Я ни хрена не успеваю!!

- Aller a la boite, это не стоит переводить дословно. Дословно это значит «прийти в коробку». На сленге это выражение означает – прийти на дискотеку, вечеринку...

- А есть я правда хочу сказать, что хочу залезть в коробку, что я буду делать?!



Я не успеваю жить, что такое? Я не успеваю полноценно (6 часов в день) сидеть в дневниках, кажется, я скоро умру!!



В школе приколы, непонятно откуда взявшиеся экзамены, и забег женской атлетической группы на два километра. Я-то пробегу, наверняка, но что от меня после этого останется, я не знаю. Это ж все, блин, на время...

Алон булавкой прицепил к своей кепке игрушечную птичку, найденную во дворе, и теперь ходит, а у него на голове сидит воробей. Ему теперь надо говорить не «Привет, Алон!», а «Привет, Алон и птичка Алона, Ципи!», и мы его любим. Все.

Главная новость: на следующей недели В НАШУ ШКОЛУ ПРИЕЗЖАЮТ ИГРОКИ МАКАБИ, давать нам лекцию о правилах поведении на поле и о жестокости на играх. Боже, боже, я скоро умру от счастья. Так не бывает!! Матан уже все подошвы стер, бегая по учителям, директорам и прочим инстанциям, выпрашивая, вымаливая у них разрешения дать гостям с нами поиграть! ПОИГРАТЬ В ФУТБОЛ СО СБОРНОЙ ХАЙФЫ!! БЛЯТЬ!!

Джек воробей, Джек воробей!! Это такое счастье! Это как в сказке!! Мои солнышки зеленые приедут к нам в гости, к нам, К НАМ В ШКОЛУ!!

Аф.

Новость не очень главная: я схожу с ума. Позорю свое славное имя. Сегодня мы с Мали ходили по магазинам. Честно. Я сопротивлялась, как могла, но она меня повела, со словами «Алиса ты почти девушка тебе надо прилично одеваться». Короче, мы с ней накупили чертову кучу белья. И это было вовсе не так ужасно, как я предполагала! Эта чертовка нашла мне совершенно потрясающий оранжевый лифчик. И я его купила, и я собираюсь его носить. Я не в себе, но это так ПРИКОЛЬНО!



- Эльад, мне кажется, в прошлой жизни ты был Франкенштейном. И ты весь был из железа.

- Ага, и улыбался от гвоздя до гвоздя.

Алон поднимает с пола неизвестно как здесь оказавшийся большой болт:

- И у тебя, кажется, что-то выпало!



А так все в порядке, приходят письма от Томми, красятся ногти, подводятся глаза, уже два дня не разговаривала с Гаем. Шагают по асфальту ботинки с развязанными шнурками, все больше и больше тупеет Гиль, читаются книги, все интереснее и занимательнее становится жить. Не любит меня министерство внутренних дел, зато любят Амалия, Рэви и Шахар. Я рисую для класса расписание уроков на огромном листе ватмана, и Румын зовет меня Алисой из хрен-знает-какой страны. Историчка Оливия рассказывает про перестг’ойку, Рон клянется сбрить обе брови, Ротэм все никак ни в чем не определится. Не отвечает на телефон Макс, зато завтра два урока русского и звонок, а потом, видимо, встреча с Гаем, и, возможно, даже футбол, и, возможно, жизнь все же хороша, хотя я и сплю чертовски мало, а все тело болит так, будто я французская лошадь. Хороший массаж, чаёк, любые эмоции (главное, побольше) и я, оказывается, могу быть такой счастливой!

Впрочем, это не новость.



Ротэм:

- Жаклин?

Мадам медленно к нему оборачивается, окидывает с ног до головы наигранно презрительным взглядом...

- Для тебя - Мадам Жаклин!

Ротэм стушевался:

- Хорошо...

- И не "хорошо", а "есть, Мадам Жаклин"!!

@музыка: идут года, и грусть-печаль твои глаза... (Агата Кристи)

@настроение: зашибенное!

---

Прошлый пост пропал. Дубль два пошел!

По литературе нам велели прочитать довольно длинный роман 60-х годов одного довольно известного израильского писателя, который ещё нашему Румыну преподавал в институте. Кстати сказать, у Румына с самого скоро первая книга выходит! Он обещал поднять оценки в семестре всем, кто придет к нему попросить автограф. Роман же, который нам велено читать, называется «Любовник», и я должна заметить, что такая порнуха не в каждом фанфике Гарри/Драко имеет место быть.

У главного героя, Адама, владельца большого гаража, 15-летняя дочь-извращенка и жена – учительница старших классов, тоже извращенка. Она заставляет провинившихся учеников раздеваться догола и стоять в углу, руки по швам.

Должна заметить, первые 80 страниц – это ещё ничего, все было нормально, чуть заумно, чуть скучно, но вполне читабельно и невинно. За три дня из всех моих одноклассников (включая меня) дальше первых 80-ти страниц уползла лишь Александра. И сегодня заявила нам, что мы обязаны быстрее читать, потому-что там ТАКОЕ!..

И она описала, какое именно.

В общем, я подозреваю, к завтрашнему уроку книгу от корки до корки прочтет даже Матан. Ахаха, все-таки наш Румын знает, что включить в школьную программу...



Я думаю, что все деятели искусства – извращенцы.

Писатели – в самой меньшей степени, но тоже.

---

Четвертый раз за месяц

Мне снится, что я мирюсь с Ротэмом. Четвертый раз за ноябрь.
А сейчас только середина месяца чудес. Что ещё будет?..

come back...

Снилось, что я сижу рядом с ним, и мне очень тепло. Уютно и хорошо. Я говорю ему, что пришла, чтобы помириться, и сделать так, чтобы мы снова дружили. Он чуть смущен, но улыбается, немного застенчиво, но тепло и просто... как раньше.
Потом мы ещё что-то говорим, и я во сне чувствовала, как будто из его груди к моему сердцу тянулась не то, что нитка - канат. Или что нас этим канатом связали вместе. И он, подонок, так улыбался...
Утром я проснулась с улыбкой. Раньше будильника. На рассвете. В комнате было холодно, потому-что я опять не закрыла окно, но холода не чувствовалось... Настроение было просто отличным, мир вокруг - замечательным и родным, мне казалось, что радость и счастье доходят мне до подбородка, и ещё немножко - я в них просто захлебнусь!
Потом я осознала, что это - всего лишь сон.
И сразу почувствовался холод, сразу покрылись гусиной кожей руки.
И улыбка погасла. И вообще стало так паршиво, как редко бывает.

