Едва смежает сон твои ресницы -
ты мечешься, волнуешься, кипишь,
а что тебе на самом деле снится,
я знаю, ибо знаю, с кем ты спишь.
От души посидели вечером с Амалькой в Маленьком Саду, ржали. Обсуждали немцев. Амалия утверждает, что если я не перестану рычать, странно себя вести и – особенно – трепаться про немцев, то завтра она пойдет к Марку, и скажет ему чтоб он... ну, дальше неприлично.
После обеда смотрели с Натой Алхимика. Какой прекрасный слэш может выйти по этому аниме, ай-уа.
Устный багрут по французскому выпал на тот же день, кода мне нужно идти, отмазываться от армии. Настасья сказала, что армии можно послать письмо. Ну, я послала. Коли до вторника не придут арестовывать за дезертирство, значит, все в порядке. Лиза капает на мозги, не понимает, что ребенок уже большой, сам умеет клеить марки на конверты.
Пальцы зудят, как хочется что-нибудь написать. Катастрофически не хватает времени – определенно, если бы в мире было меньше людей, лично мне это шло бы лишь на пользу.
Преследовала сегодня Игоря.
Сидим, значит, с Амалией на скамеечке, поедаем картошку фри из бумажного пакетика, сплетничаем про немцев.
И вдруг появляется этот ариец!
Идет по другую сторону улицы, опустив голову, втянув шею в плечи. Белая футболка, шелковые волосы, шнурки волочатся по асфальту.
- О! Пошли за ним, - подскочила Мали.
- Ты б еще на всю улицу крикнула, - чертыхнулась я.
В общем, проводили Игорька до моего дома. Там Мали надоело, а Игорь свернул на улицу, параллельную моей, и на прощание снова зыркнул своим глазом-прожектором, и, кажется, оскалился.
Мальчик-волчонок.
почитать заявки на фест, записаться в свободный учеснегом
список дополнений к А, начать с Макса
список произведений.