сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Глава правительства вот этой вот страны, по земле которой я в данный момент хожу, достал меня в конец.

Точно-точно, не зря он намедни в больницу попал с расстройством речи - это его языческие боги покарали за все те глупости, которые он говорит, этот толстяк.

В Израиле, подобно Украине, происходит Оранжевая Революция... Оранжевые (меньшинство, значительное меньшинство) - это те, кто против Размежевания. Против того, чтобы отдавать арабам территории, населенные мирными жителями израильской автономии. Я Оранжевая до кончиков волос, чесслово.

Если бы Размежевание, выселение людей из домов, действительно приносило какую-то пользу (о чем смешно даже писать) – можно было бы хоть как-то смириться. Ну не на улицу же людей выселяют, конечно, и жить с этим можно, лишь бы поменьше терактов...

НО ЭТИ Ж СУКИ, получившие освобожденные территории в Гуш-Катифе, просто взяли, понаставили там ракетных установок, и бомбят наш Ашкелон касамами, мать их!

Господа, я фигею. И ладно то, что я фигею – в конце концов, кому какое дело – но я блядь НЕ ПОНИМАЮ, хрена за вот этими вот закидоами Ариэля Шарона следует столько людей. Хрена против всей этой нелепицы только Оранжевые, большинство которых – религиозные сионисты, которых, если говорить откровенно, мало кто слушает?

Я вся в недоумении.

Кстати вторая вещь, которую я не понимаю в здешней политике, это: зачем и почему Израиль ежегодно выплачивает Палестине 9 с половиной миллиардов шекелей.

Мистика, блин.

А по телевизору и в газетах ничего не объясняют, только матерят друг друга в прямом эфире на трех языках, да кидаются микрофонами. Мои одноклассники себя лучше ведут, Мерлин свидетель.

Почему все, чем я интересуюсь, мне вечно некому объяснить?



Кстати, не в тему, но: а Украинскую Оранжевую революцию я не поддерживаю, гы-гы-гы. Я ярый патриот России (сказала Алиса, живущая в Израиле, ха-ха) и верю, что она должна править миром, а остальные страны СНГ – поклоняться ей и жить под ее влиянием до конца дней своих!



Придурки, не умеют править миром.

сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Ровно два часа назад прозевала ТАКОЙ случай! Такой случай!

Он ушел посреди дня, гордо вздернув подбородок, и споткнулся на лестнице. Попрощался, сказал, что будет по всем нам скучать, а я сидела и как дура смотрела в ему в спину, когда он уходил с таким видом, будто ничего не оставляет позади, совершенно.

И только потом, когда за ним закрылись ворота, я дернулась было побежать за ним, схватить за рукав свитера, что-то сказать; что-то очень-очень важное; не найти слов; поцеловать, вкладывая в поцелуй все то, что вертится в голове; все, все!

...Но Игорь закрыл ворота, он еще махнул на прощание, и ушел.

Я была то ли счастлива, то ли двинута: в любом случае, теперь я хотя бы знаю, что мне следует делать, когда он вернется. Это упало... сегодня... как будто ленивый языческий божок подкинул на ладони замечательную удачу, и она, повертевшись в воздухе, пронзая облака табачного дыма, упала мне в руку и сказала: я здесь. Наклонись и послушай, что ты должна сделать, когда он вернется.

Отлично, господин индеец! Будет сделано, а о последствиях мы никогда не задумываемся, не имеем такой вредной привычки!



Уезжаю на два дня (или чуть меньше) к Марго. Наташа, как только вернусь – позвоню и заеду забрать мышь, с именем которой я, кстати, до сих пор не определилась.



ВСЕХ С НАСТУПАЮЩИМ!

Я, наверное, еще появлюсь тут до праздника, чтобы раздать подарки и все такое... Но все равно, С НОВЫМ ГОДОМ, ребята, С НОВЫМ СЧАСТЬЕМ!

И только попробуйте мне в новом году не быть счастливыми. Нет, вы только попробуйте.



Эмоции! Через! Край!


сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
А! Еще в школе сегодня я исполняла общественно полезные и приятные обязанности.

Вышла посреди урока попить водички, и наткнулась в коридоре на секретаршу. Она говорит:

- Ты из десятого?

- Угу.

- У тебя сейчас урок?

- Угу.

- Слушай, там внизу привезли угощение к празднику, на каждый класс по две коробки сладких булочек...

- Да ну?! К Хануке, что-ли?

- Ну да. Там уже разбирать начали, ты бы сходила, забрала ваши...

Ну, я и пошла, хх. Мне не жалко. И плевать, что вообще-то этим должны заниматься учителя.

