – переезжает на ПМЖ к нам, в Израиль. Правда, в северный Иерусалим (Нусь, там же одни религиозные... Как там жить можно?), а не к нам в Хайфу, но и так хорошо. Лично я непременно буду к ней ездить на каникулах и праздниках, и помогать ей, во всем, поддерживать, и все такое...

Нет, ну вы оцените! А говорят, что виртуальные связи – это, мол, так, на две недели, понарошку...



Третье место вполне заслуженно заработала Лема, сиречь Склеротичка, которой поставили дома Интернет. Лема, ещё раз мои поздравления! Очень, очень радостное событие!



Ещё одно событие, возможно, мало кто заметил и оценил, потому-что Искандель к нашей здешней компашке не принадлежит. Но это событие, черт возьми, очень и очень важное, радостное и счастливое! Мой прекрасный эльф наконец-то образумился. Надеюсь, что у него больше не будет этих заскоков на предмет я-человек-кто-же-еще-ничего-не-знаю-о-эльфах-все-сказки. Братец, дорогой, добро пожаловать назад! Видишь след ожога от того кулона на ключице? Помнишь все? Умница! Пожуем черники из лукошка, поиграем солнечными зайчиками, и подойдем к городским воротом, сам знаешь какого города...



Прочие важные и не очень события, которые я уловила из ленты ваших записей:

Ната тут без меня распустилась, грустит чего-то. Лекций я ей давно не читала, хы-хы-хы.

Лизка, то бишь Лили, ездила в Хогвартс! И даст мне посмотреть фотографии.

Мар до сих пор не вышла замуж! Не знаю, чего это она.

Мастер зачем-то пошла в школу аж сегодня, 17-го августа. Не знаю, чего это она.

Еще Мастер наконец-то рассталась со своим, блин, солнышком незаходящим, и я этому страшно рада. Не внушает он мне доверия, симпатии и расположения. А теперь тем более!



Вот, стоило на месяц вас оставить без присмотра!..

---

Орыпдлфоыпло! (Это у меня с недосыпу.)

Угадайте, кто придет к ужину!!!



Ладно, буду краток, потому-что если я не буду краток, я сейчас свалюсь в обморок от усталости. Я двое с лишним суток без сна, полчаса назад вошла в квартиру (на автопилоте), руки отвыкли от клавиатуры, еле вспомнила, как включать эту консервную банку... АААААА, КАК Я РАДА ВЕРНУТЬСЯ В ИНЕТ!!! Как я по вам скучала, как отлично отдохнула, как прекрасна жизнь!!!

Подробности завтра. Спасть, спать, СПАТЬ, дойти до кровати и спать много, долго, всегда...

---

Танцы Минус поют песни и Агата Кристи поет песни.

Я лежу на спине, на холодном полу, смотрю на люстру.

Люстра прямо над моей головой, и я размышляю, что будет, если она упадет. В голове тысячи мыслей и пустота одновременно. Мне тревожно и я спокоен, а в моем доме, под крышей, в июле идет дождь.



Только бы увидеть, хоть одним глазком взглянуть на тяжелый туман над тяжелой зеленью. Над сопкой утро и туман. Тайга. Только бы это увидеть, только бы добраться туда, а уж тогда я буду в порядке.

Идет дождь. Мокнет мусорная собака грейхаунд.

Смотрит широкими зрачками на люстру.

Волосы по полу черным нимбом.



Вот, прислушайся, сейчас, в перерыве между песнями, тонко звякнет пружинка в часах. Дзынь! Совсем тихо, никто не слышал, а я слышал. Что-то кончилось.



Но уже играет следующая песня.

---

А для того, чтобы стала ноша моя легка.

Я принц.

Но не потому, что мой отец был королем, а потому, что я так решил.

Я писатель.

Но не потому, что я пишу книги, а потому, что у меня руки и щека в чернилах.

Я свободен.

Но не потому, что я не в клетке, а потому, что у меня есть право сделать то, что я хочу.

