Рохо. Это еще один скромный паб в центре центра Кармеля (фу, Грейхаунд, ты еще не проспалась. Это отвратительно), но, в отличии от Дова, место это не слишком родное и любимое. Низкие диванчики бордового цвета, на них – горы мягких вышитых подушечек красного, розового, золотого цветов. Не хватает в помещении разве что кальянов, потому что всего остального – пива, коньяка и переполненных пепельниц – вдоволь.
Мы с Шц оказались в Рохо совершенно случайно – зашли посмотреть, есть ли в этом гадюшнике что приличное выпить – а на месте оказалось, что Эстер, одна из наших знакомых по школе, выбрала именно это место, чтобы закатить вечеринку по поводу своего дня рождения. Ей исполнялось восемнадцать, и у нее просто по лицу было видно, что она несказанно волнуется – получится ли отпраздновать так, как надо, придут ли люди, будет ли всем хорошо, удастся ли... все это. Эсти ужасно обрадовалась, увидев нас с Шц. Буквально несколько минут спустя подошла Равид, а там начали подтягиваться самые разные люди со всех концов земли.
Голан категорически отказывалась пить что-либо, кроме колы со льдом, Эстер говорила, что напьется только тогда, когда придут все ее гости, так что нам с Шц, Антонио и еще каким-то приблудным американцем, который на иврите и тем более на русском ни в зуб ногой, пришлось надираться пивом за барной стойкой. Шц издевался над барменшой – указывал пальцев на самую высокую полку, находящуюся аж под потолком, и заявлял, что хочет пить только из бутылки, которая стоит там, и никак иначе. Когда официанты, матерясь, уходили за лестницей, быстренько заявлял, что передумал...
В какой-то момент людской поток хлынул, словно дамбу прорвало. В Рохо приехал Макс-цыган – ходил среди присутствующих, как бы невзначай поигрывая ключами от новенькой синей Хонды. С ним объявились Офек и Шекель. Подтянулись девочки – Мали, по традиции во всем черном и открытом, Тали, даже Шири Меллер (а я-то все гадала, жива эта восхитительная стерва всея Хайфы, или нет). Идан Люпо появился в компании какого-то незнакомого парня под два метра ростом, обворожительно красивого и с неуловимо знакомым лицом.
- Сердж, вот, гляди, это Николь, это Шахар. О, а вот эта псина – Алиса Грейхаунд...
Приятель Идана, на проверку оказавшийся Серджем, взял мою протянутую руку, и вместо того, чтобы пожать специальным пожатием скейтеров, склонился и поцеловал. Идан даже закашлялся. Я, честно говоря, тоже.
- А я про тебя слышал, - улыбнулся Сердж. Я к тому времени уже уговорила четверть литра “Мэрфиз”, а так как алкоголь на меня влияет мгновенно и безжалостно, тот факт, что Сердж обратился ко мне по-русски, дошел до меня далеко не сразу. - Ирони Гимель?
Я кивнула. Русский у него был безукоризненным, о чем я без промедления ему и сообщила.
- Спасибо, - снова оскалился он. - Я приехал в Израиль в четыре года, просто учил русский и русскую литературу – уже здесь...
- Хочешь сказать, в Рохо, в этом подполье, в самом деле можно встретить человека, способного отличить Лермонтова от Пушкина?
- Черт возьми, Лермонтов!.. - Сердж засмеялся и подтянул вверх рукава своего красного свитера. - Мой любимец...
Идан, Равид и Эма Конрад, стоявшие рядом, тем временем махнули рукой и скрылись внутри.
- Откуда ты? - поинтересовалась я. Он все еще казался мне смутно знакомым.
- Я закончил военный интернат в этом году. Бейт Бирам, ну, ты знаешь.
Еще бы! Спрашиваешь! Я тут же вспомнила его.
- Ты! Ты учился с Гаем Прудниковым, так?
Сердж склонился в легком поклоне:
- Так точно. Отличный парень, мне даже жаль, что теперь, после академии, мы скорее всего потеряем связь. А ты что, знаешь его?
- АГХ-кхм-кхм!... Соседи...