Возвращаюсь в класс – в каждой руке по коробке, запах обалденный, дверь еле открыла. Одноклассники, как только врубились, какое им привалило счастье, разразились криками «ДА!!», «УРА!!», и «ПОЧАЩЕ ОТПУСКАЙТЕ АЛИСУ С УРОКОВ!!». Ошри сейчас же кинулся помогать раздавать, хх.

Все-таки люблю я их, что бы там ни было...

сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
В школу приходил Ронин. Удивительно – Ронин проснулся раньше полудня! Обычно этот человек, ведущий исключительно ночной образ жизни, не выползает из постели раньше двух. А сегодня, к тому же, был на редкость пакостный день – дождь, порывистый ветер, да и вообще фу.

Но он умудрился прийти – чуть ли не первый раз на моей памяти – просто так, в гости.

Надо было видеть лицо Ротэма, когда он увидел Вернера. Раньше они довольно часто виделись, некоторое время пребывали во вполне себе дружеских отношениях... Но уже больше года не разговаривали. И, Мерлин, КАКИЕ глаза сделал Лэйбель, когда его узнал!

Он понесся к Рону через коридор, распихивая всех в разные стороны, подпрыгивал от нетерпения, а его глаза отдаленно напоминали два вертолетных прожектора.

- Рон!! Рон, привет!

Ронин заметил его, улыбнулся, сгреб в охапку:

- О, Тэми! Сколько лет, сколько зим! Привет, как жизнь молодая?

Подонок сиял и лучился восхищением, как фанаты Агаты Кристи на живом концерте. Не отлипал от Вернера всю перемену, а потом с большим сожалением ушел на урок, да и то только тогда, когда Ронин мягко намекнул, что ему, мол, хочется еще с учителями повидаться, и все такое.



На французском ржали, как никогда – надо было быстро и четко рассказать минимум информации о себе: имя, про семью, адрес, увлечения. Медленно – это еще ладно, но как только нас заставляют выговаривать по-французски больше одного слова в секунду, у всех мгновенно заплетается язык, хх. Когда надо было говорить про адрес, Лиор ляпнул, что живет на этаже – 1: все нормально, но его "minus premier" всех уложило на пол... Отныне Минус Премьер – его официальные имя и фамилия.

Я посмеивалась в кулачок над сидящим впереди Подонком – у того до сих пор были звездочки в глазах.

- Кажется, кто-то зафанате-ел...

- А? Что?

- Хх, ты бы видел себя со стороны! Несешься по коридору с выражением лица а-ля "Прочь с дороги! Пропустите меня к нему! Ааа, я сейчас сдохну! Рон, дай мне автограф! Рон, сделай мне ребенка! Рон, можно я буду стирать твои носки?! Ну, пожалуйста!!!"

- И вовсе ничего подобного! Я просто... – Он покраснел и стал забывать слова. - Я его давно не видел... Соскучился...

Смотрю на него с помесью иронии и сострадания.

- Ротэм, чесслово! Просто признай, что ты зафанател. Ты пренебрег одной из десяти заповедей, мерзавец. Ты создал себе кумира!

- Нет я нет!!

- Ты ДА!

- НЕТ!

- ДА!!!

Тут вступает соло мадам Жаклин Клайн, легко перекрывая наш эмоциональный дуэт:

- О, что я вижу. Ротэм. Алиса. Прямо как в старые добрые.

Моя очередь краснеть. Ротэм улыбнулся, хмыкнул, поправил прическу. Ошри пошло заржал.

Я чувствую себя экскурсантом в дурдоме.



И вообще – он строил мне глазки, этот подонок!!!

Он что, думает, что это ему вот так вот легко пройдет, да?!

На какой-то перемене Рэви и Шахар начали сплетничать про Матана (не знаю, что это на них нашло), и что вовсе он, мол, не такой красивый, как все говорят. Ротэм:

- А что, а правда! Матан Бузагло вовсе не женский идол. Урод, и все. И брови выщипывает.

- Нашел, кого называть уродом! – Фыркаю я.

Ротэм сделал щенячьи глазки:

- А что... А я, может... Может, я... Даже вовсе не хуже... А может, даже и чуть-чуть лучше... этого Матана...

Надул губки, сложил руки на груди, ссутулил широкие плечи. Обиделся, типа.

Я смеюсь. Обычно, когда он делает вот такие вот позы, его надо всего-навсего поцеловать...

Ротэм смешки засек:

- А что?! А что, я хуже Бузагло?!

- Да нет, - не выдержала я. – Скорее, все же лучше.

Лэйбель расплылся в довольной улыбке – потешил свое эго, хх... Я спрятала нос в шарф, и идиотски заулыбалась.

По-моему, пора реанимировать.



Кузнецова скачет по всем коридорам, размахивает фирменными пакетами и дорогими шмотками, и разоряется, что на Новый Год идет в Сити Холл, отмечать начало года вампиров.