Потом я смотрела на него в школе...
А он изменился, да. Конечно, изменился. Уже не тот Сладкий Мальчик.
Уже - парень. Красивый, высокий. На голову выше меня.
В светлых джинсах. Раньше он почти не носил джинсы. А теперь носит. Светлые джинсы с ремнем, дорогие кроссовки. Широкие плечи обтягивает черный свитер. Волнистые темные волосы ложатся на плечи. Он пытается собрать их в хвостик, но они пока слишком короткие, и вылезают из-под резинки в разные стороны. Тогда Ротэм раздраженно трясет головой, и красивым движением откидывает гриву назад. Сидящий рядом с ним Мэир смеется: у самого-то Мэира волосы идеально гладкие, и собираются в хвост без проблем. Ротэм тоже смеется, и шутливо пихает его в бок...

Не в новой одежде.
Не в новых привычках.
Не в заливистом смехе Гиль, которой он рассказывает шутку.
Не в том, как он вытирает доску и не в том, как заигрывает с Равит.
Не в том, как он больше не носит браслет, который я подарила ему полгода назад...
...а в том, что на него по-прежнему сердится полшколы. А когда полшколы перестает на него сердится, начинает сердится вторая половина.
В том, что он по-прежнему срывает свое плохое настроение на других.
По-прежнему маленький эгоист.
По-прежнему вежлив с незнакомцами, но дерзок с друзьями.
По-прежнему может с утра сходить с ума от радости, а через час загрустить.
С ним по-прежнему трудно общаться...
В том, как он играет на гитаре. Иногда, в экскурсиях, когда мы едем в автобусе. Шахар приносит гитару, и Ротэм играет на ней. Вокруг него сразу собирается стайка влюбленных девчонок-почитательниц, и он подпевает сам себе, и притопывает ногой, и строит глазки, но даже сквозь это я вижу, что он все ещё пропускает самые трудные аккорды. И у него все ещё проблемы со второй частью песни «Художник».
В том, как он ещё не привык, что девочки открыли на него сезон охоты. «Этот красавчик Лэйбель больше не с Алисой? Очень хорошо, наконец-то он свободен!..»
В том, как он повзрослел. В том, как изменился его голос. В том, как он начинает говорить чуть-чуть иначе, когда учитель просит его прочитать что-нибудь вслух.
В том, как он обнимает Офэка и ерошит ему волосы, когда тот заглядывает к нам в гости. В том, как он заступается за стеснительного и зажатого Мэира, когда к тому цепляется какой-нибудь заскучавший арс.
И в том, как иногда он улыбается. Как он по-прежнему делает уроки на перемене. Не идет со всеми на стадион, смотреть игру, а остается в классе и делает уроки, которые нам только что задали.
В этом я вижу Ротэма и люблю его по-прежнему, сильно. И мне очень плохо оттого, что я не могу сказать ему утром просто «привет».
В этом - вижу тебя.

Сегодня, с самого утра уверенная, что день пойдет наперекосяк (впрочем, я не очень ошиблась. Даже Гаюш не звонил. Ну и не надо...), грустная и с непонятно почему опухшими глазами, наблюдала за ним. Исподтишка, из-под челки.
Я несколько раз встречалась с ним глазами, и, против обычного, не отводила взгляда. А он отводил. Так, замечал меня мельком, и продолжал разговаривать с кем-нибудь, или продолжал идти. Один раз он смеялся, и встретился со мной взглядом, все ещё улыбаясь.
Шоковая терапия.
Как разряд по телу.
Показалось, это он мне улыбнулся.
Или, как я уже когда-то говорила, случайно соприкасаться с ним руками. В толпе. И вмиг вспоминать вот этот вот горький, горький его запах.
Ну почему все должно было быть именно так?

Томер и Макс ослабили с ним связь. Макс говорит, что случай со мной был переломным моментом. В пятницу с ним поссорилась Рэви, и уверяет, что совершенно не хочет мириться. Мол, придурок этот ваш Лэйбель.
Да, но сволочь, согласна.
Когда Ротэм не был сволочью?
Да всегда был. Только тогда он был сволочью на пару со мной, и по отношению к нашим общим врагам. Иногда – по отношению к нашим друзьям, да, каюсь, было. Хором смеялись над Максом, когда того выгнали из школы на три дня за какую-то глупость.
А теперь он сволочь по отношению ко мне. А я – возможно, слегка – по отношению к нему.

Но мне его не хватает, а иногда – сильно не хватает.
Мне хочется, чтобы, когда он не придет в школу, он позвонил мне, чтобы спросить уроки.
Мне хочется, чтобы он дал себя расчесать. И мы опять поспорили, у кого патлы чернее. И чтобы ему снова можно было улыбаться. Самое главное – просто улыбаться и вновь с ним разговаривать... Ничего больше.
Господи, ну сколько ж можно. Нам вместе ещё три года учиться. Я хочу снова быть его приятелем. Мне даже плевать на его длинный язык – все знают, что сплетни о себе, любимой, меня волнуют не больше, чем глобальное потепление. Да, он подонок. Но я скучаю по нему! Я хочу ссориться с ним, мириться с ним, все, что угодно!
Но только не эта непробиваемая стена безразличия.

Давно хотела написать этот пост.
Черт... пишу, и глаза на мокром месте. Что за черт.
Что за ужасный день.

@темы: Ротэм

---

Из ночных разговоров

Всё о том же... Вечерние диалоги за закрытыми дверьми, и мне не важно, что там будет дальше, но сегодня вечером - я в него верю

- Алло.

- Хэй.

- Привет, солнышко!

- Привет, как дела?

- Отлично. Соскучился?

- Ага...



- Ахахаха, ты ещё говорила, что Ошри стал зашибись, какой красивый...

- Святая правда! Ты же его часто видишь, да? Оо, эта челка со светлыми концами... Оо эти спутанные патлы!

- Мне бы не помешало у него поучиться.

- Да ну тебя! Ты и так красивый.

- Я знаю.

- И скромный, и... Стоп, а откуда это ты знаешь, а?

- Ххх, думаешь, мало девчонок мне это говорят?

- О, черт... У меня столько соперниц.

- Не-е, я в последнее время хочу только тебя. Прикинь, обломал сегодня одну. Все подлизывалась: "Гай, пошли ко мне комнату, пошли ко мне комнату", а я не согласился. Ты ценишь?

- Ооо...



- Знай: я ненавижу, когда в разговоре со мной бросают трубку.

- Правда? Но ты заслужил!

- Почему?!

- А что, нет? От тебя ни слуху, ни духу целых полгода, а потом ты вдруг объявляешься и заводишь разговор о сексе? Гаюш, так не пойдет.

- Окей, но не бросать же трубку!!

- Ххх. Ладно, теперь ты получил официальное предупреждение: ещё раз начнешь расспрашивать меня насчет моих сексуальных фантазий о твоей персоне, я отключусь.

- Я на тебя обижен. Я злюсь.