Ближе к полуночи внутри уже было не продохнуть. Сладкий дымок по традиции лип к стенам, тяжелым шторам, стелился по полу. Вместе с Конрад и Серджем войдя в помещение, этих двоих я тут же потеряла, зато обнаружила за стойкой Шц, Антонио и Идана. Дело в том, что 17-го Шц и Люпо уходят в армию, то есть, обоим осталась всего неделя свободной от забот и хлопот жизни. Судя по размерам бокалов, которые они себе заказали, и Шц, и Идан прощались с детством весьма основательно и уже не по первому кругу.
Я влезла на свободный стул. Люпо, уже хорошенький, тут же обхватил меня за плечи:
- Псинка! Алисон, детка, ты же знаешь, что в пятницу у меня проводы?
- Я так же знаю, что некий плешивый ньюфаундленд до сих пор меня туда не пригласил!
- Грейхаунд, окстись, либо я тебя пришибу, зверь из бездны. Ты же знаешь, что без тебя ни одна пьянка не будет полноценной.
- Ну да, слышали... Только почему-то все твои пьянки в последние полгода отлично процветали без меня.
- Алисон! Видишь тот темный угол? - Его рука сползает с моего плеча на талию. - Будешь меня раздрожать, я тебе покажу, для чего он.
- Ах, Идан, ты все обещаешь, обещаешь...
Я чувствую, как он склоняется ко мне. От него несет пивом и “Камелом”. Он улыбается мне в шею, дреды щекочут кожу. Потом поднимает лицо, и, почти касаясь меня губами, щепчет в ухо:
- Мир?
Нам обоим понятно, о чем он говорит. В последние месяцы, сталкиваясь в какой-либо компании, мы редко даже смотрели друг на друга, и уж конечно почти не разговаривали.
Я молчу.
- Грейхаунд. - Идан в шутку чешет меня за ушком. - Сволочь блохастая. Я по тебе скучал. А ты?
Он притягивает меня к себе за плечи.
- Сам знаешь, сукин сын.
- Пошли, покурим.
- В угол?
Люпо смеется. Встает из-за стойки, ловит меня на руки – с высокого стула такой малявке, как я, падать высоко. Мы идем курить. Сидим рядом на ступеньках, и так с этим хитрющим псом хорошо и привычно, как бывает только с человеком, курящим “Камел” в мягкой пачке.
Честное слово, его сигареты – один из самых важных символов моей молодости.

По домам разъезжались в районе трех. Мы с Шц и Эстер остались до самого закрытия, предварительно проводив по домам всех гостей.
Меня до сих пор не оставляет легкое головокружение и восхитительное чувство предвкушения, такое веселое и волнующее, что в воображении принимает вид мелких пузырьков шампанского. Я уже и забыла, как бывает, когда пьешь кофе на балконе и знаешь, что завтра вечером тебя ожидает грандиозная, невероятная вечеринка.
В пятницу вечером Идан Люпо празднует свои проводы.
Странно думать, что этот парень, такой обаятельный и любимый, привычный, такой... пес с вечным верблюдом в кармане, теперь не будет появляться на Зиве. А жаль. У нас с Люпо совершенно особенная связь, я надеюсь, она не исчезнет окончательно. Не под корень.

Утром звонила Эма Конрад.
- Алисон, пожалуйста, скажи, что у тебя есть складной стол, который ты можешь привезти завтра на вечеринку Люпо! Нам просто необходим складной стол...
- Ну, я, наверное, смогу одолжить у Ольги...
- Господи! Правда?! Я тебя расцелую при встрече, век не забудешь! Я заскочу к тебе утром, и...
- Погоди, погоди. Ты помогаешь Люпо? Собираешься приехать туда пораньше?
- Да, он попросил меня.
- Тогда звякни мне, когда будете выезжать. Я присоеденюсь.
- Черт, правда?! Алисо-о-он!..

Это будет та еще вечеринка. Идана знает и любит вся Хайфа. Не удивлюсь, если и Гай туда пожалует – они вместе учились, в конце концов.
Но меня это не волнует. Меня волнует тот факт, что я до сих пор не выбрала, что одеть.

Фото. Мне очень. Очень. Нужны фотографии.