сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Потому что добро - тупое! :D
суббота, 05 августа 2006
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Ночь - Ротэм
А я спала этой ночь лишь четыре часа. До самого утра разговаривала с Ротэмом, очень откровенный, напряженно-честный разговор. Давно я не встречала рассвета под мерный шепот клавиатуры под пальцами, не видела, как на подушке лежит бледный луч.
Ему за это спасибо, и за разговор спасибо вдвойне.
Очень откровенно.
Забыла имя.
Утро - Гай
Утром же, после непродолжительного сна, под чашечку кофе на балконе бросила Гая.
Ха-ха, звучит-то как сильно - бросила, ишь ты. Просто сказала, что это было мило но уже не то, спасибо-пока. Он сказал: "Окей".
А я знаю, что он удивился но виду не подал.
А я снова королева и крута, как горный склон.
Может, за эти несколько недель с Вечной Любовью стоит сказать спасибо Рош Несс.
Спасибо, Рош Несс.
А Сойлент опустила вниз уголки губ, или они сами сползли, и где-то далеко, глубоко - разочарование, а не надо.
Идеальный финал, хотя не очень книжный.
Мяу-мяу-мяу.
День - и Все
И - в чай и в Юлино письмо, а завтра - еще и в Иерусалим, и просторная комната средненького отеля, широкое окно и кровать с белыми простынями. И - прохладная вода, и войти в нее, нырнув с вышки, не тревожа поверхность.
У меня вьются волосы.
Ближе к вечеру - Макс
А Макс, мой лучший друг Макс все никак не вернется в Хайфу - и не в страшном сне пусть не привидится никому то, что случилось вчера с ним и его семьей.
В седьмом часу вечера возвращались домой из Мигдаля, в пути застала сирена воздушной тревоги. Отец остановил машину, они вышли и встали у стены ближайшего дома. Мало ли, сирена, сейчас кончится и поедут дальше.
БАХ! БАХ!
Полкиллометра от них. Открытое протранство.
БАХ!
Пять ракет.
- Знаешь, все сразу попадали на землю, и Наташа упала на меня и стала плакать и дрожать - а я только почему-то думал, что пусть это скорее прекратится, пусть даже в меня попадет, только чтобы кончилось.
Когда он это рассказывал, у меня так задрожали руки, что телефон пришлось плечом придерживать.
НЕ СМЕЙТЕ ТРОГАТЬ ТЕХ КОГО Я ТАК ЛЮБЛЮ.
И он как-то пронюхал про Ротэма.
Макс, в смысле.
Хмм.
А я спала этой ночь лишь четыре часа. До самого утра разговаривала с Ротэмом, очень откровенный, напряженно-честный разговор. Давно я не встречала рассвета под мерный шепот клавиатуры под пальцами, не видела, как на подушке лежит бледный луч.
Ему за это спасибо, и за разговор спасибо вдвойне.
Очень откровенно.
Забыла имя.
Утро - Гай
Утром же, после непродолжительного сна, под чашечку кофе на балконе бросила Гая.
Ха-ха, звучит-то как сильно - бросила, ишь ты. Просто сказала, что это было мило но уже не то, спасибо-пока. Он сказал: "Окей".
А я знаю, что он удивился но виду не подал.
А я снова королева и крута, как горный склон.
Может, за эти несколько недель с Вечной Любовью стоит сказать спасибо Рош Несс.
Спасибо, Рош Несс.
А Сойлент опустила вниз уголки губ, или они сами сползли, и где-то далеко, глубоко - разочарование, а не надо.
Идеальный финал, хотя не очень книжный.
Мяу-мяу-мяу.
День - и Все
И - в чай и в Юлино письмо, а завтра - еще и в Иерусалим, и просторная комната средненького отеля, широкое окно и кровать с белыми простынями. И - прохладная вода, и войти в нее, нырнув с вышки, не тревожа поверхность.
У меня вьются волосы.
Ближе к вечеру - Макс
А Макс, мой лучший друг Макс все никак не вернется в Хайфу - и не в страшном сне пусть не привидится никому то, что случилось вчера с ним и его семьей.
В седьмом часу вечера возвращались домой из Мигдаля, в пути застала сирена воздушной тревоги. Отец остановил машину, они вышли и встали у стены ближайшего дома. Мало ли, сирена, сейчас кончится и поедут дальше.
БАХ! БАХ!
Полкиллометра от них. Открытое протранство.
БАХ!
Пять ракет.
- Знаешь, все сразу попадали на землю, и Наташа упала на меня и стала плакать и дрожать - а я только почему-то думал, что пусть это скорее прекратится, пусть даже в меня попадет, только чтобы кончилось.
Когда он это рассказывал, у меня так задрожали руки, что телефон пришлось плечом придерживать.
НЕ СМЕЙТЕ ТРОГАТЬ ТЕХ КОГО Я ТАК ЛЮБЛЮ.
И он как-то пронюхал про Ротэма.
Макс, в смысле.
Хмм.
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Я знаю - вернее, выбираю знать - что от меня требуется.
Может, мне просто лень отмахиваться от жизненного факта под названием "красивый финал".
Не помню, кто это говорил - предположения Склер, цинизм Марта, вздохи Кофе, Рош Несс - "Ты, Грей, получишь и успокоишься. Потешишь свое эго, и потеряешь интерес".
Кто бы, впрочем, этого ни говорил - все эти люди часто оказывались правы. Оказываются то есть.
Уфф... Ну, вперед, ты должна это сделать.
Красивый финал
Мр-мр-мр?
Может, мне просто лень отмахиваться от жизненного факта под названием "красивый финал".
Не помню, кто это говорил - предположения Склер, цинизм Марта, вздохи Кофе, Рош Несс - "Ты, Грей, получишь и успокоишься. Потешишь свое эго, и потеряешь интерес".
Кто бы, впрочем, этого ни говорил - все эти люди часто оказывались правы. Оказываются то есть.
Уфф... Ну, вперед, ты должна это сделать.
Красивый финал
Мр-мр-мр?
пятница, 04 августа 2006
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Она - из тех, с кем я скорее вырву себе язык, чем не соглашусь. Лета действительно нет - ни в энциклопедиях, ни в разговорах, ни в словаре и даже за окном - нет лета.
Зачем оно нужно?