- Фраза о компенсации при встрече все ещё в силе.

- Правда?

- Да. Я так думаю.



- Расскажи мне что нибудь.

- Что?

- Не знаю... Что-нибудь.

- Давай ты мне расскажешь, а я тем временем подумаю.

- Нет, ты первый.

- Но ты бросишь трубку!

*полупридушенный сдавленный ржач*



- Гай...

- Мм?

- А давай в пятницу... ты будешь учить меня играть в позиции нападающей?

- Хорошо. Без проблем. Все, что пожелаешь.



- Я должна идти.

- Куда?!

Ххх...

- Матери нужен телефон.

- Аа, окей.

- Ещё поговорим. Давай, пока.

- Пока, сладкая...

---

Жизнь хороша! Свобода, да-да-да-да!

У меня в доме масляными красками второй день подряд воняет.

У меня в доме масляных красок уже четыре года, как не было!

Что-то прогнило в Датском королевстве... Что-ли труп в ящике для белья разлагаться начал?



Угрожала сегодня Офэку пилочкой для ногтей. Он, по глупости своей, приходит к нам каждую перемену, этот сладкий, сладкий мальчик, этот замечательно невинный семиклассничек... Который не понимает, чем ему это грозит: который не понимает, что однажды якобы обычная девка Алиса надругается над ним в мужском туалете!



Пилочка, кстати, отлично прижилась между ботинком и носком. Я ее оттуда извлекаю, как кинжал, когда ко мне приближаются враги. Люди уже начинают подозревать, что розовые разводы на моем десятисантиметровом оружии это вовсе не фломастер, как я утверждаю, а очень даже кровь кукол барби... Те, что знают меня лучше, просто спрашивают, где брать таблетки, если у меня вдруг начнется приступ, почему мне опять забыли сделать укол, или когда уже приедут люди из зоопарка, чтобы забрать меня домой...



Том сообщил, что всерьез раздумывает, а не поменять ли ему фамилию на Ждет. (Он у нас чокнутый поклонник Тома Уэйтса, с недавних пор.) Тогда, мол, он будет Том Ждет, и будет подходить под песню Наутилуса.

Юпитер, Юпитер, что ты сделал с мои братом?..

@музыка: Tom Waits - Alice

@настроение: боевое

---

Ахахахахаха

Ахахахахахахахаааа...





+ комм

---

Солнечный свет (sunshine) - 2

Когда под самый свод пещеры, на огромный плоский камень, забрались все двадцать человек, стали светить на сталактиты. Кто-то светил на землю, чтобы найти свой ботинок. В узких желтых полосах от фонариков давали дикие пляски мусор и пыль, поднятая копытами нашего многоголового стада.

Полосы света под самыми сводами не прибавляли видимости. Они просто создавали полоски. Даже с семью фонариками тьма все ещё была египетской, а под нами простиралась целая вселенная вечной черноты.

Громкий разговор под сводами каменного дома казался кощунством. Кто-то завязывал шнурки на наконец найденном ботинке, кто-то кашлял от пыли, кто-то светил на стены голубым светом мобильника, окончательно садя батарею и удостовериваясь, что здесь не берет никакая связь.

И все держались за руки.

Шахар, смеясь, говорил, что можно воспользоваться возможностью и безнаказанно полапать девочек. Но девочки знали, что Шахар скорее отрубит себе руки, чем будет к кому-нибудь нагло приставать без ее на то предварительного согласия.

Когда стало не хватать воздуха, и мы начали спуск, сразу оказалось, что выйти из пещеры будет куда труднее, чем было туда войти. Спуск, казалось, стал ещё более крутым. Через каждые два шага ты либо не находил впереди опоры, либо опора оказывалась слишком неустойчивой, и вдруг уходила из-под ног...

Орон снова ругался по-русски. Я то и дело неосознанно хватала его за руку. Тогда он, не переставая увлеченно (и, кстати, очень грамотно) материться, сжимал пальцы и тянул меня за собой. Sunshine кувыркался где-то слева и в процессе рассказывал, что он сделает с матерью нашего проводника, если выберется на свет божий.



Когда впереди вдруг забрезжил слабый намек на свет, над головой Мэира сейчас-же образовался нимб. Волна грязно-пепельных волос, ложащаяся на плечи, засияла собственным ореолом. Я всегда знала, что Мэир соответствует данному ему при рождении имени.

Вдруг в моем левом глазу зажегся свет.

Через полсекунды я поняла, что в моем глазу зажегся фонарик.

Sunshine спокойно стоял и светил мне в глаз фонариком.

- Зрачок сужается, как кошачий, - авторитетно заявил он, задрав согнутый локоть, и пристально всматриваясь в мое лицо. – Не увеличивается в десять раз, к сожалению. Щас, щас он превратится в паутину и исчезнет.

Совершенно не чувствовалось ни боли, ни раздражения – то ли линза как-то влияет, то ли черт знает что... Sunshine нахмурил брови на с трудом различимом в темноте лице.

- Я сдам тебя в зоопарк, - добавил он угрожающе.



Мой глаз все ещё никак не реагировал на яркий свет, не слезился и не желал моргать. Я стояла прямо, вылупившись в темноту, которая была лицом Sun-а, но видела ее только одним глазом. Тем, в который светил фонарик, я видела всякую чертовщину.

Где-то впереди дико захохотал Ошри.

Рэви закричала, что она видит выход.

Орон, то и дело натыкаясь на стены, пошел вперед.

За ближайшим поворотом уже можно было выключить фонарики.

Sunshine погасил свет, не опуская неестественно задранной вверх руки.



...пока мы добирались по все светлеющему проходу к выходу, и когда пили воду, сидя на камнях у подножья пещеры, я держала глаза широко распахнутыми. И правыми видела желто-серое небо и бежевые каменистые горы вокруг, а левым... всякую чертовщину.

Потом этот эффект, который бывает, когда слишком долго смотришь на солнце или лампочку, прошел. Но я все равно уверена, что если я опять попаду в совершенно черную пещеру, у меня исчезнут зрачки.

Или расширятся в десять раз, как вариант.



the end

---

Солнечный свет (sunshine)

Мы были в темной, хоть глаз коли, пещере. Нет, не просто темной... Света не было вообще. Мрак. Темень египетская. Конец света. Минус видимости. Ноль.

Фонарики были только у нескольких человек, да ещё был Sunshine, который соответствовал своей фамилии, и светился изнутри, как будто в детстве каждый день завтракал фосфором. Подъем вверх был не очень крутым, но каменистым. Из-под ног то и дело осыпались мелкие камушки, и весело сбегали вниз маленькими оползнями – прямо под подошву ботинок того, кто идет позади тебя. Иногда под ногой друг чувствовалась не земля и не камни, а какой-нибудь опасно раскачивающийся булыжник – тогда приходилось взмахивать руками, чтобы успеть схватиться за шершавую стену пещеры, или за чью-нибудь футболку.