- О, правда? Мы, наверное, тоже пойдем туда, - замечает все еще ошивающийся поблизости, никем больше не востребованый Ронин.

- Вы – это кто?

- Ну, я и Алиса, и еще всяки люди, которых ты не знаешь...

Кузнецовой и не важно – она продолжает скакать по коридору и орать, что на новый Год пойдет в Сити с Грейхаунд и каким-то-не-знакомым-красавчиком, хх.

Все, по-моему, можно выносить.

23:03

сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
- Ужель когда-нибудь случится чудо...

- Какое чудо?

- Чтобы ты сдох, зануда!

сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Через два дня, во вторник, у нас начинаются каникулы. Никакой связи с Новым Годом, просто очередной еврейский национальный праздник, по счастливой случайности совпавший с январскими торжествами. То есть, завтра и послезавтра – последние дни в школе перед относительно большим перерывом. (Не хочу!)

Праздники обещают быть очень даже ничего: конечно, праздники в кругу семьи, традиционный ежегодный карнавал, голубой огонек по телевизору и подарки, подарки, подарки!

На улице вполне себе новогодняя погода. Никакого снега, конечно, но зато дожди по ночам льют, как из ведра, а по утрам небо выглядит, как крышка от моего сканера – такое же серое. В те редкие случаи, когда я все же выползаю наружу, я обычно хожу с задранной головой и жалею, что нет фотоаппарата – видеть бы, какое красивое в Хайфе небо в эти дни... Видеть бы, помнить бы, передать бы словами. Вся эта плавно льющаяся игра света и тени, сумрака и солнца, блеклой радуги и стены дождя.

У нас с Амалией появилась традиция вечерами, часов примерно в девять, ходить на часок в кафе, расположенное совсем близко от наших домов, и пить горячий шоколад. Именно то кафе, в которое я пыталась устроиться работать, и куда Ротэм грозился приходить, чтобы сводить меня с ума. Вообще, очень символичное местечко. И дорогое не менее.

В кошельке волшебным образом накопилось уже целых сто шекелей, и еще полторы сотни маячат в туманном будущем (хочу продать Мэиру гитару). В школьной сумке отведен уже целый отдельный карман под рождественские приглашения: да, тут не принят этот праздник, но разве молодежь может упустить возможность закатить что-нибудь феерическое? Шири и Лиор ходят по школе с охапками приглашений в самые популярные клубы Хайфы и севера, раскидываются ими направо и налево. Ли Бен, Матан и Нэнэ (ага, он часто приходит в школу – прогуливает свои уроки и приходит в Ирони) направо и налево рекламируют те места, в которых работают: все ссорятся, где будет лучше и веселее: коридор усыпан листовками и карточками с приглашениями и входными билетами... Концерты, вечеринки, празднества – шик, блеск, красота. Почему-то именно это вселяет ощущение приближающегося праздника, и в ушах уже начинают звенеть «Джингл Беллс»...

Жутко неохота вставать по утрам в школу: к тому же, решительно нечего надевать, потому что мой зимний гардероб это бее. Спасает только Гриффиндор-шарф, который, кстати сказать, растянулся уже до двух с половиной метров, и может с успехом имитировать гирлянду на елке.

Очень сильно скучаю по Обдолбаной Кошке. Я написала ей уже два письма, но ни на одно не получила ответа.



Влюбилась в цитату, найденную в дневнике Алисы (сия есть Рыжий Зверь):

Running down corridors, through automatic doors, got to get to you...

Еще в любилась в атмосферу последних дней, в ожидание праздника, в воспоминания о прошедшем лете, в идею купить корсет и оптустить волосы и в свой учебник алгебры, но это уже так, по мелочи.



За сим отправляюсь баиньки.

сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Монстр оставил мне кучу провокационных песен с провокационными текстами и названиями, наводящими на странные мысли, а сам смысля с друзьями гулять под пронизывающий до костей ветер.

Надо будет сейчас выпить чаю, одеться, взять приглашение в Хэумен и отправиться с Агиделью и Ронином в неизведанные дали, и отметить это дело большим праздником. Ободолбаться петрушкой и уснуть на тротуаре под кустом можжевельника.

Пусть не думает, что я неудачник.

@настроение: ненавижу, когда моя потрепанная гордость скалит желтые клыки

сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Мали в голубой пижаме гонит всякую чепуху: хотя, может, вовсе и не чепуху, но я слушаю краем уха, через полусон, так-что мне все кажется китайской грамотой. Ей привезли новую кровать, и она переезжает в другую комнату: ей покрасят стены, и она будет жить в большой комнате своих младших брата и сестры. Я со слезой в голосе разглагольствую о том, что тоже не отказалась бы от своей личной двуспальной кровати. Желательно с голубым постельным бельем.

