Алон Ахи
довольно длинный пост про очень необычного
мальчишку 15-ти лет.
мальчишку 15-ти лет.
Познакомиться с Алоном
Холокост и патриотизм Алона
Уважать его можно за многие качества, но первое, что бросается в глаза: это его непоколебимая вера, и просто неправдоподобный патриотизм. Не думаю, что много найдется десятиклассников, которые с ходу смогут ответить на вопрос, во что они верят. Для Алона вот эта вот вера (не религия) является центром жизни, основной идеей: он безоглядно верит в страну, в которой родился, в ее политику, в ее историю и ее будущее. Мальчик в свои пятнадцать лет спокойно может преподавать в школе историю Израиля. В его голове – тонны информации о многочисленных здешних войнах, политических союзах. Два раза находил ошибки в учебниках по истории Израиля. Один человек из ста взрослых людей может похвастаться таким объемом знаний. Алон говорит, что это просто его главный интерес.
Есть у нас в школе один преподаватель, немного сумасшедший, с длинными, до плеч, как будто наэлектролизоваными седыми волосами. Эдакий сумасшедший профессор. Зовут его Моше Фриган, и на самом деле ему не так уж и много лет – что-то вокруг пятидесяти, наверное – но волосы его седы. Он – обладатель самой полной в Израиле (и одной из самых полных в мире) библио и видеотеки на тематику Холокоста. Факты, документы, бумаги, видео, та же чернуха. Во времена второй мировой его на свете не было, но в тех израильских войнах, в которых ему позволял участвовать возраст, он участвовал. Сейчас считается человеком и экспертом на вес золота. И да, нам повезло, что он почтил нашу школу своим присутствием, и преподает. Несмотря на все, что лежит у него за плечами, человек Фриган исключительно веселый, добрый и прикольный. Его уроки на половину состоят из шуток и дикого ржача, и непонятно, каким образом он успевает перевыполнять план, почти ничем, казалось бы, не напрягая головы своих учеников...
Так вот. Фригана и Алона не раз можно застать, в, скажем, учительской или просто в классе: они сидят, и так оживленно о чем-то спорят, что ты можешь об заклад побиться, что когда они прекратят разговаривать и оглянутся по сторонам, у них займет очень много времени осознать, где они находятся. Что они здесь, а не в осажденном Берлине, и не в довоенной Польше, и не дают отпор немцам, и не сидят за радистским столом, передавая русским сигналы азбукой Морзе. Фриган давно и напрочь забыл, что его «приемнику» всего 15 лет. Алон давно забыл, что с преподавателями (особенно такими взрослыми и уважаемыми людьми, как Фриган) негоже спорить. Да и орать на них, пылая и размахивая какой-то ветхой книгой, тоже негоже.
Алон повернут на Второй Мировой, да, возможно. Но не менее сильно он увлечен современным, нашенским Израилем. Все эти размежевания, стычки с арабами, сложные стратегии и неясные призраки мирных договоров: для него это, как вода для рыбы. Мальчик рожден для политики, истории и стратегии. Уникум чистой воды, и я уверена, что я ещё сто раз буду горда, что когда-то училась с ним в одном классе, и даже – о боже мой! – разговаривала и играла в футбол с этим великим человеком.
Подробнее о его непоколебимом патриотизме: если вы пройдете по коридору десятиклассников до самого конца, и заглянете в предпоследнюю дверь, в углу у окна вы увидите зеленую парту. Крышка ее будет исписана лозунгами и цитатами из исторических книг. Пара цитат из библии, восхваляющих еврейский народ. Немного криво нарисованная менора. И подпись: место Алона Ахи. Со смайликом, показывающим язык.
Он ненавидит Германию, Францию и Австрию за тамошний антисемитизм, сохранившийся до сих пор, и каждую зиму ездит в Голландию, чтобы покататься на лыжах. Мечтает, когда вырастит, жить в Тель-Авиве, в одном из этих огромных зданий-близнецов. Когда в седьмом классе мы ночью ехали на автобусе по главным улицам современной Израильской столицы, он говорил, что хочет жить либо тут, либо просто в Хайфе.
- Но на самом деле, у меня, конечно, ни хрена не получится, - вздыхал он потом в темноте, разрезаемой на оранжевые полосы уличными огнями. – Кончу где-нибудь в Нетании, владельцем частной лавочки. Буду торговать хот-догами и фалафелем, вечером приходить домой, пить пиво и смотреть футбол. Я даже не буду винить свою жену, когда она от меня уйдет.