Те, у кого были фонарики, поспешили взобраться до самого конца пораньше. Сначала я подумала, что это подло с их стороны (могли бы ведь остаться, и посветить ещё), но потом поняла, что они взобрались, чтобы светить сверху нам под ноги.

Челка сбилась набок. Несколько прядей, все ещё мокрых после водяного сражения, прилипли ко лбу. Я подняла голову и посмотрела вверх и вперед.

На огромном (в добрую двадцатку метров) осколке скалы стояли дети с черными силуэтами и прожекторами в руках. Рядом хрустнул, а потом протяжно заскрипел высохший камень, и Орон громко выругался по-русски.



to be continued

---

Да-а, он действительно умнее меня.

---

Beware of paparazzo!

+ Задолбали сегодня Цахи вспышками вмонтированного в телефон фотоаппарата. Вернее, сначала задолбали, потом он вошел во вкус и начал позировать. Господи, как жаль, что фотографии с телефона нельзя перекачать на компьютер! Мне бы на все пятницы мира было наплевать!



+ Видели Нэнэ! Нэнэ приходил к нам в школу! Мы учимся на втором этаже, и на последнем уроке он кидал нам в стекла мелкие камушки и строил рожи.



+ Купила себе охрененные коричневые ботинки!

Новые! Классные! На вид, как два миниатюрных минных тральщика коричневого с черным цветов. Вашу маму нашу кошку, как они мне нравятся! Ноябрь, как дела?



+ На первой перемене Sunshine вошел в класс, и увидел, что ему подменили стул. Парень очень возмутился:

- Какая сволочь взяла мой стул?!

Он пошел по классу, один за другим поднимая учеников и рассматривая их стулья в поисках своего. Ошри и Матан это дело засекли... В общем, Sunshine нашел свой стул, сел и успокоился.

На следующей перемене он снова вышел на улицу. Ошри и Матан, хихикая, подменили его стул на старый и поломанный. Sunshine пришел, увидел это дело, очень рассердился и снова устроил всем зачистку – кто смел трогать его чертову табуретку?! В конце концов он его все таки нашел, но чтобы больше на легендарный стул никто не покушался, и чтобы его было можно сразу найти, Sun взял черный фломастер, и густо разрисовал сидение и спинку пляшущими человечками. И, довольный собой и своей гениальностью, на следующей перемене снова вышел во двор.

Стоит ли говорить, что когда он вернулся, ВСЕ стулья в классе были изрисованы точно такими же пляшущими негритятами, а возле его места снова стоял поломанный стул?

Матан и Ошри, узрев лицо Sunshin-а, заржали в голос. Я к тому времени уже несколько минут не могла смеяться, потому-что от дикого хохота свело мышцы живота...



+ Физика. Sunshine опаздывает. Амалия:

- Sun уехал в арабские территории?

Из-за его слишком восточной внешности Sun-а иногда кличут арабом.



+ Семиклассник Офэк, талисман нашей параллели (он у нас типа подшефного, мы его воспитываем), увидев меня в коридоре, повис у меня на шее, звонко чмокнул в щеку, и потребовал, чтобы я срочно рассказала ему, что будет в шестом Поттере. Я рассказала, затащив его в свой класс, усадив перед собой на стол, и обняв его колени. Когда Шахар заметил мне, что я страдаю педофилией, я праведно возмутилась, но когда Офэк уходил, он все равно уходил с ног до головы облизанный и зацелованный!!



Короче, я в своем репертуаре.

запись создана: 10.11.2005 в 16:45

---

Что я собираюсь делать в пятницу?

Окончательно.



Для начала, я собираюсь назначить ему встречу. Не прийти к нему домой, а просто в пятницу днем послать СМСку или позвонить, и назначить встречу где-нибудь на нейтральной территории. На пример: «Сегодня 20:00, футбольное поле в Мицаде. Жду тебя. Грейхаунд». Мицада – это через дорогу от наших домов, ничего, придет, не надорвется.



Возьмем за факт, что он действительно как миленький придет. А куда он денется-то?

Ахх, я буду сидеть на трибуне, болтать ногами и наблюдать, как он приближается.

- Привет, солнышко! Как хорошо тебя видеть.

- Привет, Алиса... Какого хрена ты зовешь меня сюда, вместо того чтобы по-человечески прийти ко мне домой?



А я скажу правду.

Гай... Ты ведь не любишь меня? Конечно, нет... Но ты прекрасно знаешь, чего именно я от тебя хочу. Я хочу быть с тобой, хочу любить тебя и проводить с тобой уйму времени. Все больше узнавать тебя и делить с тобой тайны. Стать твоим лучшим другом, и преданным и дорогим тебе человеком.

И я должна знать, на что рассчитываешь со мной ты. Если на одну или несколько ночей, просто кайфа для – извини, но это не ко мне. Я просто отказываюсь.

А ещё я обниму его так, как всегда хотела – крепко, чтобы костяшки пальцев, сжимающие его плечи, стали белыми... И поцелую, потому что по-другому я не могу.

И да, уйду. Уйду напиваться к Амалии или Насте, уйду смотреть комедии к Рону и Агидели, уйду домой и лягу спать... Не важно.

Он остановит меня. Мне так кажется. Из чувства «стоп! Как так? Я так не играю, она же согласилась!».

Дальше воображение отказывает.



Что я пытаюсь сказать...

Я пытаюсь сказать, что если не произойдет чего-нибудь экстраординарного, стелиться под него я не буду, до какой степени сильно мне бы этого не хотелось.

Господи, ну что, трудно было языческим богам сделать так, чтобы он меня любил?..



P.S. А вот насчет телефонных разговоров мне помогла Амалия! (Спасибо ей. Кстати, Юля, я говорила ей о тебе. Передает тебе улыбку!)

Итак, что говорит Мали.

Мали говорит, что в телефонных разговорах с ним ни за что нельзя допускать тему секса. Просто вообще.

- Если он заговорит об этом – увиливай. Переходи на другую тему.

- Ага. «Знаешь, Гаюш, ты просто обязан научить меня играть в футбол. Я имею в виду, нападающей. Мне надоели ворота...»

- Вот-вот! Съезжай с темы и говори с ним про футбол, про что угодно! А если он заговорит об этом снова – просто скажи, что тебе пора идти. И отключайся.

@настроение: нормальное...

---

мистерия маст го он!

Звонил второй раз. И вот, что в связи с этим я на данный момент имею сказать: ноябрь, конечно, чудесный месяц, но ведь Гай не любит меня. И даже не влюблен. Гай, мон амиз, снизошел только до того, чтобы уложить меня в постель. И это факт, и это не обсуждается.