Мали говорит, говорит и говорит, всякие интересные вещи, но они никак не хотят задерживаться в моей голове. Сегодня под утро мне приснился прелестный сон, в котором был какой-то званый вечер, и я чувствовала на своих плечах волосы: у меня были гладкие каштановые волосы до плеч.

Все, все, я точно отращу.

Ротэм говорит: МУА-ХА-ХА, как бы ты не хотела отрастить патлы, они у тебя теперь всегда будут короче моих.

Я говорю, что однажды приду к нему ночью с ножницами.

Он говорит, что на следующую же ночь прокрадется ко мне в дом с подстригательной машинкой, и я превращусь в Волдермора (вольный перевод).


Офэк меж тем совершает пируэты от меня до него, вертится под ногами, исполняет роль пажа.

- Офэк, привет. Будь другом, помоги!

- Что случилось?

Излагаю ему в кратце суть просьбы... Узнать, что у Ротэма с Леди Барбарой, а если не с Леди Барбарой, то с кем угодно. Офэк, умница, мгновенно ловит суть и без всяких лишних вопросов соглашается при случае завести с Лэйбелем разговор о делах сердечных. Расцеловываю его в обе щечки.

Потом, когда мы возвращаемся с концерта, этот маленький фриц принц подмигивает мне, улыбается и говорит:

- Я с ним поговорю, я знаю, как спросить, не волнуйся.

Вдруг с боку вырастает Ротэм, с хвостиком на затылке и заинтересованным выражением на морде лица.

- Вспомнишь говно... – смеется в кулачок Офэк.

В общей толчее и на холодном ветру слова его можно понять только по движению губ.



Будущего недостаточно.

Старого, нового – мало.

Надо, чтоб елкою святочной

Вечность средь комнаты встала...




...и я снова возвращаюсь от смутных впечатлений сегодняшнего утра в теплую комнату Амалии, которая сидит в кресле в голубой пижаме и разглагольствует.

Обычно мне нравится ее слушать, но не сегодня.

Под пальцами – гладкий корешок последнего Поттера на нерусском языке.

Вверху горят свечи – они то ли левитируют в воздухе, то ли прикреплены к огромным хрустальным люстрам – я не могу разглядеть, они слишком высоко. Полированный паркет, лак, шелк и бархат везде, куда ни обратишь взгляд.

Смотришь чуть сбоку – высокие воротнички мужчин, широкие манжеты. Неправдоподобные слои мучной пудры на лицах пожилых дам, и всюду видны корсеты. Ни одной женщины в платье – у всех только корсеты, до одури затянутые и зашнурованные на спине, и пышные юбки.

Я чувствую на плечах волосы. На голых плечах щекотные, ровно подрезанные каштановые волосы. Чувствую, как приятно сжимает талию жесткий корсет, прячу одну руку в складках пышной коричневой с вишневым юбки. Пальцы второй, заключенные в перчатку, держат бокал чего-то зеленого.

Может, я держала мушкет, а может, веер.


Отличный, счастливый, замечательный сон. Обязательно его нарисую.



Лица становятся каменней.

Дрожь пробегает по свечкам.

Струйки зажженного пламени

губы

сжимают

сердечком.


@настроение: романтичное

сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Пишу мало, времени мало. Плохо.



Первая Степень – это наша учительница иврита.

Она не то, чтобы плохая, или стерва, или не умеет преподавать... У нее просто Альцгеймер, а наш директор стесняется отправить ее на пенсию.

Она полу-лысая, с клочками светло-зеленого пуха по всему черепу (типа волосы), визгливая и безумная.

Я очень ее не люблю, и ее урок – единственный, на котором я со спокойной душой разговариваю, задираюсь, нахальничаю: мешаю, короче. Причем с единственной целью: чтобы ей наконец надоело преподавать таким остолопам, как мы, и она ушла.

В общем, сегодняшний урок...

Первая Степень царапает на доске что-то своей скрюченной лапой, что-то, что я наверняка знаю, а если не знаю, то дома, почитав в книге, мгновенно пойму: уж с чем-чем, а с ивритом у меня все в порядке, в отличие от математики. Я скучаю, рисую снежинки на спинке своего стула...

Первая Степень:

- Алиса.

Нет, я так и думала, честно. Она, как и любой другой учитель, обожает обращаться к тебе именно тогда, когда ты этого меньше всего на свете ждешь. (Причем когда ты готов и хочешь ответить – ни хрена подобного, у нее другие планы...)

- А? – реагирую я, подняв к ней голову. До этого свешивалась со спинки башкой вниз, хх.

По классу пронеслась рябь смешков.