И я делаю.

Не потому, что думаю, что от этого мне станет лучше, а потому, что это важно мне.

Я терзаюсь.

Потому-что мне кажется, что я совершил глупость.

Но я спокоен.

Потому-что я знаю, что не соверши я этой глупости, я не был бы спокоен.

Я пишу письмо пером на пергаменте.

Не потому, что это круто, а потому, что мы так условились.

Я сижу на заборе и смотрю, как садится солнце.

Потому-что я принц.

Я спрыгиваю с забора.

Не потому, что я принял решение, а потому, что скоро по телевизору начнется мой любимый сериал, и я не хочу его пропустить.

И я кладу в почтовый ящик письмо и старое серое перо.

Не потому, что думаю, что это что-то изменит, а затем, чтобы сжечь мост Золотые Ворота.

Я сжигаю мост.

Чтобы мне неоткуда было сброситься.

И я возвращаюсь домой.

Потому-что мне здесь больше нечего делать.

Я больше ни слова не скажу.

Но не из глупого принципа, а потому, что ничего больше не случиться.



Не завидуй свету в чужом окне,

Там нас с тобою нет.

---

Прощание

Сегодня днем буду шататься по дневникам, может, и завтра перед отъездом загляну, но прощаюсь уже сейчас.

Иду в алфавитном порядке, просто потому, что никакого другого порядка никогда не признавала. И наводить не умела!



Lilium_Iridollae – Пока, Лизка! Спасибо огромное в сотый раз за дворец Гамлета... Желаю хорошенько отдохнуть за лето, и закончить познакомивший нас перевод, потому-что если я приеду и увижу, что фанфик все так и висит на шестой главе, я расшалюсь и всех перестреляю.

maresca - Чтоб когда я вернусь, ты уже замужем была!

mart – Пока до сентября, Марти. Всяческих удач, сыну привет. Вот теперь я прощаюсь.

Ron Weasley – Ронни, если ты когда-нибудь вообще вернешься (в чем я очень сильно сомневаюсь), метлу никто не отменял. Прибью к черту и тебя самого и твою новую секретаршу-блондинку! Хотя... люблю я тебя, чертов Уизли.

tiger-tiger – Тигра, а почему ты так редко появляешься? Я скучаю за тобой, когда тебя долго нет. Пока, тигр!

Гаврошка – Летучий голландец, надеюсь, ты прочтешь мое письмо. Видно, повидаться придется только тогда, когда обе вернемся. Отличного нам обоим путешествия!

Жанка Дарк – Эх, письмо тебе отправлю только лишь же оттуда. До встречи, Жанка, буду скуча-а-а-ать...

Злая Шведка – Ы-ыы-ы, Света, поехали со мно-о-ой... Ох, ты в разряде тех людей, по которым я буду скучать больше всех. Чтоб я вернулась, ты была тут, и никуда не пропадала – а то знаю я тебя... И оседлали парни метла, и берегись Снитч, и сдохни Слизерин!

Маркус Флинт – Марки, иногда я радуюсь, что ты так редко появляешься в дневниках и в инете вообще. Я не успеваю к тебе привязаться, и поэтому не буду ужасно сильно скучать. Буду просто сильно.

Мастер словесной стрельбы – Будь осторожен – песец возможен... Привет Лайм. Скажи ей, что она стерва.

Мистер Забини - Письма мне!!! А тебе – всего хорошего. Блез, чую, буду часто тебя вспоминать в аэропорту – потому-что мне говорят – аэропорт, а я слышу – место, где стоят самолетики...

Ната – Ну, сама знаешь. Пусть Лекс покупает процессор, и тогда жизнь обретет свою прелесть. До встречи! Голубой сойлент рулит.

Нуся – Письмо будет. Честно. Уже оттуда. Всяческих удач, до встречи, Динке привет, а с меня вам по шоколадке.