Причем снизошел ровно через неделю после того, как я не просто сказала себе - после того, как я почувствовала, что постепенно забываю его.

И я пришла к выводу, что вполне себе могу без него прожить. Стану учиться ездить на скейте, гулять с Рэви и компанией, строить глазки какому-нибудь девятикласснику...

И тут наш мистер соизволил вспомнить. Нет, не вспомнить, что он обожает Алису и без нее ему жизнь не мила... Нет, он ее даже не любит. Он просто хочет с ней поразвлечься, ага. Разве Грейхаунд в состоянии отказать?

Он правильно рассчитывал на то, что нет. Но...

Но он не учел ноябрь.

Я отчетливо чувствую сейчас, что стою на перепутье: если, встретившись с ним в пятницу, я соглашусь подняться в квартиру – я пойду по первому пути. А если поцелую его, крепко обниму, покачаю головой и скажу, что извиняюсь, но мне это не подходит... Если уйду, глотая слезы – выберу второй путь.

Чуется, слезы я буду глотать в любом случае.



Наверное, прошли те времена, когда чувство было сильнее гордости и самооценки, а?

А с другой стороны: неужели все было напрасно?.. Неужели так и не получу?..

Склер права - я оценю по ситуации.

Знаете, у Гая есть такая особенность... Он – отличное средство от ощущения ирреальности

- А что, если я заскочу к тебе в гости? Запремся в твоей комнате...

- Не гони, тебе нельзя покидать интернат.

- Я могу попытаться...



Я:

- Я хочу тебя видеть. Видеть хочу! Может, я приеду к тебе?

- Завтра? ДА!!

- Хотя с другой стороны, я предпочитаю дождаться пятницы...



- А ты – это точно ты? Скажи мне что-нибудь, что только мы двое сможем понять.

- Эмм... Эмм... Гусиное перо и черные чернила.

- Аха-ха-ха, больше ничего не надо, верю, верю!



- ...и осталась бы у меня ночевать.

- Какой кайф.

- Да не говори.



- Гай, с тобой неинтересно разговаривать по телефону.

- Почему?

- Без понятия. По телефону не видно выражение лица.

- Хватит дурью маяться! Лица она моего не видела...



- Ага, ага, а как тебе Ошри?

- Ооо, знаешь, он стал чертовски красивым!

- А Орон?

- Не-ет, не очень. Хотя чем-то похож на тебя...

- Ага, мне говорили. А Матан?..

- Да, Матан красивый, базару нет.

- Приставал к тебе?

- Да.

- А ты что?

- А я ему: отстань, противный...



- Стоп, ты учишься с Цахи?

- Ну да.

- Но он в классе Румына!

- А я в каком, интересно?

- Стоп, так ты тоже у Румына? Со всеми нашими ребятами?

- Ну да!

- Вау!



- А если бы я был рядом?

- Ой, что бы я тебе сделала, мм...

- Хх... А что?

- Ты требуешь от меня секса по телефону? Пошел нафиг!

- Ахахаха...



- А вообще, мы с тобой договорились, да?

- Ещё десять раз спроси!

- Ладно, ладно, не нервничай...



- А я не знаю.

- Что ты да знаешь? Проверь! Спроси! Узнай!

- Хорошо, хорошо... Но в пятницу ты по-любому у меня.

- Посмотрим.

- Что значит «посмотрим»?!

- Посмотрим, это значит, будем ориентироваться по обстоятельствам.

- Что ещё за обстоятельства?! Алиса, не гони!





Почему мне это не нравится?

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Будьте добры, верните мне волшебную палочку, пока я вам пасть не порвал

«Окно» было в школе вместо физики, приходила домой попить чайку и таблеток от головы. Хотя Жаклин с утра на французском правда толкала что-то про то, что лучшее средство от головы – гильотина или французская революция.

Матан впал при дворе в такую милость, что, похоже, сам удивился... Обняла его при встрече в коридоре, и согласилась, когда замерзну (как дура пришла в школу без куртки) обратиться к нему. Рой сказал, что он мне его уступит на немножко. Матан сказал (по секрету) что они с Роем встречались (чтоб вы ничего гетного не подумали – Рой тоже мальчик). Потом я Матана даже поцеловала, в губы. Он меня спровоцировал, конечно, он шантажист, вымогатель и у него изо рта пахнет конфетками.

Но нет, ничего такого. Нравы, нравы нового поколения, все дела. Вовсе ничего не значит.

Таль Он сказал, что теперь я заразна, и он со мной не разговаривает...



Через полчаса придется ехать в Нэшвилл (то бишь Нэшер), хотя я жуть как не хочу. Я хочу залезть к кому-нибудь на колени и просидеть там десять лет. И чтоб ладонь морской звездой на свитер бац, да... все в курсе.

Доиграюсь.

---

честно говоря, достало все вконец.

---

Не печалься, киска, ёлы-палы иди сюда...

Стоим с Алоном и Паэром возле окна. Подходит Орон:

- Привет, Грейхаунд.

Алон:

- Э! Я бы попросил. Алиса, а не Грейхаунд.

- Ооо, хорошо. Слушай, Гай...

- Опять ты про Гая?

- Ну, тебе же должно быть интересно. Ты же его любишь, нет?

- Нет.

- ЧЧЧЧТТООООООО?!?!?!!!????!!

Лицо у Орона сделалось такое, будто он призрак увидел. Парень реально побледнел!

А что он хочет? Ноябрь – месяц чудес.

---

Ура!

Макс подарил мне скейт, навсегда-навсегда!

---

Алон Ахи

Алон Ахи

довольно длинный пост про очень необычного

мальчишку 15-ти лет.

Познакомиться с Алоном

Холокост и патриотизм Алона

Уважать его можно за многие качества, но первое, что бросается в глаза: это его непоколебимая вера, и просто неправдоподобный патриотизм. Не думаю, что много найдется десятиклассников, которые с ходу смогут ответить на вопрос, во что они верят. Для Алона вот эта вот вера (не религия) является центром жизни, основной идеей: он безоглядно верит в страну, в которой родился, в ее политику, в ее историю и ее будущее. Мальчик в свои пятнадцать лет спокойно может преподавать в школе историю Израиля. В его голове – тонны информации о многочисленных здешних войнах, политических союзах. Два раза находил ошибки в учебниках по истории Израиля. Один человек из ста взрослых людей может похвастаться таким объемом знаний. Алон говорит, что это просто его главный интерес.