- К доске, - заявила Степень.

Орон присвистнул, и было от чего.

Кажется, это примерно третий раз за все мои годы обучения в Израиле, когда кого-то вызывают к доске. Этот метод тут мало практикуется...

Мне к доске не хочется: мне хочется подоставать Бабушку Степень.

- Не хочу к доске, - доверительным тоном говорю ей я.

Класс радостно зашумел, предвидя интересное шоу.

Но Степень всех обломала. Видимо, она сегодня была не в настроении брызгать слюной.

- Тогда пошла вон из моего класса, - заявила она.

- Окей, - согласилась я, и тихо-мирно, взяв сумку, смоталась во двор.



Теперь, когда я об этом думаю: если бы не Степень, мне бы так не повезло. Если бы она не выгнала меня на улицу...

В общем, я просидела во дворе до конца урока – смотрела, как Кори и еще пара выпускников гоняют мяч – а потом, когда поднялась в класс, столкнулась с ней на выходе.

- Алиса, - обрадовалась она. – Давай, пошли со мной к твоему классному руководителю. Пусть знает, как ты себя ведешь!

Я безуспешно попыталась выписать бровью мертвую петлю (как Фред Уизли), но у меня не получилось, так-что я только пожала плечами и пошла за ней. Какая мне разница, Румын-то умный мужик, в отличие от нее. Он знает, что не я главная проблема нашего 10\4.

В общем, пришли к Румыну, Первая Степень изложила ему, какой я моральный урод. Румын послушал-послушал, потом попросил старушку оставить нас наедине. Степень удалилась вся из себя довольная и уверенная, что он сейчас задаст мне жуткую трепку и оставит без сладкого.

Закрылась дверь, Румын отложил в сторону какие-то бумаги, и сказал:

- Так, ты сама понимаешь, что инцидент на уроке иврита повторятся больше не должен: ты нормальная девочка, я не буду читать тебе морали. Скажу только – не раздражай ее...

- Завалит, - важно кивнула я, якобы со знанием дела.

- Завалит, - подтвердил Румын. – Но вообще это хорошо, что она тебя сюда привела, я даже собирался было за тобой посылать...

- Что-то случилось?

- Ах, это что-то случилось еще в начале года! Ты и Шахар. Я не хочу, чтобы вы продолжали сидеть вместе – вы постоянно треплетесь на уроках. Я уже говорил по этому поводу, но, кажется, вы не можете удержаться...

- Не можем, - подтвердила я с неуместным энтузиазмом... Мерлин Монро, неужели он на самом деле... Неужели...

- Думаю, я переведу тебя на какое-нибудь другое место...

- ДА!!!

- О! Даже так?

- Эм... Ну, в смысле, мы с Шахаром добрые приятели, но...

- Но?

- Ру... То есть Хай. Если ты собираешься пересадить меня, я могу... Не знаю, важно ли мое мнение, конечно... Но, если бы была возможность... Я была бы очень рада...

- Грейхаунд, хватит строить мне глазки, выкладывай! Кто?

- Ротэм, - выпалила я и тут же покраснела.

Румын ухмыльнулся:

- Опа... Ты хочешь, чтобы я посадил тебя с Ротэмом Лэйбелем? Почему? Мне не казалось, что вы очень уж хорошие друзья.

- Мы... Были хорошими друзьями. Даже лучшими. Потом поссорились. Сейчас мы в процессе реанимации былого.

- И ты хочешь с ним сидеть? Хмм, тут есть небольшая проблема, хмм...Куда же мне тогда девать Мэира? Ну ладно, я подумаю. Напомнишь мне в воскресенье, окей?

- Непременно! – горячо заверила его я.

- А теперь все, пшла вон.

И я пошла вон, и взлетела по лестнице на свой этаж, перепрыгивая через три ступеньки.



Мерлин, языческие боги, сделайте мне подарок к Новому Году! Пусть Румын посадит меня с ним, ну пожалуйста!

Это бы было в высшей степени занимательно.

сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Вообще гон О.о



А я тебя помню... Тебя, блин, забудешь. И ты меня помнишь. Еще долго будешь.

сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
По поводу прогона могу сказать одно: он писался (и будет писаться) только для себя, исключительно для себя, для себя и не для кого больше! Чтобы запечатлеть мысли в буквенной форме, и чтобы лучше все осознать. Для себя. Себе. Понять.

Так-что смело можете прокручивать фрэндленту дальше вниз : )



По большей части неотшлифованная теоретика, с вкраплениями розовых соплей на тему ах-как-я-его-хочу-убей-меня-кофемолкой-милый-друг. Перечитываю пост и думаю – какая же я жалкая! И правда Лиза говорит – где моя девичья гордость?

сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Иногда я могу бросить все свои силы, желание, пыл и остатки ума на то, чтобы победить человека в словесной дуэли. В лепешку разобьюсь, но смешаю его с грязью и выйду победителем.

Но ровно через секунду после эйфории победы меня пронзит острая жалость к проигравшему, и я брошусь обнимать его, просить прощения и преданно заглядывать в глаза.

Знакомо кому-нибудь это чувство?

Мне почему-то кажется, что и так тоже влюбляются и заводят друзей...

сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
У нее не все получается, но все получится, потому что она оптимист и верит в лучшее.

И она из тех, кто, повзрослев, не разучился разговаривать на языке детей.

Она четко, интересно и понятно формулирует свои мысли.

Когда я вырасту, я хочу быть, как она!

@темы: 2418

сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Новый Год на дворе.

Прошу всех желающих в виде гостя сказать мне откровенно все, что не могли бы изложить по иным причинам.




Ну шо, слабо? ^_^

Вот! Вот!! Фреду не слабо!

15:21

сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
זה קרה

בסוף של השנה שעברה

זה יורד כמו מכה א-פו-רה

על העיר

אני זוכר ש'היא אמרה

אני זוכר

איך הכול התפורר

אולי את זוכרת

מה את אומרת

מה את אומרת עכשיו



сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Возвращаясь утром со встречи с Нусей, промокла до нитки под внезапно хлынувшим дождем.

Но оно стоило того.



Я, как всегда, была права: Кори был слишком хорош, чтобы быть настоящим.

Еще один человек, который оказался для меня просто слишком хорош.

Когда-нибудь это надоест...

Или нет.


Хотя в этом есть плюсы, хы-хы. Теперь-то я точно знаю, что мужчины старше меня войдут в мою жизнь только... Только никогда. Я рождена для 14-летних.



Сейчас мы с Амалией соберемся, встретимся в Страшном Саду, и пойдем в Занзару пить горячий шоколад.

Вот за что люблю девчонку - легка на подъем...




14:40

сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Я сегодня полчаса сидела в пустом Гранд-каньоне с Нуськой. Живой.

Ха-ха!

@настроение: хочу тамагочи : \

сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Длинная запись про Страшный Сад, новую электрогитару Ротэма, типичное утро в школе Ирони Гимель, про Амберского, поцелуи, запах сигарет, сезон дождей, и вообще всего по чуть-чуть



А это – Хайфа. Просто так. Вид из одного из окон нашей школы.

И да, мы живем в сказке.





@настроение: очень даже, очень даже!

сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Я пишу об этом, потому-что мир должен знать, как празднуют дни рождения учеников школы Ирони Гимель, параллель М/Д.

В общем, сегодня у Паэра был день рождения. Мальчику исполнялось – па-ра-ра-рам – 15 лет. (Эх, он уже не четырнадцатилетний... Как жаль..)

Паэр – это странный человек. Его все любят, но любят как нечто само собой разумеющееся. Как всеобщего младшего братика и хорошего приятеля. Девочки сходят по нему с ума, тискают и обнимают, но ни одна даже не думает о том, что в него можно было бы серьезно влюбиться.

И когда я говорю, что его любят все, я именно всех в виду и имею. Начиная самыми несимпатичными арсами, через обсыпанных пудрой девочек и до фриков в кожаных куртках и с шипастыми браслетами на руках. Все любят Паэра.



Но больше всех Паэра любит Алон.



Алон! Господи, я думала, в него бес вселился. Я его сегодня не узнавала. Вечно хмурый и чем-нибудь недовольный, ненавидящий весь мир начиная с себя, ко всему на свете с подозрением относящийся Алон Ахи носился по коридору, как сумасшедший:

- Алиса! Ты ведь близко от школы живешь, да?!

- Довольно близко, а что?

- Слушай, не в службу, а в дружбу - сгоняй на большой перемене домой, принеси свечек?

- Которые на день рождения?

- Да! Я куплю Паэру в киоске огромный гамбургер, и мы вставим в него свечки!

- Аха-ха отпад. Ахи, ты чудо. Я позвоню маме.

В конце выяснилось что подходящих свечек у меня дома нет. Но Алон прогулял физику, с риском для жизни вышел с территории школы, сел на автобус и съездил в ближайший магазин, купил гамбургер и бенгальские огни. По возвращении выгнал всех из класса, выставил у дверей охрану, чтобы Паэр случайно не вошел, и стал организовывать сюрприз: собрал все шарики, которых понатащили сегодня в школу, развесил по окнам... Потушил свет (день был пасмурный, так что в результате мы получили классный полумрак), и зажег на гамбургере огоньки.



Выражение лица Паэра, когда он вошел в класс, описать не-воз-мо-жно.