Обдолбаная Кошка – Я очень по тебе скучаю, мне часто тебя не хватает. Я многое бы сделала ради твоего возвращения, и все ещё лелею надежду, что однажды... эх. Люблю тебя, Кошка! Хотя ты этого и не увидишь уже.

Склер – Ммм... Эээ... В смысле... Я ЗА МЕСЯЦ БЕЗ ТЕБЯ СДОХНУ НА ХРЕН!!!

Чарли Уизли – Чарли, корми Морока, хорошо? Он, по идее, и сам может прокормиться, но страшно любит, когда его чем-нибудь угощают. Желаю отлично отдохнуть, ответить на мое письмо, быть хорошим мальчиком и играть в футбол. Ну, хотя самое главное – никуда не деться до той поры, как я вернусь. Буду жутко по тебе скучать.



Как же я всех вас люблю!

Как же все вы мне дороги. Сколько у нас общих воспоминаний, в основном светлых, но и не только. Не знаю, как вы, а я очень близко принимаю к сердцу эту виртуальную связь. Когда я стану взрослой в политическом смысле...

Да, я очень серьезно отношусь ко всем тем, кто сам об этом знает. Лема, Светлана, Чарли, Жанна, Мастер, Март, вы-сами-знаете-кто-сюда-входит. Почему мне кажется, что наше пересечение в виртуальной сети и то, как мы друг к другу привыкли и полюбились – это важно и хорошо? И это – часть нашей жизни. Классная такая часть.



И, дети мои, я ни хрена не смыслю в фотошопе, кроме того он у меня глючный, поэтому сидела над этим часа два, и все равно вышло очень страшно. Тем не менее, вот вам. На коленях вымаливаю прощения за качество!!!

@музыка: ты веди нас за собой, позорная звезда-а-а-а!

@настроение: атличное

---

Натаниэл Эльнаси любит подметать полы.

Весь день хожу с хвостиком. Волосы уже достаточно отросли. Встречные падают в обморок и не встают.



Был Макс. Забрал гитару. Мол, пока тебя нет, я буду учиться. Была Кофе. Считала калории в своем чае. Посчитав, стала считать калории в кофе Макса и в моем. Узнав, что я ежедневно с утра вливаю себя чашку кофе с тремя ложками сахара и двумя - сгущенки, тихо легла в обморок. Макс сказал: хорошо, что без истерик.



Еще Макс сегодня разговаривал по аське с Лемой, и предложил ей выходить за него замуж. Лема почему-то согласилась (почему и зачем, для меня до сих пор тайна велика есть), позвала Мар в свидетельницы, я пошла в свидетельницы к Максу, и он сказал, что Склер - педофилка, а я - лесбиянка, потому-что на их свадьбе буду целоваться со второй свидетельницей. Я в возмущении полила его минералкой из бутылки, в ответ на что он силой потащил меня в ванную, и искупал под душем. Капая на пол, я добрела до компьютера, пожаловалась Склер, что ее будущий муж надо мной издевается, но она меня не защитила. Потом пришли Настасья и т.п., и мы отключили компьютер.



Вроде со всеми попрощалась.

Завтра делать особо нечего. Единственное, пойдем в четыре с Натой в зоопарк. У меня на эту тему свои хищные планы!

Надеюсь вернуться до шести. Хм.

Пергамент и чернила лежат на столе, нетронуты. Сплин просит убить его за то, что он давно ко мне остыл.



Натаниэл Эльнаси любит подметать полы.

---

И оседлали парни метла, и берегись снитч, и сдохни Слизерин!

Счастливая я, как Гарри Поттер со снитчем в зубах!

Глаза сверкают, губы улыбаются, Лизка на кухне громко, вслух, читает Онегина.



Я к вам пишу – чего же боле?

Что я могу ещё сказать?

Теперь, я знаю, в вашей воле

Меня презреньем наказать.

Но вы, к моей несчастной доле

Хоть каплю жалости храня,

Вы не оставите меня.