За спелой жимолостью оно нужно, да? За по двору сплошь клевер и никакой другой травы, за речкой и солдатиком с обрыва в прохладную воду - за этим лето?
А хоть бы и не было его совсем! Хоть бы и не было!
Весна - дурман, водоворот чувств в груди у самого горла, все цветет, ты цветешь, все вокруг видишь, как после глотка приворотного зелья.
Осень - месяца чудес, время серого волшебства, такого, знаешь, незаметного, как кошачьи глаза из-под лавки, и листья все падают и падают, гниют и гниют, а хорошо.
Зима - дожди, машины веера из дорог откуда-то берут и поднимают. Такие вещи в небе - закачаешься. И облака, и тучи, и грозы, и цвета и пятиметровая черная кобра.
А лето слишком ненастоящее и далеко оно.
Зачем оно нужно?
За спелой жимолостью оно нужно, да? За по двору сплошь клевер и никакой другой травы, за речкой и солдатиком с обрыва в прохладную воду - за этим лето?
А хоть бы и не было его совсем! Хоть бы и не было!
Весна - дурман, водоворот чувств в груди у самого горла, все цветет, ты цветешь, все вокруг видишь, как после глотка приворотного зелья.
Осень - месяца чудес, время серого волшебства, такого, знаешь, незаметного, как кошачьи глаза из-под лавки, и листья все падают и падают, гниют и гниют, а хорошо.
Зима - дожди, машины веера из дорог откуда-то берут и поднимают. Такие вещи в небе - закачаешься. И облака, и тучи, и грозы, и цвета и пятиметровая черная кобра.
А лето слишком ненастоящее и далеко оно.
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Розово-голубой закат, и на фоне неба серым рельфеом - крыши. Электрические провода окрашены бежевым светом еще не до конца включившегося уличного фораня.
Романтика.
На убранном столе передо мной лежит чистый, ровный лист желтого пергамента.
На листе лежит серое голубиное перо с черным кончиком. Идеально гибкое.
Идеальное.
Это Мастер. Возраждение к жизни.
Города. Страны. Континенты.
Можно долго спорить, какая часть в птичьем пере самая красивая. Какая наиболее изящная, гибкая, волшебная.
Нельзя лишь не сойтись во мнении, что птичье перо - самая волшебная вещь.
Самая, может, в мире правильная. Пером можно написать или нарисовать, пером можно признаться в любви, выколоть глаз, возродить дружбу.
Нельзя убить, обидеть, расстроить. Этого нельзя.
Поэтому ты волшебнее всех.
Романтика.
На убранном столе передо мной лежит чистый, ровный лист желтого пергамента.
На листе лежит серое голубиное перо с черным кончиком. Идеально гибкое.
Идеальное.
Это Мастер. Возраждение к жизни.
Города. Страны. Континенты.
Можно долго спорить, какая часть в птичьем пере самая красивая. Какая наиболее изящная, гибкая, волшебная.
Нельзя лишь не сойтись во мнении, что птичье перо - самая волшебная вещь.
Самая, может, в мире правильная. Пером можно написать или нарисовать, пером можно признаться в любви, выколоть глаз, возродить дружбу.
Нельзя убить, обидеть, расстроить. Этого нельзя.
Поэтому ты волшебнее всех.
четверг, 03 августа 2006
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Кровать завалена одеждой - выбираю, что бы взять с собой в поездку в Иерусалим. Немножко ругаюсь с Гаем по телефону, одновременно критически осматривая старенькие, но любимые джинсы - брать или не стоит?
Все-таки сзади дырка протерлась.
- Понятия не имею, что ты забыла в Иерусалиме в такое время, но если уж, так поезжайте маршрутом 940, он идет без остановок, это безопаснее...
И им уже четыре года почти, если так разобраться.
- Хотя, может быть это как раз самое безопасное место... Уж Иерусалим-то они бомбить точно не будут.
Нет, хорошие джинсы. Возьму.
- И перед отъездом умудриться со мной встретиться! Как-нибудь. Пожертвуй немножко своими дружками... Грейхаунд?
- Аа!! Тут!!
Как же я надеюсь, что смогу встретиться с Симой!
Как я надеюсь, что война поскорее закончится и все вернутся в Хайфу.
И даже что поскорее вернется Маркус, на это я тоже надеюсь и этого тоже жду.
Еще я жду, когда же Гай наконец поймет, что я его больше не люблю.
Вообще только в эти дни и делаю, что жду и надеюсь...
Ну, еще с каким-то маниакальным упорством и диким блеском в глазах изо дня в день вгрызаюсь в премудрости Геноцида и пропадаю в форумах Гипата.
А это ЗАК, мой вечный сказочный герой, моя муза и мое солншыко.
Кто обидит Зака, того обижу я.
Все-таки сзади дырка протерлась.
- Понятия не имею, что ты забыла в Иерусалиме в такое время, но если уж, так поезжайте маршрутом 940, он идет без остановок, это безопаснее...
И им уже четыре года почти, если так разобраться.
- Хотя, может быть это как раз самое безопасное место... Уж Иерусалим-то они бомбить точно не будут.
Нет, хорошие джинсы. Возьму.
- И перед отъездом умудриться со мной встретиться! Как-нибудь. Пожертвуй немножко своими дружками... Грейхаунд?
- Аа!! Тут!!
Как же я надеюсь, что смогу встретиться с Симой!
Как я надеюсь, что война поскорее закончится и все вернутся в Хайфу.
И даже что поскорее вернется Маркус, на это я тоже надеюсь и этого тоже жду.
Еще я жду, когда же Гай наконец поймет, что я его больше не люблю.
Вообще только в эти дни и делаю, что жду и надеюсь...
Ну, еще с каким-то маниакальным упорством и диким блеском в глазах изо дня в день вгрызаюсь в премудрости Геноцида и пропадаю в форумах Гипата.
А это ЗАК, мой вечный сказочный герой, моя муза и мое солншыко.
Кто обидит Зака, того обижу я.
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Здравстуйте люди дорогие.
Ужос, что творится в мире, доложу я вам.
ГЛАВНЕЙШАЯ новость дня: Я сегодня разговаривала с Симусом, то бишь Бурбазявочкой или как там ее. Эта чортова экстремалка в Израиле, можете себе представить?! Народ воюет, а эта приехала на экскурсию, да еще и - прямо язык не поворачивается такие слова писать - в Хайфу заехать не имеет возможности.