Есть у нас в школе один преподаватель, немного сумасшедший, с длинными, до плеч, как будто наэлектролизоваными седыми волосами. Эдакий сумасшедший профессор. Зовут его Моше Фриган, и на самом деле ему не так уж и много лет – что-то вокруг пятидесяти, наверное – но волосы его седы. Он – обладатель самой полной в Израиле (и одной из самых полных в мире) библио и видеотеки на тематику Холокоста. Факты, документы, бумаги, видео, та же чернуха. Во времена второй мировой его на свете не было, но в тех израильских войнах, в которых ему позволял участвовать возраст, он участвовал. Сейчас считается человеком и экспертом на вес золота. И да, нам повезло, что он почтил нашу школу своим присутствием, и преподает. Несмотря на все, что лежит у него за плечами, человек Фриган исключительно веселый, добрый и прикольный. Его уроки на половину состоят из шуток и дикого ржача, и непонятно, каким образом он успевает перевыполнять план, почти ничем, казалось бы, не напрягая головы своих учеников...

Так вот. Фригана и Алона не раз можно застать, в, скажем, учительской или просто в классе: они сидят, и так оживленно о чем-то спорят, что ты можешь об заклад побиться, что когда они прекратят разговаривать и оглянутся по сторонам, у них займет очень много времени осознать, где они находятся. Что они здесь, а не в осажденном Берлине, и не в довоенной Польше, и не дают отпор немцам, и не сидят за радистским столом, передавая русским сигналы азбукой Морзе. Фриган давно и напрочь забыл, что его «приемнику» всего 15 лет. Алон давно забыл, что с преподавателями (особенно такими взрослыми и уважаемыми людьми, как Фриган) негоже спорить. Да и орать на них, пылая и размахивая какой-то ветхой книгой, тоже негоже.

Алон повернут на Второй Мировой, да, возможно. Но не менее сильно он увлечен современным, нашенским Израилем. Все эти размежевания, стычки с арабами, сложные стратегии и неясные призраки мирных договоров: для него это, как вода для рыбы. Мальчик рожден для политики, истории и стратегии. Уникум чистой воды, и я уверена, что я ещё сто раз буду горда, что когда-то училась с ним в одном классе, и даже – о боже мой! – разговаривала и играла в футбол с этим великим человеком.

Подробнее о его непоколебимом патриотизме: если вы пройдете по коридору десятиклассников до самого конца, и заглянете в предпоследнюю дверь, в углу у окна вы увидите зеленую парту. Крышка ее будет исписана лозунгами и цитатами из исторических книг. Пара цитат из библии, восхваляющих еврейский народ. Немного криво нарисованная менора. И подпись: место Алона Ахи. Со смайликом, показывающим язык.

Он ненавидит Германию, Францию и Австрию за тамошний антисемитизм, сохранившийся до сих пор, и каждую зиму ездит в Голландию, чтобы покататься на лыжах. Мечтает, когда вырастит, жить в Тель-Авиве, в одном из этих огромных зданий-близнецов. Когда в седьмом классе мы ночью ехали на автобусе по главным улицам современной Израильской столицы, он говорил, что хочет жить либо тут, либо просто в Хайфе.

- Но на самом деле, у меня, конечно, ни хрена не получится, - вздыхал он потом в темноте, разрезаемой на оранжевые полосы уличными огнями. – Кончу где-нибудь в Нетании, владельцем частной лавочки. Буду торговать хот-догами и фалафелем, вечером приходить домой, пить пиво и смотреть футбол. Я даже не буду винить свою жену, когда она от меня уйдет.

Речи двенадцатилетнего мальчика это были. Двенадцатилетнего современного мальчика, черт побери. Я тогда сидела через проход от него и слушала, а про себя поклялась, что если мне – чем черт не шутит – в жизни реально повезет, я непременно куплю ему квартиру в центре Тель-Авива. Анонимно пошлю ключ от двери. А через полгода приду в гости – мол, помнишь меня, старую одноклассницу? Я вспомнила о тебе и решила заскочить в гости.



Футбол Алона

В мировом футболе Алон тоже подрастающий кусок эксперта. Он любит эту игру и хорошо разбирается в командах, будь он здешние, наши, либо из других стран. Несомненно, этот интерес идет у него сразу за историей.

В отношении футбола его уместно сравнить со мной и Матаном. Мы трое очень любим футбол, но каждый по-своему.

Я схожу с ума от мощи этой игры, ее скорости, ее силы и той власти, которую она имеет над человеком, который окунается в нее с головой. У футбола свои запахи, своя погода и свое настроение – я люблю три эти составляющие.

Матан проводит все свободное время за тренировками, мало помалу становится настоящим асом среди старшеклассников. Играет в молодежной сборной Хайфы, занимается с профессиональным тренером, подает большие надежды. А в будущем стремится – ни больше, ни меньше – играть в «Макаби Хайфа».

Алону же самое место за комментаторским микрофоном. Он прекрасно разбирается в хитроумных сплетениях соотношений команд. Не пропускает ни одной трансляции с Лиги, ни одной субботней игры. Когда я сказала, что болею за Ливерпуль, он развернул мне такую лекцию о том, почему Ливер – отстой, что я потом неделю ходила смущенная. Перешел на личности и указал на слабые стороны как команды в целом, так и Диего Гарсии в частности.



Юмор Алона

Никогда в жизни я не встречала живого человека с таким отменным чувством юмора.

Кажется, все эти случайные шуточки на уроках или в разговорах – его второе я, и он совершенно не пытается быть смешным – у него просто так получается. Он по-другому не может. С совершенно спокойным лицом и очень ровным голосом Алон может ляпнуть нечто такое, от чего хохотом зайдется даже учитель, не говоря уж валяющихся под столами учениках. При этом у него будет такой вид, будто ему самому это не кажется ни чуточки смешным, скорее даже очень грустным, и он в упор не понимает, с чего это мы так развеселились.

За утвердившуюся за ним репутацию самого остроумного человека в школе его очень любят и уважают. Но, должна заметить, у Алона довольно странные отношения с окружающими его человеческими особями. Что приводит нас к следующей теме:



Друзья и отношения Алона

Друзей, приятелей, подруг и приятельниц у Алона Ахи, по его собственному утверждению, нет. Он со всеми в терпимых отношениях, любому ответит на приветствие. Но по пальцам можно пересчитать людей, с которым он поздоровается сам, первым. (Очень редко, но иногда мне тоже отводится среди них место.)

Не знаю, почему, но Ахи очень по-особенному относится к прикосновениям: дружеским рукопожатиям, объятьям при встрече, похлопыванью по спине – любым телесным контактам с другим человеком. Неизвестно, почему, но в нем ясно видна какая-то патологическая любовь к касаниям. Иногда мне кажется, что ему легче выразить свое отношение к человеку жестом, чем словами. За те три года, что я с ним знакома, я поняла неписанное правило: наткнувшись на него в коридоре, не нужно говорить «Привет, Алон, давно не виделись!». Ему будет гораздо приятнее, если ты просто положишь ему руку на плечо, или покрепче сожмешь в рукопожатии его ладонь.