Речи двенадцатилетнего мальчика это были. Двенадцатилетнего современного мальчика, черт побери. Я тогда сидела через проход от него и слушала, а про себя поклялась, что если мне – чем черт не шутит – в жизни реально повезет, я непременно куплю ему квартиру в центре Тель-Авива. Анонимно пошлю ключ от двери. А через полгода приду в гости – мол, помнишь меня, старую одноклассницу? Я вспомнила о тебе и решила заскочить в гости.
Футбол Алона
В мировом футболе Алон тоже подрастающий кусок эксперта. Он любит эту игру и хорошо разбирается в командах, будь он здешние, наши, либо из других стран. Несомненно, этот интерес идет у него сразу за историей.
В отношении футбола его уместно сравнить со мной и Матаном. Мы трое очень любим футбол, но каждый по-своему.
Я схожу с ума от мощи этой игры, ее скорости, ее силы и той власти, которую она имеет над человеком, который окунается в нее с головой. У футбола свои запахи, своя погода и свое настроение – я люблю три эти составляющие.
Матан проводит все свободное время за тренировками, мало помалу становится настоящим асом среди старшеклассников. Играет в молодежной сборной Хайфы, занимается с профессиональным тренером, подает большие надежды. А в будущем стремится – ни больше, ни меньше – играть в «Макаби Хайфа».
Алону же самое место за комментаторским микрофоном. Он прекрасно разбирается в хитроумных сплетениях соотношений команд. Не пропускает ни одной трансляции с Лиги, ни одной субботней игры. Когда я сказала, что болею за Ливерпуль, он развернул мне такую лекцию о том, почему Ливер – отстой, что я потом неделю ходила смущенная. Перешел на личности и указал на слабые стороны как команды в целом, так и Диего Гарсии в частности.
Юмор Алона
Никогда в жизни я не встречала живого человека с таким отменным чувством юмора.
Кажется, все эти случайные шуточки на уроках или в разговорах – его второе я, и он совершенно не пытается быть смешным – у него просто так получается. Он по-другому не может. С совершенно спокойным лицом и очень ровным голосом Алон может ляпнуть нечто такое, от чего хохотом зайдется даже учитель, не говоря уж валяющихся под столами учениках. При этом у него будет такой вид, будто ему самому это не кажется ни чуточки смешным, скорее даже очень грустным, и он в упор не понимает, с чего это мы так развеселились.
За утвердившуюся за ним репутацию самого остроумного человека в школе его очень любят и уважают. Но, должна заметить, у Алона довольно странные отношения с окружающими его человеческими особями. Что приводит нас к следующей теме:
Друзья и отношения Алона
Друзей, приятелей, подруг и приятельниц у Алона Ахи, по его собственному утверждению, нет. Он со всеми в терпимых отношениях, любому ответит на приветствие. Но по пальцам можно пересчитать людей, с которым он поздоровается сам, первым. (Очень редко, но иногда мне тоже отводится среди них место.)
Не знаю, почему, но Ахи очень по-особенному относится к прикосновениям: дружеским рукопожатиям, объятьям при встрече, похлопыванью по спине – любым телесным контактам с другим человеком. Неизвестно, почему, но в нем ясно видна какая-то патологическая любовь к касаниям. Иногда мне кажется, что ему легче выразить свое отношение к человеку жестом, чем словами. За те три года, что я с ним знакома, я поняла неписанное правило: наткнувшись на него в коридоре, не нужно говорить «Привет, Алон, давно не виделись!». Ему будет гораздо приятнее, если ты просто положишь ему руку на плечо, или покрепче сожмешь в рукопожатии его ладонь.
Причем в этом никогда нет ничего личного. Вот когда Матан (все познается в сравнении) положит вам руку на плечо, это что-то значит, а чаще всего – что-то весьма определенное. А когда при встрече берет за руку или обнимает за плечи Алон, то ни у кого и мысли не возникает, что этот мальчик к кому-то пристает. Он просто такой – не может идти рядом с кем-нибудь без того, чтобы обнять его за плечи или даже на нем повиснуть. Мало знающие его парни иногда пугаются...