Как жить дальше, я не знаю.
Есть мнение, что у нас получится пересечься в начале следующей недели в Иерусалиме (я еду туда с Танечкой, тетей, на 3 дня), но это пока только мое мнение.
Великие Силы, которым молился не менее великий Зак - пожалуйста, сделайте так, чтобы я смогла встретиться с этим чудом земным! Я так люблю Симуса, я просто должна понюхать ее волосы...
А тем временем в Зихуантонехо.
Несколько дней назад встретилась наконец, после почти месячной разлуки, с любимыми детишками. Пообнималась с девчонками, пообменивалась впечатлениями с Шахаром, порадовалась Ротэму, побеседовала со всеми на политические темы.
Андрей сильно обрадовал - согласился развести со мной матерные дебаты на тему: "Идиоты, не умеют править миром".
Душевно было очень, только кончилось больно скоро - после двухдневного перерыва возобновилась бомбежка, теперь вновь сидим по домам.
Гай до четверга отбыл в свой чортов военный интернат, будь он неладен (впрочем, пусть будут неладны оба). Тоже мне будущий Наполеон, молодой офицер, ни дня без воинской науки.
Кофе развлекается в Тель-Авиве у дальних родственников. Знаем мы тех "дальних родственников" - семнадцатилетний красавец Джордж, которого выделили Кофе в опекуны. Оставили, называется, кота охранять сметану.
Макс, вернувшись со своего "трах-круиза" (простите люди дорогие, так Томер говорит, очень точное определение) по городам и селам Израиля, снова осел (и читайте, как хотите) в Мигдале у бабушки с дедушкой. Хайфа (в моем лице) по нему плачет горькими слезами, но он пока не может вернуться.
Про Ротэма разговор особый. И личный. В узком кругу - я, он, монтировка.
Ну, а я бездельничаю, активно готовлюсь к поездке в Иерусалим, по мере сил увеличиваю в доме телефонные счета. Названия фэндомов, в которых сейчас витает мое сознание, рука писать не поднимается.
Вообще голова болит, пойду спать.
Ужос, что творится в мире, доложу я вам.
ГЛАВНЕЙШАЯ новость дня: Я сегодня разговаривала с Симусом, то бишь Бурбазявочкой или как там ее. Эта чортова экстремалка в Израиле, можете себе представить?! Народ воюет, а эта приехала на экскурсию, да еще и - прямо язык не поворачивается такие слова писать - в Хайфу заехать не имеет возможности.
Как жить дальше, я не знаю.
Есть мнение, что у нас получится пересечься в начале следующей недели в Иерусалиме (я еду туда с Танечкой, тетей, на 3 дня), но это пока только мое мнение.
Великие Силы, которым молился не менее великий Зак - пожалуйста, сделайте так, чтобы я смогла встретиться с этим чудом земным! Я так люблю Симуса, я просто должна понюхать ее волосы...
А тем временем в Зихуантонехо.
Несколько дней назад встретилась наконец, после почти месячной разлуки, с любимыми детишками. Пообнималась с девчонками, пообменивалась впечатлениями с Шахаром, порадовалась Ротэму, побеседовала со всеми на политические темы.
Андрей сильно обрадовал - согласился развести со мной матерные дебаты на тему: "Идиоты, не умеют править миром".
Душевно было очень, только кончилось больно скоро - после двухдневного перерыва возобновилась бомбежка, теперь вновь сидим по домам.
Гай до четверга отбыл в свой чортов военный интернат, будь он неладен (впрочем, пусть будут неладны оба). Тоже мне будущий Наполеон, молодой офицер, ни дня без воинской науки.
Кофе развлекается в Тель-Авиве у дальних родственников. Знаем мы тех "дальних родственников" - семнадцатилетний красавец Джордж, которого выделили Кофе в опекуны. Оставили, называется, кота охранять сметану.
Макс, вернувшись со своего "трах-круиза" (простите люди дорогие, так Томер говорит, очень точное определение) по городам и селам Израиля, снова осел (и читайте, как хотите) в Мигдале у бабушки с дедушкой. Хайфа (в моем лице) по нему плачет горькими слезами, но он пока не может вернуться.
Про Ротэма разговор особый. И личный. В узком кругу - я, он, монтировка.
Ну, а я бездельничаю, активно готовлюсь к поездке в Иерусалим, по мере сил увеличиваю в доме телефонные счета. Названия фэндомов, в которых сейчас витает мое сознание, рука писать не поднимается.
Вообще голова болит, пойду спать.
вторник, 01 августа 2006
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Далеко-далеко!
Там, где в пещерах живут Алмазные Големы.
Бэрри в красном платьице стоит, босая, у кресла Ганса Христиана и ее ладонь лежит на красной узорчатой спинке.
В рождественскую пору дом пропитан запахом хвои и с живых зеленых лап струится серпантин, елочный дождик, а ее узкое лицо отражается в золотых боках инкрустированного красным шара.
Где поутру выходят за ягодами в лес, на ветру сушат простыни и веселый мальчишка комично вопрошает "Лама? Лама?!" сидя на перилах крыльца.
Где вечерами читают Джен Эйр и кормят собак.
Старые девы шьют лоскутные одеяла.
С елочных лап струится серпантин, лама, лама, и Алмазные Големы...
Бэрри.
Как много в имени ее.
Там, где в пещерах живут Алмазные Големы.
Бэрри в красном платьице стоит, босая, у кресла Ганса Христиана и ее ладонь лежит на красной узорчатой спинке.
В рождественскую пору дом пропитан запахом хвои и с живых зеленых лап струится серпантин, елочный дождик, а ее узкое лицо отражается в золотых боках инкрустированного красным шара.
Где поутру выходят за ягодами в лес, на ветру сушат простыни и веселый мальчишка комично вопрошает "Лама? Лама?!" сидя на перилах крыльца.
Где вечерами читают Джен Эйр и кормят собак.
Старые девы шьют лоскутные одеяла.
С елочных лап струится серпантин, лама, лама, и Алмазные Големы...
Бэрри.
Как много в имени ее.