Причем в этом никогда нет ничего личного. Вот когда Матан (все познается в сравнении) положит вам руку на плечо, это что-то значит, а чаще всего – что-то весьма определенное. А когда при встрече берет за руку или обнимает за плечи Алон, то ни у кого и мысли не возникает, что этот мальчик к кому-то пристает. Он просто такой – не может идти рядом с кем-нибудь без того, чтобы обнять его за плечи или даже на нем повиснуть. Мало знающие его парни иногда пугаются...

Язык у Алона без костей. Причем совсем. Не знаю, что будет, если доверить ему какую-нибудь великую тайну (никогда не пробовала), но вот поржать на злобу дня он мастер, каких поискать. Слухи и сплетни в нашей параллели – дело обычное, и то, что доходит до ушей Алона, будьте покойны – ославится везде и всюду. Не знаю, стоит ли называть его треплом... Он просто как, ээ, такой человеческий громкоговоритель. Самый простой пример: он вполне спокойно может войти к нам в класс, сесть рядом со мной, несколько минут поболтать о футболе, а потом, не понижая голоса, на весь класс сказать:

- Ализа, а тебя Гай правда опять послал?

Притом вид у него будет такой, будто ничего такого не случилось, и он совершенно не понимает, что он сделал не так. Парень всегда говорит то, что думает, и не думает, надо ли это говорить.

Хотя, в его честь будет сказано, все он прекрасно понимает. И если пошептать ему на ухо «Алон, заткнись, я тебя умоляю, не говори об этом, пожалуйста», он таинственно улыбнется, хмыкнет, и впредь будет хранить молчание.

Он переменчив. Его настроения меняются, как погода за окном в октябрьское утро: вот он весел, доволен жизнью, над чем-то ржет, а вот через пятнадцать минут он уже сидит один в своем углу, спрятав лицо за козырьком кепки, и депрессирует. И если пять минут назад он разговаривал с вами, как ни в чем не бывало, и даже смеялся над вашей шуткой, то это не значит, что пять минут спустя он вдруг на вас не рявкнет, и не пошлет к черту. Чтобы через пять минут снова с вами заговорить.



Внешность

Рост – 175 или 176. Вес – наверное, килограмм 60, или меньше. Волосы – короткие, темные. Глаза – близорукие (носит прозрачные линзы), светло-ореховые с темно-карим ободком. Симпатичное лицо с тонким ртом испорчено россыпью возрастных прыщей на щеках.

Он сутулый. Он немного смешно ходит, смотря все время только себе под ноги. Всегда носит кепку, и норовит закрыть ею лицо, чтобы его вообще не видели.

На самом деле, он очень симпатичный. Не красавец, но весьма, весьма. Однажды я сказала ему об этом, когда он завел одну из своих обычных песенок на тему «господи, как на меня вообще можно смотреть?!»... Алон некоторое время пристально и с подозрением на меня смотрел. А потом отвернулся и хмыкнул:

- Вот только жалости не надо, а?

И это вновь приводит нас в следующей, и, возможно, самой главной теме:



Самооценка

Я не знаю, где ещё можно встретить человека, настолько люто ненавидящего себя.

Умный, необычный (можно даже сказать, уникальный), интересный, с потрясающим чувством юмора, чертовски симпатичный... и презирающий себя.

Он ненавидит то, как выглядит, то, кем является. Однажды, ещё в девятом классе, мы о чем-то разговаривали, и я в шутку спросила его (уж не помню, в связи с чем это было), кого он больше любит – меня или себя? Алон ответил, что меня он не любит, и себя тоже, но себя все же меньше, чем меня.

В другой раз я и Нави седели на перемене и просто трепались. Зашел разговор о красоте и уродстве. Алон сидел рядом с нами, смотрел в окно и слушал вполуха. Нави спросила его, кто самый уродливый человек из всех, кого ему приходилось видеть. Алон ответил ещё до того, как Нави договорила:

- Я.

И в этом весь он.



Бывают на свете жуткие подонки, или просто тупицы, влюбленные в себя до посинения. А бывают умные, хорошие мальчишки с не нулевой – минусовой самооценкой.

Он часто бывает очень хмур, зол или грустен. Сидит на своем месте, вытянув ноги, сложив руки на груди, и не реагирует на внешние раздражители. В такие дни мне хочется подойти к нему, сесть рядом, сказать что-нибудь веселое и ободряющее, чтобы он развеселился. Иногда я так и делаю, но ответ чаще всего бывает одинаковым: что, пожалеть меня пришла? Я не знаю, какими словами, какими действиями донести до него, что я на самом деле очень его люблю и ценю. Что он – замечательный, уникальный, красивый. Что мир вовсе не дерьмо, и нужно учиться видеть в нем радость, находить ко всему позитивный подход. Не думаю, что все чувства, что распирают изнутри мою грудную клетку, когда я его вижу, можно высказать словами. Мне хотелось бы обратить их в воздух, и чтобы он вдохнул.

Есть ли путь заставить такого человека поверить, что не все вокруг дерьмо?

Есть ли путь стать ему настоящим другом?

Есть ли путь сделать так, чтобы он поверил, что его могут любить?

---

дурная трава

Сейчас Макс придет. Обкуримся травы и будем строить планы по захвату мира. Тушить сигареты с марихуаной в чашке из-под кофе.

Может, руки дрожать перестанут.



Окно, понимаешь...



Тема постоянно пополняется, в основном флудом.

Просто в упор лень писать новые посты...

---

Зла, скучно, живем

Вернее – живем, зла, скучно...

Притом зла и живем – это почти одно и то же.



Живем.

Живем это потому-что нас с Ошри сегодня чуть не выгнали из класса из-за того, что мы слишком громко орали, пытаясь перекричать друг друга, декламируя правильный ответ. Он просил консультации насчет того, как вставляют линзы, и утверждал, что уж он-то цветные никогда не купит.

- Мне и так нравится мой цвет глаз, - заявил он, снял очки и уставился на меня, вытаращив очи – это не просто ореховый, это ореховый с зеленым! Вот сейчас не видно, а на море или просто когда солнце, так мои глаза отливают золотом и зеленью. Вот посмотришь.

Миниатюрное сражение на карандашах (за неимением шпаг), веселая Ошэровская улыбка, то, как он поддается мне, когда я пытаюсь отобрать у него конец гриффиндор-шарфа. Или – сидим тихо, записываем примеры, вдруг кто-то ляпнул какую-то шутку, и Ошри оглушительно гаркает на весь класс:

- Не смешно!!

У меня от его голоса звенит в ушах. Я прошу:

- Слушай, в следующий раз, как будешь что-нибудь подобным образом орать, предупреждай!

