Обожаю!
Полгода назад, когда я отрезала свои волосы, что были до середины спины, и уподобилась мальчишке, реакция была более чем бурной и очень противоречивой. Я, видимо, просто соскучилась по этому.
Статистика; реакции;
Урок первый, математика, 10:05
Из одноклассников первыми меня увидели Макс и Таль. Таль, правда, накануне видел меня посредствам камеры, так-что шока не испытал и был относительно спокоен, Макс же – сражен наповал;
- Вау! Черт возьми, тебе подходит ни смотря ни на что...
И долго оглядывался через плечо, пока чуть не сбил семиклассницу. Таль вертелся рядом и все говорил, чо никакая я не тупая блондинка, а просто рыжая.
Минуту спустя, я благополучно добралась до входа в математическую аудиторию, и тут откуда-то сбоку вылетела Кофе; и, конечно, заорала дурным голосом и с претензией;
- Элис!!! Почему меня уже несколько человек спросило, я ли подруга той девочки, которая перекрасилась из черного в блонд, а?! Ааа... Уоо... Можешь уже не отвечать...
В аудиторию мы вошли вместе. Если убрать с фона рев, свист и прочие побочные звуки, реакции моей группы по математике, части девятой параллели, были примерно такими;
- Оооу! Тебя Гарри Поттер красил? (Я была в Гриффиндорском шарфе)
- Грейхаунд, мне нравится сочетание желтых полосок на шарфе с... Эмм... Тем, что у тебя на голове!
- Хы-хы-хы-хы, помереть не встать!
- Класс!
- Алиса, классно! Тебе идет, где ты красилась?
- У-ха-ха, смелая ты, однако! А в зеленый слабо?
Я, с довольной улыбкой сытой кошки заверила, что нисколечко не слабо, и в ближайшее время ждите серебристого. Одногруппники обрадовались и вернулись к своим прерванным делам. Вошла Мадам, начался урок, все было как обычно; Гая небыло; Ротэм в другой группе. Но не успела я огорчится по поводу того, что Малфоя нет и надо мной некому поиздеваться, дверь распахнулась, вошел - угадай с трех раз кто - Гай, с опозданием в десять минут, промокший и в белоснежных кроссовках. Я не знаю, как он умудряется сохранить их белоснежными даже в такую слякоть. На меня он внимания обратил не больше, чем на учительницу, предлагавшую ему хотя бы объяснить, почему он опоздал; славный добрый мальчик уселся на свое место, и урок тек своим чередом. Изредка кто-нибудь кидал в пространство шутки, в основном на тему дня – цвет моих волос. Мне шутки нравились, я добавляла свои, и ухмыльнулась, когда в общем приглушенном гомоне голосов, который часто бывает у нас на уроках, расслышала голос Лиора, обращавшегося к Гаю;
- Ты видел, что Алиса с собой сделала?
И безразличный ответ;
- Мне-то что?
Второй урок, 10:05
На второй урок, литературу, пришел Герберт.
Литература у нас проходит в родном классе, и мы в полном составе. Восторги по поводу того, что я с собой сделала, поутихли и отошли на второй план – каждый мучительно пытался придумать, как правильнее вести себя с Гербертом Беном. Хотя после первого «привет, привет» едва намечавшаяся корочка льда лопнула, и Герберт снова был с нами – усталый, измотанный, но привычный и свой. Когда стаи соболезнующих и желающих поздороваться более-менее он него отлипли, он сказал мне;
- Ух ты.
Я сказала виновато;
- Я съела пищевой краситель. Видимо, у меня на них аллергия.
Герберт улыбнулся;
- Я так и подумал.
Ещё на втором уроке появился Ротэм и с порога выдал;
- Эээй! У тебя чипсы на голове!..
Третий урок, 12:10
Гиль, Малфоева девка, и Шири, столкнувшись со мной на перемене, повели себя так, как я и ожидала – совершенно ничем не показав, что считают меня одушевленным предметом, взялись обсуждать меня между собой;
- Ты видела, что она сделала?!
- Кошмар, правда? Ваще мозгов нет!..
Я подумала, что это – верный признак того, что мне таки идет, и пошла на урок.
Но что-то случилось с Ротэмом.
С утра веселый, как обычно, он сидел, надвинув черную шапку на глаза, прислонившись плечом к стене, и грустил.
- Сладкий, что случилось? – Я приземлилась рядом.
- Ничего – последовал мгновенный ответ.
- А все таки? – Я улыбнулась ему, и тряхнула желтыми волосами. Он улыбнулся в ответ;
- Я не знаю. Ничего, оставь.
- Ротэм Лэйбель!.. Почему ты такой грустный?
- Алис, правда, ничего.
И все. Сколько я ни старалась потом на протяжении дня вызнать причину, он молчал. Оставался до конца дня задумчивым, грустным и неразговорчивым. В конце концов я махнула на него рукой, и просто кидала ему улыбки; и надеялась, что ним не произошло ничего серьезного, и это просто приступ беспричинной грусти, который испарится так же внезапно и быстро, как и пришел.
Гай сидел позади нас. Он теперь всегда сидит сразу сзади меня и Сладкого, вернее, именно Сладкого. Сидел, скучал, периодически ржал и издевался над кем-нибудь. И, Слава Мерлину, не сказал ни слова о моей прическе...