воскресенье, 30 июля 2006
03:36
Доступ к записи ограничен
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
среда, 26 июля 2006
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Ольга, двоюродная Лизкина сестра, переезжает в наш район. Это вообще сказка. Ее квартирный хозяин проявил себя жутким уродом и истовым крахобором, заломив цену на квартиру как раз в разгар войнушки. Перед Ольгой встало два выбора – оставаться в теперешнем доме и платить на 300 долларов больше, либо мотать оттуда ко всем чертям. К счастью, у брата Ицика как раз пустовала отличная квартира неподалеку от нас (практически соседняя улица), которую он не отказался сдать по вполне приемлемой цене. Сейчас мы все дружно помогаем Ольке при переезде – завтра она возвращается из Эйлата, и мы втроем – я, она и Лиза – начнем в новом доме косметические работы. Обожаю заниматься в новых квартирах косметическими работами, переезжать тоже обожаю, поэтому всю эту катавасию принимаю очень близко к сердцу.
Тем более – а чем мне еще заняться?
Макс все еще отсиживается у дедов в Эмэк-Израэле. Беспрестанно заверяет, что ему самому все это очень надоело и он с удовольствием вернулся бы в Хайфу, пусть даже тут все еще очень опасно. Мол, плевать на все эти войнушки, главное – это дом. Я с ним согласна и жду его возвращения, и часами вишу на телефоне. Макс говорит, что это ничего, что нам испортили каникулы – вот когда он вернется в Хайфу, он еще успеет мне надоесть.
И он не врет! Он ведь теперь учится в нормальной школе, а не в интернате. Он теперь всех достанет.
А так как в пределах досягаемости временно отсутствует даже Гай, мне ничего не остается кроме как занять себя прохождением Проклятых земель по Геноциду. Когда вернется Ната и узнает о том, что я творю, она мне сама геноцид устроит – но ничего, надеюсь, до тех пор я уже успею разделаться с нашим вечнозеленым Гипатом и превратить Зака в нечто невероятное.
А потом и сетевушкой можно заняться, нэ? У меня полно читерских кодов.
Бугага, дайте Грейхаунд два диска ПЗ, и можете воевать, сколько хотите.
Тем более – а чем мне еще заняться?
Макс все еще отсиживается у дедов в Эмэк-Израэле. Беспрестанно заверяет, что ему самому все это очень надоело и он с удовольствием вернулся бы в Хайфу, пусть даже тут все еще очень опасно. Мол, плевать на все эти войнушки, главное – это дом. Я с ним согласна и жду его возвращения, и часами вишу на телефоне. Макс говорит, что это ничего, что нам испортили каникулы – вот когда он вернется в Хайфу, он еще успеет мне надоесть.
И он не врет! Он ведь теперь учится в нормальной школе, а не в интернате. Он теперь всех достанет.
А так как в пределах досягаемости временно отсутствует даже Гай, мне ничего не остается кроме как занять себя прохождением Проклятых земель по Геноциду. Когда вернется Ната и узнает о том, что я творю, она мне сама геноцид устроит – но ничего, надеюсь, до тех пор я уже успею разделаться с нашим вечнозеленым Гипатом и превратить Зака в нечто невероятное.
А потом и сетевушкой можно заняться, нэ? У меня полно читерских кодов.
Бугага, дайте Грейхаунд два диска ПЗ, и можете воевать, сколько хотите.
вторник, 25 июля 2006
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Я не верю своим глазам. В интернете вообще существует перевод книги "Все красное", где Эдик нормально Эдик, а не какой-нибудь Эдек, и Алиция тоже Алиция, а не Алисия, Алишия или Алиса?!
В кой-то веки посягнула на святое, и такая незадача.
А "Подозреваются все"? Это же вообще маразм!
Вот, самый простой отрывок из самого начала первой главы (просто невероятно, как можно его испоганить!):
— Веслав, — сказала я таинственно. — Послушай, что я тебе скажу.
Веслав завтракал. Он тут же повернулся и с живым интересом посмотрел на меня.
— В конференц-зале стоят стол, стулья и телефон...
В глазах Веслава появилось удивление. Меблировка конференц-зала была ему прекрасно известна, и он, похоже, подумал, что я сошла с ума, если так таинственно ему об этом рассказываю.
Хорошо, что я знаю начало первой главы наизусть и меня не проведешь.
Должно быть вот как:
- Янек, - начала я таинственно. - Послушай, что скажу.
Янек завтракал - до работы у него это как-то не получалось. Заслышав таинственный шепот он тут же повернулся и с живым интересом посмотрел на меня.
- В конференц-зале стоят стол и тулья. И еще телефон.
В глазах Янека промелькнуло недоумение. Меблировка нашего конференц-зала была ему прекрасно известна и он не понимал, зачем сообщать о ней так таинственно. Может, я еще не совсем проснулась?
Ну, Янека под Всеславом я еще сумела опознать, все-таки один из главных персонажей, причем я в него влюблена была не на шутку.
Но вот личность Витька все еще ставит меня в тупик.
— Витек? А почему нет? Как руководитель мастерской он занимался разными махинациями и боялся разоблачения. Мог быть и Витек...
Это что-ли Збигнев?
Еще немного идиотизмов
В общем, надо пойти купить нормальное издание. Как только кончится война и откроются книжные магазины, непременно этим займусь.
В кой-то веки посягнула на святое, и такая незадача.
А "Подозреваются все"? Это же вообще маразм!
Вот, самый простой отрывок из самого начала первой главы (просто невероятно, как можно его испоганить!):
— Веслав, — сказала я таинственно. — Послушай, что я тебе скажу.
Веслав завтракал. Он тут же повернулся и с живым интересом посмотрел на меня.
— В конференц-зале стоят стол, стулья и телефон...
В глазах Веслава появилось удивление. Меблировка конференц-зала была ему прекрасно известна, и он, похоже, подумал, что я сошла с ума, если так таинственно ему об этом рассказываю.
Хорошо, что я знаю начало первой главы наизусть и меня не проведешь.
Должно быть вот как:
- Янек, - начала я таинственно. - Послушай, что скажу.
Янек завтракал - до работы у него это как-то не получалось. Заслышав таинственный шепот он тут же повернулся и с живым интересом посмотрел на меня.
- В конференц-зале стоят стол и тулья. И еще телефон.