- Окей. Закрывай уши!

Я быстренько прикрываю уши ладонями, а он и не крикнул ничего вовсе. Развеселился и ржет, собака страшная!

Живем, это потому-что завтра контрольная по математике, которая продлится аж два непрерывных часа. Зато потом мы пойдем пить чай и есть пирожные в школьный кафетерий. А потом у нас будет литература, после которой все пойдут домой, а я – на урок русского.

Живем – удивляюсь. Не перестаю удивляться. Сарочка садится рядом со мной и просит накрасить ей ногти на правой руке. Я говорю, что не умею красить ногти другим, и она оборачивается к Настасье. И все друг друга так любят. Все такие приветливые со всеми. Правду говорят, старшеклассники – совершенно другой народ... Раньше вся эта хренова Элита доводила меня до рвотных спазмов. Теперь... Девочки – в худшем случае до презрительного фырканья (Сара). Да что там, я сегодня с Никой на химии сидела, и мы просто отлично ладили!.. А мальчики – это вообще отрада. Одно чувство юмора чего стоит.

Живем – это круто. Что Лиза сегодня поехала на концерт Ирины Алегровой. Круто.

Живем – это потому-что я имею полное право подойти к Матану на большой перемене, схватить его за руку и увести куда угодно, чем бы он там ни был занят до этого: потому-что он задолжал мне аудиенцию.

Which reminds me...



Зла.

Зла я на Матана. Он слишком много себе думает (не путать с «он много думает»). Эта сцука вполне себе спокойно сегодня перед уходом пожала руку парням, чмокнула в щеку всех своих многочисленных подружек и поклонниц... Вдруг меня, выходящую с Настей из класса, перехватил, крепко обнял за плечи. Пока я ничего не сообразила и не успела ему врезать, притянул к себе и поцеловал в уголок губ. В общей суматохе никто ничего не заметил (и слава богу), а у меня просто дар речи пропал.

Потом он вернулся. Хватаю подлеца за руку:

- Матан! Сюда. Иди. Сейчас. Же.

- Я не могу! Я с тобой завтра поговорю!

- Матан!!! СЕЙЧАС!!!

У меня было и есть намерение не раздражаться больше на его идиотизмы. Завтра я вытащу его куда-нибудь в темный угол и проведу доверительную беседу, а-ля Матан блин что за дела оборзел совсем я не хочу видеть тебя в качестве своего парня извини конечно ты классный и все такое я бы хотела с тобой дружить но не спать короче кончай прикалываться.

Хуц ми зе, я зла на себя. На свою психологию и на дедушку Фрейда. Сегодня приснился сон, будто я помирилась с Подонком. Не помню, как именно, помню только, что мы сидим рядом, вокруг какие-то приятные люди, и мы друг другу улыбаемся.

Проснулась, и было такое приятное чувство... Так легко было на душе, так приятно, тепло. Как будто я держу в руках котенка. Все вокруг сияло просто непередаваемой теплотой (не смотря на жуткий холод в комнате, ахаха). А потом до меня дошло, что это был всего лишь сон.

Желаю никому никогда такого не чувствовать.



Скучно.

И да, черт возьми, все это невыразимо скучно...

Мне весело в школе и весело дома, я вообще оптимист, поэтому мне везде хорошо, но... Какое-то все слишком гламурное, что-ли. Слишком яркое. И новая бас-гитара Таля, и дикие футболки Матана, и косметика Сарочки, и прическа Александры. И моя красная куртка, и красивая мелированая челка Ошри, и джинсы учительницы по химии. Все слишком яркое.

Я скучаю по тем временам, когда мне все казалось восхитительно и завораживающе серым. Серебристым. Серебряным. Прошлый ноябрь был черным с щедрой серебристой окантовкой и расписными узорами серебряной нитки... Как же это было, черт, замечательно. На футбольном поле Мэир катался на скейте. Том, грозы по ночам и его мотоцикл. Был Гай и у Гая была серая кожа. Все это было.

Я вижу и чувствую запахи и шепоты того времени, того прошлого. Ноябрь – месяц чудес, и он шепчет на ухо стуженым ветром, стоит вокруг кронами черных деревьев, упирающихся в белое, холодное небо... Чувствуешь свою стихию, видишь, как далеко вперед убегает заасфальтированная трасса. Огромное, как сердце, пасмурное небо в косом квадрате окна. И мы аккуратно обходим лужи, слабо чувствуем земное притяжение, узнаем свое отражение в стеклах припаркованных на обочине дороги машин...

Как интересно жить в чудесном ноябре.



* * *



Ещё есть то, что я не беру в расчет.

Это – разочарование.

Недостойное чувство, неприятным осадком улегшееся где-то на дне желудка. Давно пора привыкать к тому, что если один день проходит просто отлично, и фонтанирует всякими далеко идущими опциями, следующий непременно подпортит впечатление, а то и вовсе ликвидирует.

Это я о чем и на каком языке?

Звонил мой ненаглядный. Ну, как же ж мы без этого, в самом-то деле...

То есть, начала, конечно, я. Я же у нас активная сторона, ну. Послала ему сообщение, ещё утром, с урока физики. Что-то вроде «знаешь, Гай, я пришла к выводу, что не могу жить без того, чтобы к тебе приставать». Или как-то так. Получилось весело: вроде и надоедаю как обычно, а вроде как и признание – скучаю, мол... На иврите отлично звучало.

Бонапарт, конечно же, не был бы собой, если бы не перезвонил поинтересоваться, кто это опять без него прожить не может (правда, только вечером, часов в 9). Интересно, он правда не догадывался, кто? Аха-ха, ещё он не был бы собой, если бы не отключился через несколько минут молчания после того, как услышал мое имя.

Потом я все же набрала и отправила «ххх, ты меня просто убил».

А вот я действительно убью. Завтра. Орона. За то, что сказал, что у Наполеона нет исходящих. Тоже мне, амур недоделанный...

Завязывать, все, только завязывать.

У меня Цахи есть, что мне ещё надо?



По географии сегодня, того... Про Галапагосские острова проходили.

Я слушала музыку.



Update (я правильно пишу это слово?):

Все-таки у него теперь есть номер моего телефона, нэ?

Мастер в чем-то права. SMS-ки, хоть и жутко попсово, все-таки иногда может быть хорошо. Только что приходит:

"Кто ты, черт возьми?".

"Да ты же прекрасно знаешь, кто это. Алиса" - отвечаю я.

Пока молчит. По мне, так он и не откликнется больше.

Оторву завтра башку недоделаному амуру Орону, и скормню козлу в живом уголке семиклассников. А все остальное похороню в пачке из-под сигарет. Из обглоданного куницами и соболями черепа выпью чаю, и мы с Матаном будем играть им в футбол.