Язык у Алона без костей. Причем совсем. Не знаю, что будет, если доверить ему какую-нибудь великую тайну (никогда не пробовала), но вот поржать на злобу дня он мастер, каких поискать. Слухи и сплетни в нашей параллели – дело обычное, и то, что доходит до ушей Алона, будьте покойны – ославится везде и всюду. Не знаю, стоит ли называть его треплом... Он просто как, ээ, такой человеческий громкоговоритель. Самый простой пример: он вполне спокойно может войти к нам в класс, сесть рядом со мной, несколько минут поболтать о футболе, а потом, не понижая голоса, на весь класс сказать:
- Ализа, а тебя Гай правда опять послал?
Притом вид у него будет такой, будто ничего такого не случилось, и он совершенно не понимает, что он сделал не так. Парень всегда говорит то, что думает, и не думает, надо ли это говорить.
Хотя, в его честь будет сказано, все он прекрасно понимает. И если пошептать ему на ухо «Алон, заткнись, я тебя умоляю, не говори об этом, пожалуйста», он таинственно улыбнется, хмыкнет, и впредь будет хранить молчание.
Он переменчив. Его настроения меняются, как погода за окном в октябрьское утро: вот он весел, доволен жизнью, над чем-то ржет, а вот через пятнадцать минут он уже сидит один в своем углу, спрятав лицо за козырьком кепки, и депрессирует. И если пять минут назад он разговаривал с вами, как ни в чем не бывало, и даже смеялся над вашей шуткой, то это не значит, что пять минут спустя он вдруг на вас не рявкнет, и не пошлет к черту. Чтобы через пять минут снова с вами заговорить.
Внешность
Рост – 175 или 176. Вес – наверное, килограмм 60, или меньше. Волосы – короткие, темные. Глаза – близорукие (носит прозрачные линзы), светло-ореховые с темно-карим ободком. Симпатичное лицо с тонким ртом испорчено россыпью возрастных прыщей на щеках.
Он сутулый. Он немного смешно ходит, смотря все время только себе под ноги. Всегда носит кепку, и норовит закрыть ею лицо, чтобы его вообще не видели.
На самом деле, он очень симпатичный. Не красавец, но весьма, весьма. Однажды я сказала ему об этом, когда он завел одну из своих обычных песенок на тему «господи, как на меня вообще можно смотреть?!»... Алон некоторое время пристально и с подозрением на меня смотрел. А потом отвернулся и хмыкнул:
- Вот только жалости не надо, а?
И это вновь приводит нас в следующей, и, возможно, самой главной теме:
Самооценка
Я не знаю, где ещё можно встретить человека, настолько люто ненавидящего себя.
Умный, необычный (можно даже сказать, уникальный), интересный, с потрясающим чувством юмора, чертовски симпатичный... и презирающий себя.
Он ненавидит то, как выглядит, то, кем является. Однажды, ещё в девятом классе, мы о чем-то разговаривали, и я в шутку спросила его (уж не помню, в связи с чем это было), кого он больше любит – меня или себя? Алон ответил, что меня он не любит, и себя тоже, но себя все же меньше, чем меня.
В другой раз я и Нави седели на перемене и просто трепались. Зашел разговор о красоте и уродстве. Алон сидел рядом с нами, смотрел в окно и слушал вполуха. Нави спросила его, кто самый уродливый человек из всех, кого ему приходилось видеть. Алон ответил ещё до того, как Нави договорила:
- Я.
И в этом весь он.
Бывают на свете жуткие подонки, или просто тупицы, влюбленные в себя до посинения. А бывают умные, хорошие мальчишки с не нулевой – минусовой самооценкой.
Он часто бывает очень хмур, зол или грустен. Сидит на своем месте, вытянув ноги, сложив руки на груди, и не реагирует на внешние раздражители. В такие дни мне хочется подойти к нему, сесть рядом, сказать что-нибудь веселое и ободряющее, чтобы он развеселился. Иногда я так и делаю, но ответ чаще всего бывает одинаковым: что, пожалеть меня пришла? Я не знаю, какими словами, какими действиями донести до него, что я на самом деле очень его люблю и ценю. Что он – замечательный, уникальный, красивый. Что мир вовсе не дерьмо, и нужно учиться видеть в нем радость, находить ко всему позитивный подход. Не думаю, что все чувства, что распирают изнутри мою грудную клетку, когда я его вижу, можно высказать словами. Мне хотелось бы обратить их в воздух, и чтобы он вдохнул.
Есть ли путь заставить такого человека поверить, что не все вокруг дерьмо?
Есть ли путь стать ему настоящим другом?
Есть ли путь сделать так, чтобы он поверил, что его могут любить?