В глазах Янека промелькнуло недоумение. Меблировка нашего конференц-зала была ему прекрасно известна и он не понимал, зачем сообщать о ней так таинственно. Может, я еще не совсем проснулась?
Ну, Янека под Всеславом я еще сумела опознать, все-таки один из главных персонажей, причем я в него влюблена была не на шутку.
Но вот личность Витька все еще ставит меня в тупик.
— Витек? А почему нет? Как руководитель мастерской он занимался разными махинациями и боялся разоблачения. Мог быть и Витек...
Это что-ли Збигнев?
Еще немного идиотизмов
В общем, надо пойти купить нормальное издание. Как только кончится война и откроются книжные магазины, непременно этим займусь.
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Тебе, кто все же иногда мою любовь к себе встречает,
и грубой шуткой вместо "да" на взгляд молящий отвечает.
Тебе, безжалостный герой, тебе, воспетое проклятье
к ногам бросаю свой покой, как с тела сорванное платье.
Тебе дарю я эту власть, про все на свете забывая.
Да, я готова низко пасть, твои колени обнимая.
Ты вправе взять и не отдать. Ты вправе выйти и не вспомнить.
Ты вправе мне пообещать и так же вправе не исполнить.
Ты вправе разнести мой мир в клочки, лишь взглядом руша стены,
Мой отрицательный кумир, мой злобный бессердечный демон.
Бросать в меня клинки-слова, топтать цветы, калечить перья.
Все руки в кровь о глыбу льда, стремясь твое поймать доверие...
© Любовь
Помимо давно привычных и родных инет клуба, тортика, красного цвета, "Позорной звезды" и Иоанны Хмелевской она иногда, под определенное настроение, может показаться мне в старой серой шали, с ногами на диване и песенником в руках.
- Двадцать четыре восемнадцать, а если они с полковником приедут к вам?
- Если согласны разговаривать на лестнице, пусть приезжают. В квартиру никого не впущу.
- Тогда приезжайте вы. Мы дадим вам сопровождающих.
- Подавитесь своими сопровождающими...
Это вообще святое. Аллерод, вечно все (кроме фотографий!) теряющая Алиция, обрушивающиеся полочки с банками, Иоанна с блондинами, Зося с Павлом. Любовь бывает и такой.
Любовь бывает разной, она может явиться пальцами, в бессилии сжимающими железную сетку в воротах, может быть дубовым столом, заставленным десятком пустых чашек кофе, может даже обернуться штормящим морем или какими-нибудь старыми рисунками. Лично мне она является женщиной в красном.
upd
Можемой! Ты видишь?! Нет, ты не видешь, но я тебе сейчас покажу!
Двадцать четыре восемнадцать!
2418!
И 1723!
Минус один и переставить местами. Во те крест, это было не специально, никогда в мыслях не имела, только сейчас обратила внимание.
Они правда существуют! Сказочные глюки! Они никуда не делись...
и грубой шуткой вместо "да" на взгляд молящий отвечает.
Тебе, безжалостный герой, тебе, воспетое проклятье
к ногам бросаю свой покой, как с тела сорванное платье.
Тебе дарю я эту власть, про все на свете забывая.
Да, я готова низко пасть, твои колени обнимая.
Ты вправе взять и не отдать. Ты вправе выйти и не вспомнить.
Ты вправе мне пообещать и так же вправе не исполнить.
Ты вправе разнести мой мир в клочки, лишь взглядом руша стены,
Мой отрицательный кумир, мой злобный бессердечный демон.
Бросать в меня клинки-слова, топтать цветы, калечить перья.
Все руки в кровь о глыбу льда, стремясь твое поймать доверие...
© Любовь
Помимо давно привычных и родных инет клуба, тортика, красного цвета, "Позорной звезды" и Иоанны Хмелевской она иногда, под определенное настроение, может показаться мне в старой серой шали, с ногами на диване и песенником в руках.
- Двадцать четыре восемнадцать, а если они с полковником приедут к вам?
- Если согласны разговаривать на лестнице, пусть приезжают. В квартиру никого не впущу.
- Тогда приезжайте вы. Мы дадим вам сопровождающих.
- Подавитесь своими сопровождающими...
Это вообще святое. Аллерод, вечно все (кроме фотографий!) теряющая Алиция, обрушивающиеся полочки с банками, Иоанна с блондинами, Зося с Павлом. Любовь бывает и такой.
Любовь бывает разной, она может явиться пальцами, в бессилии сжимающими железную сетку в воротах, может быть дубовым столом, заставленным десятком пустых чашек кофе, может даже обернуться штормящим морем или какими-нибудь старыми рисунками. Лично мне она является женщиной в красном.
upd
Можемой! Ты видишь?! Нет, ты не видешь, но я тебе сейчас покажу!
Двадцать четыре восемнадцать!
2418!
И 1723!
Минус один и переставить местами. Во те крест, это было не специально, никогда в мыслях не имела, только сейчас обратила внимание.
Они правда существуют! Сказочные глюки! Они никуда не делись...
понедельник, 24 июля 2006
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Сентиментальный бред.
Я могу быть босой.
Могу босиком пройти по сочной траве, присыпанной коричневыми и желтыми подгнившими листьями.
Осторожно, вытянув носок, поддеть пальцем большой лист, перевернуть его и увидеть под ним семейку маленьких белых звездочек.
Так я и знала, что они красивы, эти цветы. Они могут прятаться под листьями и в прохладной тени деревьев, а могут укрывать тканым ковром целые солнечные поля.
Могу в легком летнем платье в полоску вот так идти к тебе по траве. Я уже почти нормальная, правда. У меня уже длинные волосы и платье свободное, светлое, стянуто сильно только на талии.
Уже все хорошо.
Мне бы еще лукошко с бэрри, а кожа у меня и так белая, я могу быть настоящей Красной Шапочкой, я тебе клянусь: а ты, хрен с тобой, ты можешь быть Серым Волком в военной форме и с настоящими погонами, ты можешь заводить меня дальними, опасными дорожками в чащу лесную, где мы сгинем навсегда-навсегда, а люди еще долго будут говорить, и перешептываться с наступлением сумерек, понижая голоса.
Когда я была маленькая, я умела плести венок.
Из полевых цветов, пачкая руки горьким молочком одуванчиков.