Завтра с утра, как только проснусь – к Максу, прощаться. От него – домой через почту (написанные письма лежат себе в столе и ждут, пока Грей купит конверты и марки), а там часам к четырем посидеть на дорожку придут Кофе, Кенди, Настасья – девки, в общем.



Ходила сегодня докупать последние вещи, требуемые для поездки: книги в самолет (шутка ли – 14 часов лёту!), батарейки в плеер (ибо куда мы без Агаты Кристи вообще?), новые наушники, купила пару безделушек Томми, потом, зачем-то, жуть красивые чулки (маразм крепчал). Увешанная разноцветными сумками, шагала по вымощенной камнями Хайфской пешеходной улочке – Нордау. Аллея деревьев, голубое небо над головой, уличные кафешки пестрят зонтиками над выставленными наружу столиками. Лето – люди пьют кофе под открытым небом посреди улицы.

И тут я наткнулась на нее.



Совсем неприметная лавка. Ни вывески, ни огромной витрины – просто маленькая дверца, зажатая между углом жилого дома и очередным кафе. Но я ее сразу узнала и в одно мгновение вспомнила, что за ней.

Именно сюда ходил Геннадий Литинский покупать краски. Именно сюда посылала меня Сметанина за новым комплектом кистей и акварельными карандашами. Самая лучшая лавка художественных принадлежностей во всем городе.

Я толкнула дверь и вошла. Над головой ожил колокольчик, а в ноздри сейчас-же бросился ни с чем не сравнимый запах масляных красок, щетинки беличьих кисточек, акварельной бумаги и стружки. Облокотившись локтями о подоконник, в противоположном конце небольшого помещения курил все тот же старый Андрей.

- Здравствуйте, - поздоровалась я. Он меня, конечно, не узнал. Слишком давно я покинула их круг, и с тех пор слишком сильно изменилась.

- Чем могу помочь? – обернулся ко мне он. Затушил почти докуренную сигарету, выкинул окурок в окно.

Вообще-то, я зашла сюда только потому, что уже много лет здесь не была. Мне снова хотелось тронуть пальцем босой ноги кромку той воды, в которой художники чувствуют себя, как рыбы. Они учили меня плавать, но я предпочла думать, что я существо сухопутное. Поэты – летают, как птицы, писатели – ходят по земле, художники – плавают в тихих омутах. Снова старый пруд, снова огромный перепачканный мольберт, снова заляпанная охрой палитра и кисточки. Самая тонкая - на вес золота.

- Мне нужен пергамент, - вдруг сказала я.

И, честное слово, сама удивилась.

Андрей поскреб пальцем козлиную бородку, словно припоминая что-то, потом махнул мне, мол, идем. Возле стены, слева от окна, в тени, как и раньше, стояла большая, под потолок, этажерка для бумаг. На нее, насколько я помню, Андрей всегда клал образцы бумаг, которые имеются в его магазине, и покупатели выбирали себе, что им нужно, а он приносил ещё из подсобки.

Для всевозможной красивой бумаги для писем и разных видов пергамента у него было отведено три полки. Желтоватая бумага с вкраплениями засушенных лепестков, листки цвета разведенного в масле ультрамарина, коричневый пергамент, пергамент традиционный, тонкий и прочный, с разводами осенних листьев, чистый, с гравировкой или без нее...

То, что было мне нужно, я нашла минут через пятнадцать. Желтоватый, щербатый листок "под старину", впитывает чернила, рвется так-же, как простая бумага.

Я расплатилась, поблагодарила так и не признавшего меня старика, вышла из лавки, провожаемая звоном колокольчика. Помню, Сметанину он сильно раздражал.

Итак, пергамент у меня есть. Чернила, естественно, тоже – раздербань любую дешевую черную ручку, будут тебе чернила. Перо, в принципе, есть тоже – старое, потрепанное, со слегка обкусанным кончиком.

Вопроса писать или не писать не стоит – само собой, писать! Вопрос стоит – оставлять или не оставлять...

Но я не буду думать об этом сейчас! Я подумаю об этом перед отъездом.