Он не издавал членораздельных звуков: он только постоял, помычал что-то... Несколько раз открыл и закрыл рот, а потом, чуть ли не со слезами на глазах, кинулся на шею к Ахи!

Я и Амалия, обнявшись, дружно рыдали. От умиления.

Паэр заявил, что так о нем еще никто не заботился, так его еще никто не любил и такого подарка ему еще никто не дарил, и что он так нас любит. Особенно Алона. Алон, ты настоящий друг!

У Ахи день рождения 12-го марта. Мы с Амалией и Паэром уже заранее решили, что такого праздника и таких сюрпризов, которые мы организуем ему, мир еще не видывал! Как жаль, что до марта еще три месяца. Черт, мы уже столько планов разработали: и подговорить 12-тиклассников весь день крутить на переменах его любимые песни, и принести нереальное количество конфетти и воздушных шаров, и вообще...

Ведь все знают, что значит самооценка Алона Ахи. Вернее, ее отсутствие. Может, когда-нибудь он все-же поймет, что мы его любим?



Ах да, мы же это еще и фотографировали!




19:24

14 - 19

сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Алгебра ненавидит меня еще покруче, чем я ее. Четвертый урок обещал стать истинным кошмаром: голова раскалывалась, я сидела за второй партой, и слезящиеся глаза откровенно закрывались. Михаль вдохновенно строчила что-то про квадратные уравнения, Рэви и Кофе шушукались сзади, Шахара выгнали из класса за плохое поведение. Я температурила просто нереально, вместо двух строчек в уравнении появлялось аж восемь.

Вдруг запиликал мобильник. Слава Мерлину, я не забыла утром сделать его потише.

СМС. Кори.

Хэй, у тебя урок?

Ага, ответила я. А у тебя что, окно?

Нет, у меня английский, но мне скучно. Может отпросишься, выйдешь из класса?

Ооо йес! Хотя нет – ооо фак! Я рискую проиграть денежку. Аа, к чертям.

Я сказала Михаль, что должна выйти, чтобы выпить таблетку – впрочем, это было истинной правдой. Михаль не имела ничего другого, как согласиться:

- Ладно, иди...

Когда я оказалась в коридоре, тут же была заключена в объятья:

- Привет, сопливая десятиклассница!

Я невольно улыбнулась, увидев Кори: пахнет себе малиной, свободная улыбка, и все как надо...

- Мы идем пить таблетку – заявила я, схватила его за руку, и мы пошли вниз.

Так хорошо между учительской и секретариатом во время урока, кто бы мог подумать! По коридору туда и сюда снуют взрослые с кипами каких-то бумаг в руках, звонят телефоны, во всеобщей суматохи смешиваются голоса... Никем незамеченные, мы проскользнули через коридор и уже было собирались выйти во двор, когда сбоку послышалось прекрасно знакомое:

- Алиса Грейхаунд! А ты почему, интересно мне знать, не на уроке?

Румын. С бутербродом в одной руке, и с какой-то пухлой папкой в другой. Заинтересованно смотрит на явно, на его взгляд, странную парочку.

- Я вышла выпить таблетку, - ответила я и в доказательство помахала упаковкой аспирина.

- А, таблетку. Таблетки – это хорошо, пей, пей, может, и морально что уладится – оскалился мой классный руководитель. – Кори, а ты ничего не говори! Дай угадаю! Идешь делать укол?

- Ого, Хай, ну ты и крут! – восхитился веселый Кори. – Угадал с первого раза. Ага, укол. От холеры. А то полшколы уже подцепило, боюсь, и до меня может донести...

Румын посмеялся в свой бутерброд и велел нам не сильно задерживаться у медсестры.

- Классный мужик, - с уважением констатировал Корвин, когда мы сидели на улице, и я пила свою таблетку, между делом обливаясь водой из неудобного крана.

- Кто, Румын? Еще бы! Он мой классный руководитель.

- Повезло тебе! У нас он только литературу преподает, но зато уже три года. Мы с ним на уроках постоянно шутки травим.

- Ты у него любимчик, значит?

- Вроде того.

- Я, наверное, тоже немножко...

- Видимо, поэтому он нас сразу по классам-то и не погнал.

- А представляешь, как он будет любить наших детей?!

Всеобщее веселье. Вдруг, откуда не возьмись, Элиран: тоже двенадцатиклассник, приятель Амалии, но не из числа близких друзей Кори.

- Ах, вот ты где! Все как проклятые пашут на английском, а ты тут...

- Иди на фиг, Элиран, - оскалился Кори – не видишь, я с Алисой.

- Да, Элиран, иди на фиг, - поддакнула я. - Не видишь, он со мной?

И, хихикая, мы смылись со двора обратно в здание, ибо прошло уже минут пять и давно пора было возвращаться.