Своему брату я плела венок из самых тонких и гибких веточек черемухи, а тебе сплела бы из цветущих яблоневых лоз – оборвала бы их в саду у Старого Дома.
Ты мог бы спать спокойнее всех на свете, а я – рвать клевер обеими руками, и жечь по осени траву.
Я точно могу быть босой.
И однажды буду.
Я могу быть босой.
Могу босиком пройти по сочной траве, присыпанной коричневыми и желтыми подгнившими листьями.
Осторожно, вытянув носок, поддеть пальцем большой лист, перевернуть его и увидеть под ним семейку маленьких белых звездочек.
Так я и знала, что они красивы, эти цветы. Они могут прятаться под листьями и в прохладной тени деревьев, а могут укрывать тканым ковром целые солнечные поля.
Могу в легком летнем платье в полоску вот так идти к тебе по траве. Я уже почти нормальная, правда. У меня уже длинные волосы и платье свободное, светлое, стянуто сильно только на талии.
Уже все хорошо.
Мне бы еще лукошко с бэрри, а кожа у меня и так белая, я могу быть настоящей Красной Шапочкой, я тебе клянусь: а ты, хрен с тобой, ты можешь быть Серым Волком в военной форме и с настоящими погонами, ты можешь заводить меня дальними, опасными дорожками в чащу лесную, где мы сгинем навсегда-навсегда, а люди еще долго будут говорить, и перешептываться с наступлением сумерек, понижая голоса.
Когда я была маленькая, я умела плести венок.
Из полевых цветов, пачкая руки горьким молочком одуванчиков.
Своему брату я плела венок из самых тонких и гибких веточек черемухи, а тебе сплела бы из цветущих яблоневых лоз – оборвала бы их в саду у Старого Дома.
Ты мог бы спать спокойнее всех на свете, а я – рвать клевер обеими руками, и жечь по осени траву.
Я точно могу быть босой.
И однажды буду.
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
суббота, 22 июля 2006
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
В моей семье сейчас крайне ответственный момент – Лиза сидит за столом переговоров, машет в воздухе чайной ложечкой и ведет дебаты с Танечкой.
Танечка... Это моя родная тетя, средняя из трех сестер Гинько, дочерей Видии и Валерия. Как и почему они с Лизкой рассорились в пух и прах – история долгая, хотя интересная. Но война, как известно, объединяет, и сумела свершить даже такое чудо – две сестры разговаривают после долгих лет молчания.
Вообще, Танечка сейчас живет с Видией, я часто у них бываю и обоих очень сильно люблю. Так вот, сейчас Лиза ведет переговоры на тему "Вы втроем дергаете отсюда в Питер и ниипет!".
До начала занятий остается еще грубо месяц, который я вполне себе спокойно могла бы провести в Санкт-Петербурге, бо у Танечки там пустая квартира, и еще по линии Гинько какие-то родственники. Лиза говорит, у тебя там троюродный брат. Зачот.
То есть вопрос сейчас в том, захочет и сможет ли сейчас ехать Танечка. Тогда мы поедем втроем. Вопрос обсуждается.
Дневниковцы, есть кто-нибудь из Питера?
Я сама бы не отказалась посмотреть северную столицу великой империи, но... Во-первых жалко оставлять Хайфу, как же она без меня?
Во-вторых... Кто угадает, как зовут вторую причину, что валяется сейчас за моей спиной на кровати, рассматривает висящие на стене фотографии Склер, Мар, Светки и Нарцисса и с умным видом мусолит распечатки АвДако (пусть его, все равно прочитать по-русски умеет только свое имя)?
Танечка... Это моя родная тетя, средняя из трех сестер Гинько, дочерей Видии и Валерия. Как и почему они с Лизкой рассорились в пух и прах – история долгая, хотя интересная. Но война, как известно, объединяет, и сумела свершить даже такое чудо – две сестры разговаривают после долгих лет молчания.
Вообще, Танечка сейчас живет с Видией, я часто у них бываю и обоих очень сильно люблю. Так вот, сейчас Лиза ведет переговоры на тему "Вы втроем дергаете отсюда в Питер и ниипет!".
До начала занятий остается еще грубо месяц, который я вполне себе спокойно могла бы провести в Санкт-Петербурге, бо у Танечки там пустая квартира, и еще по линии Гинько какие-то родственники. Лиза говорит, у тебя там троюродный брат. Зачот.
То есть вопрос сейчас в том, захочет и сможет ли сейчас ехать Танечка. Тогда мы поедем втроем. Вопрос обсуждается.
Дневниковцы, есть кто-нибудь из Питера?
Я сама бы не отказалась посмотреть северную столицу великой империи, но... Во-первых жалко оставлять Хайфу, как же она без меня?
Во-вторых... Кто угадает, как зовут вторую причину, что валяется сейчас за моей спиной на кровати, рассматривает висящие на стене фотографии Склер, Мар, Светки и Нарцисса и с умным видом мусолит распечатки АвДако (пусть его, все равно прочитать по-русски умеет только свое имя)?
пятница, 21 июля 2006
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
То, что Хайфу ежедневно бомбят уже ни для кого не новость. Сегодня две ракеты упали в паре сот метров от места работы моей тети, Ольги. На стекла посыпались мелкие осколки.
Ольга с Ициком уже полчаса не могут оттуда выехать.
Лично я сейчас еду в ее квартиру на Кармель.
up, вечером
Выжрав у Ольги полторта, один творожный пирог, огромное количество жареных куринных крылышек и еще большее количество водки, частично морально реабилитировались, хотя далеко не до конца. А если бы она в то время как раз шла домой через то место? Ведь она уже собиралась.
Ольга - Кассандра.
Когда чуть больше недели назад Майя уезжала в Хабаровск, Оля говорила, что непонятно почему почувствовала укол зависти, хотя сама с Россией покончила навсегда, и Хабаровск ей является в кошмарах. И, провожая Майю на самолет, сказала ей:
- Майя Никодимовна, вы уж там недолго, возвращайтесь скорее - Израилю без вас плохо будет.
То есть теперь бытует мнение, что все это кончится, когда вернется моя двоюродная бабка.
Сама Майя на родине теперь, как тигр в клетке. Звонит и разоряется:
- Ребята, да я бы к вам первым самолетом вылетела! Только рейсов раньше середины августа нет, а то бы я враз!
