Гай обьявился с приходом темноты (было бы странно, если нет), притом злой, как сто чертей.
- Слушай меня внимательно, - рычал он, пуская пену изо рта и сверкая глазами, аки каменьями. - Какого черта? Какого, я спрашиваю, черта, половина Хайфы только и делает, что треплется о том, что ты собираешься встретиться со мной лишь потому, что хочешь хорошенько достать Она?
Честное слово, я лишилась дара речи. Идиотский слух о том, что я встречаюсь с Гаем исключительно ради того, чтобы позлить Таля, с которым мы совершенно развелись, уже доходил до моих ушей, однако я ни за что не поверила бы, что Прудников в состоянии в него поверить.
- Говори мне правду, Грейхаунд. Говори мне правду, потому что если соврешь, я все равно по морде твоей хитрой увижу и башку тебе откручу!
Ну, я и сказала. Мысленно сосчитала до десяти и сказала совершенную правду, что, мол, он-то, хренов офицеришка, уж должен понимать, что истины в этом слухе нет ни на йоту. Или я дура малолетняя, таким образом самоутверждаться? На Она я зла не держу совершенно, нет ни смысла, ни охоты мне его злить и расстраивать.
Офицеришка вроде бы хватку поослабил. Осознал, что сам себя таким образом второстепенным героем выставил. Помялся немного, и говорит:
- Ну, а я что, что я? Я откуда знаю? Обьявилась тут, полтора года тебя не видно, вдруг оба-на, получите, распишитесь. Я знаю, как у тебя там мозги работают? А вдруг правда пришла самоутвердиться? А мне это уже давным-давно надоело...
- Я тебе уже сказала все, что по этому поводу думаю: сложно поверить, что ты веришь таким обсурдным слухам. Сколько о нас в школе сплетничали, забыл? Чего только не говорили. А правды во всем этом было - кот наплакал...
В общем, я и в самом деле была в легком шоке и в далеко нелегком разочаровании. Как Гай мог купиться на такие глупости? Что случилось с вечным "Грейхаунд - моя собственность навеки, никого акромя моего величества превозносить не имеет права"? Несколько обиженная таким поворотом событий, я провела скучнейший вечер в обществе Туша, двух дурных подружек Туша и одной полугодовалой немецкой овчарке, общительной не в меру.
Однако всем известно, что Гай Прудников - загадочный зверь. Он разбудил меня под утро, часа в четыре, и совершенно трезвым (что не может не настораживать, это ж та еще пьянь подзаборная) голосом оперативно уломал прийти в гости, выпить кофе.
Ну, ясен-красен, кофе никто не допил. Лично я захлебнулась уже на втором глотке этой бодяги, когда офицеришка, томно заглянув в мои заспанные очи, мутно заявил:
- Конечно, все это глупости. Вообще не понимаю, как я умудрился поверить этой сплетне. Ничего глупее в жизни не слышал.
Думаю, он просто хотел сказать: "Грейхаунд - моя собственность навеки, никого акромя моего величества превозносить не имеет права", но постеснялся.
Я улыбнулась, тронула его за воротник рубашки. Опустила глаза.
- Я рада, что ты мне веришь.
Он нагло схватил меня в охапку и не менее нагло поцеловал.