Перемена между третьим и четвертым уроками.
Поднимаюсь по лестнице со двора, жую яблоко. Навстречу – Гай, Эдэн и Натаниэл. Настроении у меня было нездорово-хорошее, поэтому я улыбнулась и громко сказала;
- Гай, а какие у тебя глаза красивые!..
Гай;
- Опять?! Задолбала! (Надо было ему сказать, что не Задолбала, а Королева Задолбала...)
Эдэн, Натаниэл, радостно орут;
- Ооо, Алиска, ты его хочешь, он тебе нравится, да? Гай, а Гай, Грейхаунд в тебя влюбилась!
Гай отвернулся прочь к окну, ничего не сказал. Я решила, что ничего интересного не будет, и сочла за лучшее продолжать свой путь не-помню-куда. Натаниэл, ржет;
- Алиса, так ты его любишь, да?
Я, серьезно, глядя на Гая, который смотрит в коридорное окно;
- Да.
Ещё один приступ веселого хохота Эдэна и Ната, Гай, недовольно;
- Грейхаунд, захлопнись и уходи.
Я пожала печами, захлопнулась и ушла.
Четвертый урок, география, 13:05
География – урок, который у нас преподает наша же классная руководительница.
Войдя в класс, она первым делом шарахнулась от стоящей и скучающей у доски меня.
- Алиса! Ух ты... В смысле, я имею в виду, очень красиво!
Но не суть важно. Суть важен один прикол этого урока – наша классная руководительница, движимая какими-то непонятными принципами, притащила нам три журнала об отношении полов. Реакция Эдэна меня убила; «а там иллюстрации есть?». Мадам заверила, что есть, и что пусть кто хочет, читает, можно даже брать домой на один день, журналы специализируются на половых заболеваниях, предотвращении беременности, и подобном. Ещё она выдала фразу, что-то на счет того, что в одном из журналов есть обширная подробная статья, посвященная людям с дефектами; цитирую;
- Советую почитать - всякие физические недостатки, когда чего-нибудь не хватает...
Гай и Алекс, сидящие позади нас со Сладким, грянули дружным хохотом. Оба просто рыдали сквозь слезы;
- Чего не хватает, интересно...
В общем, развеселились, но Мадам выдала ещё одну фразу, за которую я её просто полюбила;
- Гай, знаешь, очень часто над подобными вещами смеются те, у кого такие проблемы присутствуют...
Гай опешил и заткнулся, даже не найдя, как отреагировать, зато я захохотала в унисон с всеми окружающими – Мерлин, наша классная умница, просто умница...
После четырех уроков, 14:00
В два пополудни пошел дождь. У выхода из школы, под крышей, стояли Гай и Натаниэл, натянув на головы куртки, и явно решали, как при таких обстоятельствах добраться домой. Я выходила из школы с Настасьей. Увидав нас и Настасьин зонтик, Нат оживился невероятно;
- Девочки, а у вас ещё один есть? Пожалуйста!..
- Нет, - ответила я, - я вон тоже без зонтика, это Настин...
Гай молчал. Дождь слабел. Я и Настя ушли вперед, оставив двух парней позади, ждать погоды. На развилке, где мне надо было свернуть вправо, а Настя должна была идти прямо, мы расстались, попрощались, и я быстрым шагом пошла сквозь мерзкую морось домой. Не прошла и пяти метров, как сзади окликнули. Настя.
- Элис, подожди, остановись! Я тут ещё спросить хотела... Черт, не помню уже... А! Уроки у нас по геометрии были?
- Насть, сегодня нет геометрии. Ну, что ещё? Мне идти пора.
- Нет, подожди!..
Она упрямо не хотела давать мне идти. И глянув вниз, я поняла, почему.
Гай, отчаявшись раздобыть зонтик, шагал, закутавшись в куртку, и приближался к нам. Я сразу все поняла – Настя пытается задержать меня, чтобы подошел Гай, а потом отпустить, и получится так, что домой я и Малфой пойдем вместе!
- Настасья, ах ты... – прошипела я, выпрыгнула из-под её зонта, и пошла домой. Но своего она почти добилась – Гай шел метрах в десяти позади меня, и мне это не нравилось. Я крепче прижала к груди толстых словарь, который не влезал в сумку, и, ловко лавируя между луж, ускорила шаг. Я хотела заговорить с ним, но не стала. Что бы я не сказала, все казалось бы спланированным и обдуманным заранее. Я шла впереди, слушала, как сзади шагает он, прямо по лужам в своих белоснежных кедах. Когда мы разминулись перед входом в сад, в котором стоят наши дома, я позволила себе задержаться, якобы завязывая шнурок. Потом я продолжила путь, он уже ушел вперед, я имела счастье видеть, как он шел по размытой дорожке и заляпал кроссовки, но это было неважно.
Он оглянулся.
...позже мне ещё звонила Настасья, спрашивала, интересовалась подробностями... Она высказала предположение, что-то вроде того, что вдруг я ему все-таки не безразлична? Я опровергла все решительно. Ещё чего не хватало - забивать себе голову напрасными и глупыми надеждами и мечтами.