Зная ее, это неудивительно - она и в Афганистан сестрой милосердия собиралась. Вообще колоритная личность.
Лизу я в эти дни зауважала. Это у нас точно наследственное по женской линии - оптимизм не пришибут даже ракеты. Ни Видия, ни Лизка, ни я не боимся этой войны. Хотя Ольга тоже не боялась, пока не попала в самую горячую точку города.
Но Лиза при всем при том еще и успокаивает окружающих - кто под руку подвернется. Объясняет, почему именно все будет хорошо и т.п. Помогает вообще-то, она молодец.
Отец наоборот трусит. Мне, конечно, нехорошо так говорить, но его я всегда представляла аргументом в пользу того, что мужчины часто - слабый пол.
От Ольги забрал ЭТОТ на машине Ани. Позвонил часов в шесть - ты где, ты с кем, бла бла. Я, говорю, на Кармеле, с семьей.
- Знаешь, я за тобой к семи подъеду, давай адрес.
К списку "Что мне нравится у ЭТОГО" прибавился пункт "Смотреть, как он ведет машину по мертвому городу и одновременно курит в открытое окно".
ЭТОТ крутой, ему семнадцать и права у него уже полгода <3
Ольга с Ициком уже полчаса не могут оттуда выехать.
Лично я сейчас еду в ее квартиру на Кармель.
up, вечером
Выжрав у Ольги полторта, один творожный пирог, огромное количество жареных куринных крылышек и еще большее количество водки, частично морально реабилитировались, хотя далеко не до конца. А если бы она в то время как раз шла домой через то место? Ведь она уже собиралась.
Ольга - Кассандра.
Когда чуть больше недели назад Майя уезжала в Хабаровск, Оля говорила, что непонятно почему почувствовала укол зависти, хотя сама с Россией покончила навсегда, и Хабаровск ей является в кошмарах. И, провожая Майю на самолет, сказала ей:
- Майя Никодимовна, вы уж там недолго, возвращайтесь скорее - Израилю без вас плохо будет.
То есть теперь бытует мнение, что все это кончится, когда вернется моя двоюродная бабка.
Сама Майя на родине теперь, как тигр в клетке. Звонит и разоряется:
- Ребята, да я бы к вам первым самолетом вылетела! Только рейсов раньше середины августа нет, а то бы я враз!
Зная ее, это неудивительно - она и в Афганистан сестрой милосердия собиралась. Вообще колоритная личность.
Лизу я в эти дни зауважала. Это у нас точно наследственное по женской линии - оптимизм не пришибут даже ракеты. Ни Видия, ни Лизка, ни я не боимся этой войны. Хотя Ольга тоже не боялась, пока не попала в самую горячую точку города.
Но Лиза при всем при том еще и успокаивает окружающих - кто под руку подвернется. Объясняет, почему именно все будет хорошо и т.п. Помогает вообще-то, она молодец.
Отец наоборот трусит. Мне, конечно, нехорошо так говорить, но его я всегда представляла аргументом в пользу того, что мужчины часто - слабый пол.
От Ольги забрал ЭТОТ на машине Ани. Позвонил часов в шесть - ты где, ты с кем, бла бла. Я, говорю, на Кармеле, с семьей.
- Знаешь, я за тобой к семи подъеду, давай адрес.
К списку "Что мне нравится у ЭТОГО" прибавился пункт "Смотреть, как он ведет машину по мертвому городу и одновременно курит в открытое окно".
ЭТОТ крутой, ему семнадцать и права у него уже полгода <3
четверг, 20 июля 2006
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Я не буду писать про то, как сегодня этот выкидыш эволюции поднял меня чуть ни свет затемно (человек не понимает, что НЕ ВСЕ учатся в военном интернате и привыкли вставать с красным солнышком).
Я не буду рассказывать как он меня раздражает своим нытье на тему "Грейхаунд, ИДИОТКИ КУСОК кто выходит на улицу днем, соваться из дома нужно только под покровом ночи". Он реально верит, что ночью ракета его не увидит.
Я так же не буду распространятся о том, как он постоянно отпускает скучающие замечания типа "Женщина, твое место в воротах, я играю с тобой только потому, что мне СКУЧНО и ТЫ ВСЕ РАВНО НЕ ОТСТАНЕШЬ" или "Когда же наконец приедет Матан и я обзаведусь в его лице достойным соперником?" и о том, что мы, кажется, одни во всем городе.
Когда мы идем по улице, перебрасываясь ленивой руганью на одну из тех тем, которые никогда не себя не исчерпают, у меня такое впечатление, что Хайфа уже никогда не станет такой, как прежде. И когда закончится эта кратковременная война, люди все равно не выйдут на улицы. И мы будем вот так идти всю жизнь. Я – лохматая и в майке Тома на голое тело, он – закинув на плечо красную футболку и пиная перед собой мяч.
Будем идти все время и вдруг окажется, что больше нечего добавить.
Вот обо всем этом я говорить не буду, потому что он в любом случае ИДИОТ и по-прежнему жутко меня раздражает.
Лучше я напишу такую штуку, как дядя Мобиус написал.
Написать 6 фэндомов
1. Проклятые Земли
2. Графиня де Монсоро
3. ГП
4. Останься со мной
5. Хроники Амбера
6. Samurai Champloo
И сделать вот ТАК
Превед, Вилле?
Я не буду рассказывать как он меня раздражает своим нытье на тему "Грейхаунд, ИДИОТКИ КУСОК кто выходит на улицу днем, соваться из дома нужно только под покровом ночи". Он реально верит, что ночью ракета его не увидит.
Я так же не буду распространятся о том, как он постоянно отпускает скучающие замечания типа "Женщина, твое место в воротах, я играю с тобой только потому, что мне СКУЧНО и ТЫ ВСЕ РАВНО НЕ ОТСТАНЕШЬ" или "Когда же наконец приедет Матан и я обзаведусь в его лице достойным соперником?" и о том, что мы, кажется, одни во всем городе.
Когда мы идем по улице, перебрасываясь ленивой руганью на одну из тех тем, которые никогда не себя не исчерпают, у меня такое впечатление, что Хайфа уже никогда не станет такой, как прежде. И когда закончится эта кратковременная война, люди все равно не выйдут на улицы. И мы будем вот так идти всю жизнь. Я – лохматая и в майке Тома на голое тело, он – закинув на плечо красную футболку и пиная перед собой мяч.