- Кто у тебя сейчас?

- Михаль. Знаешь Михаль?

- Конечно. Та-ак, вот это ваш класс? Сейчас я заору, что ты прогуливаешь...

- КОРИ!! Заткни пасть!

- ЭЙ, ВЫ МЕНЯ СЛЫ...

Хохот, полупридушенный визг.

- Все, все, пошел вон, иди учи английский.

- Я не могу уйти не рассказав Ми...

- Да тише ты, она услышит и убьет меня!

- Аха-ха, нет, Михаль хорошая! Пошли, я скажу ей привет...

- Ты сейчас скажешь привет дверному косяку!!

- Эй, не растягивай мне свитер!

- Убери лапы от двери!!

Появляется Шахар:

- Алиса?

Кори:

- ААА!! Мы попались...

- Ххх нет, это просто Шахар.

- Шахар, у тебя такая ужасная при...

- Кори!

- Да, дорогая?

- Алиса!

- А, Шахар?

- Марш в класс!

- Так, я не понял...

- Нэйн, мне серьезно нужно возвращаться... Столько времени не пьют таблетки. Давай, пока. Увидимся.

- Увидимся. Пока!



А из-за все той же простуды лишилась как возможности пойти сегодня в гости к своим пожилым леди, так и возможности пойти с вышеозначенным Кори гулять. Пфф.



Я все еще утверждаю, что мое сердце навеки принадлежит 14-тилетним мальчикам. Кори – со всем моим к нему уважением – никак на 14-летнего не тянет... Он, конечно, веселый, безалаберный и простой, а к тому же и весьма симпатичный, но, блин, ему почти 19 лет!

Вот Рэви бы пришла в восторг. (Впрочем, она и пришла...) А я – я боюсь взрослых, что я могу поделать? Не знаю. Ну-у, фак, не знаю. Пишу об этом в дневник потому, что Мали рассказывать о своих сомнениях просто опасно: она может мне голову откусить. Я даже представляю, как это будет:

- Мали, ты знаешь, я как-то сомневаюсь насчет Кори...

- ЧТО?!! Ах ты сомневаешься?! Тобой интересуется один из самых красивых, самых замечательных, самых классных, популярных и крутых старшеклассников, а ты еще и сомневаешься?! Да любая девочка на твоем месте давно бы уже удавилась от счастья, а ты нос воротишь! Ты тоже должна удавиться! А ну пошла искать мыло и веревку! СЕЙЧАС!!

А что я могу поделать?! Уфф... Не знаю, я попробую посмотреть, что там дальше будет...



А если уж такая у меня тема, про четырнадцатилетних и старших, то неплохо было бы рассказать тут об одном парадоксе, связанном одновременно и с тем, и с другим.

В одном из прошлых постов я, кажется, упоминала старшеклассника Матана, нэйн? Не нашего, а из 12-го класса. Кажется, да. Так вот. Я не могу про него промолчать.

Как я уже говорила, этот Матан, он, по совместительству, клон Ротэма Лэйбеля.

Мальчики просто неправдоподобно похожи. Моя одноклассница Рэви, хорошо знакомая с обоими, часто путается и называет Лэйбеля Матаном. А Ротэм уже устал возмущаться и отнекиваться: и хотя он все еще отрицает их парадоксальную схожесть, но отзывается уже и на имя Матан тоже.

Матану восемнадцать лет. У него, как и у Лэйбеля, день рождения в сентябре. Разница лишь в том, что у Ротэма 24-го, а у этого – 15-го. Но никто в здравом уме ему столько не даст. Только рост и выдает, что ему на самом деле не 14...

Вот посмотрите на него, посмотрите. Матан – это который в белой с серо-голубыми полосками футболке. Да, это явно самый сладкий мальчик Ирони Гимель поле пресловутого Лэйбля!

Вот таких двенадцатиклассников я люблю.



Любоваться национальным достоянием Ирони Гимель



Что-то еще хотела написать, блин... Ладно, потом. Сейчас вообще уже надо закруглятся. Пора идти делать работу по французскому, и желательно успеть до семи. К тому же, завтра контрольная по географии и классная работа по химии. И скажут результаты экзаменов по физике. Аа, я боюсь. Завтра вообще восемь уроков, как так жить можно?!

Окей, пошла делать уроки, а потом пойду с Амалией выгуливать ее маленьких брата и сестру в садике между нашими домами. У нее классные братик с сестрой, близнецы. Говорят о себе каждый во множественном числе, хы-хы-хы.

А сегодня хороший день. За три последних месяца мне не приходило столько СМС-сок, как за сегодня! Пишут в основном Кори, Нуся и Ротэм. Всех троих люблюнимагу, женюсь прямо!!