Будем идти все время и вдруг окажется, что больше нечего добавить.
Вот обо всем этом я говорить не буду, потому что он в любом случае ИДИОТ и по-прежнему жутко меня раздражает.
Лучше я напишу такую штуку, как дядя Мобиус написал.
Написать 6 фэндомов
1. Проклятые Земли
2. Графиня де Монсоро
3. ГП
4. Останься со мной
5. Хроники Амбера
6. Samurai Champloo
И сделать вот ТАК
Превед, Вилле?
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Привет, Рош Несс (да, я опять к тебе цепляюсь)!
Не смотри на меня так, я знаю, что ты от меня чего-то хочешь.
Но сейчас я не могу тебе ничего рассказать, потому что у меня заполночь, а Гай сказал что утром поднимет меня в восемь, дабы я пришла делать ему утренний кофе.
Не то, чтобы я собиралась делать подонку кофе (по крайней мере не без синильной кислоты), но он кажется человеком, способным привести угрозу в действие, а я ох как поспать люблю.
он помнит мой день рождения
нюхает мои волосы
он очень противный
очень наглый
и мы решили, что посмотрим что из этого может получиться.
Еще короче.
давно хотела такое написать. )))
Не смотри на меня так, я знаю, что ты от меня чего-то хочешь.
Но сейчас я не могу тебе ничего рассказать, потому что у меня заполночь, а Гай сказал что утром поднимет меня в восемь, дабы я пришла делать ему утренний кофе.
Не то, чтобы я собиралась делать подонку кофе (по крайней мере не без синильной кислоты), но он кажется человеком, способным привести угрозу в действие, а я ох как поспать люблю.
он помнит мой день рождения
нюхает мои волосы
он очень противный
очень наглый
и мы решили, что посмотрим что из этого может получиться.
Еще короче.
Алиса Грейхаунд
и
Гай Прудников
вместе.
и
Гай Прудников
вместе.
давно хотела такое написать. )))
среда, 19 июля 2006
сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Однажды, в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, жила-была одна маленькая девочка в пышном красном платьице и с черными волосами.
Была она девочка как девочка, дружила, как и приличествовало в те времена согласно неписаным придворным законам, с красивым мальчиком – он тоже был с черными волосами, и играл на гитаре. В общем они там все были дефективные.
Однажды мальчик подарил своей подружке кольцо. Честно говоря, это только девочка так говорила – подарил. На самом деле он просто нашел его в траве во время очередной конной прогулки, на которые ежедневно после обеда отправлялся со своими друзьями. И так как никому, кроме девочки оно не подошло – мальчик решил отдать его ей.
Девочке было как приятно! Они решили, что это кольцо будет олицетворять их совместное существование. Девочка всегда носила его на безымянном пальце, не снимая – и мылась с ним, и спала, и играла в куклы, и собирала в лукошко бэрри. Серебро идеально обвивало палец.
Было это далекой ветреной осенью, в чудесном месяце ноябре. Шло время, и вот россыпями цветов прошла по полям и лугам весна, и настало душное лето. Это было очень страшное лето. Тем летом дети очень сильно поссорились, может даже на всю жизнь.
Через несколько дней после того, как детишки поругались, кольцо стало очень сильно жать и натирать девочке палец. Кожа под ним посинела и покрылась уродливыми волдырями. Скрепя сердце, девочке пришлось расстаться с кольцом – она положила его в ящик, а вместе с ним и мальчика.
Положила в ящик.
Но время шло, палец зажил, а дети помирились. И вот однажды, спустя ровно год с той памятной ссоры, девочка однажды утром вспомнила о кольце.
- Может, теперь оно не будет натирать мне пальчик? Ведь мы с мальчиком помирились, - подумала она.
Она одела серебро, но через несколько дней палец снова страшно распух. Девочка избавилась от кольца, и увидела на коже в том месте где оно было ужасную вспухшую полосу и ранку на боку, из которой сочилась красная, как ее платьице, теплая кровь.
И тогда она поняла, что былого не вернешь, даже если иногда это кажется таким возможным.
И тогда она поняла, что мир вокруг нее изменился и она уже ничего не может сделать.
Была она девочка как девочка, дружила, как и приличествовало в те времена согласно неписаным придворным законам, с красивым мальчиком – он тоже был с черными волосами, и играл на гитаре. В общем они там все были дефективные.
Однажды мальчик подарил своей подружке кольцо. Честно говоря, это только девочка так говорила – подарил. На самом деле он просто нашел его в траве во время очередной конной прогулки, на которые ежедневно после обеда отправлялся со своими друзьями. И так как никому, кроме девочки оно не подошло – мальчик решил отдать его ей.
Девочке было как приятно! Они решили, что это кольцо будет олицетворять их совместное существование. Девочка всегда носила его на безымянном пальце, не снимая – и мылась с ним, и спала, и играла в куклы, и собирала в лукошко бэрри. Серебро идеально обвивало палец.
Было это далекой ветреной осенью, в чудесном месяце ноябре. Шло время, и вот россыпями цветов прошла по полям и лугам весна, и настало душное лето. Это было очень страшное лето. Тем летом дети очень сильно поссорились, может даже на всю жизнь.
Через несколько дней после того, как детишки поругались, кольцо стало очень сильно жать и натирать девочке палец. Кожа под ним посинела и покрылась уродливыми волдырями. Скрепя сердце, девочке пришлось расстаться с кольцом – она положила его в ящик, а вместе с ним и мальчика.
Положила в ящик.
Но время шло, палец зажил, а дети помирились. И вот однажды, спустя ровно год с той памятной ссоры, девочка однажды утром вспомнила о кольце.
- Может, теперь оно не будет натирать мне пальчик? Ведь мы с мальчиком помирились, - подумала она.
Она одела серебро, но через несколько дней палец снова страшно распух. Девочка избавилась от кольца, и увидела на коже в том месте где оно было ужасную вспухшую полосу и ранку на боку, из которой сочилась красная, как ее платьице, теплая кровь.
И тогда она поняла, что былого не вернешь, даже если иногда это кажется таким возможным.
И тогда она поняла, что мир вокруг нее изменился и она уже ничего не может сделать.