сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
А они все счастливые жутко.
Хохот, танцы, звонки до утра.
А я сплю и я вижу как будто...
Часов… девять?
Что за дерьмо, Господи. Сижу на синем, пыльном диване в собственной гостиной, практически утопаю в нем, и ни на секунду не перестаю уповать, что утону в нем уже окончательно – с головой, с потрохами. На крыше (выяснилось, что к нашей квартире прилагается еще и крыша – пентхауз, елы-палы) происходит великая пьянка. Или как это называется, когда пьянка, только вместо алкоголя – огромное количество травы? Я их почти не слышу. Только взрывы хохота, изредка.
Ох, черт. Идиотская Лошадь приперлась. Схватила гитару, и, не вписываясь в косяки, принялась строить из себя Фиби. Ненавижу эту идиотку. (Не Фиби.)
Лазарев тоже тут был, пятнадцать минут назад бросил меня на произвол судьбы и ушел домой, прихватив за одно мой шарф. Зачем мне шарф, когда на улице плюс сорок в тени? (Какое счастье, что мы не в тени.) Зачем мне мозг, если я им не пользуюсь? Ха-ха, извечная проблема.
Пятнадцать минут спустя.
Ну вот. Идиотская Лошадь увидела, что я сижу с ноутбуком, и пришла приставать. Спрашивает, можно ли ей проверить, когда у нее поезд. Я сказала, чтобы шла к черту. Мысленно. На деле просто наврала, что у меня нет интернета. Теперь сожалею, что и в самом деле ее не послала.
Зачем Лазарев ушел? Очень невоспитанно с его стороны. Хотя бы подождал, пока приедет Безымянный мальчик, чтобы у меня в этот тяжелый вечер была какая-никакая моральная поддержка. Я же зависимый человек, очень зависимый. Мне надо, чтобы меня все время кто-нибудь любил, ментально гладил, и вызывал бы во мне такое чувство, что я, мол, центр вселенной – по крайней мере, его. А тут я попала в такую неприятную передрягу. Приехала Идиотская Лошадь, трясет на моей кухне своим чертовым конским хвостом, который свешивается ей до задницы. Если найду волосы в раковине, разверзнутся врата ада! Клянусь. Ронни, конечно, бегает вокруг нее, как марсианский попрыгунчик на резинке. «Идиотская Лошадь, сделать тебе чаю? Идиотская Лошадь, ты голодна? Приготовлю тебе тост! Идиотская Лошадь, хочешь сесть в красное кресло? Тебе удобно? Да, да?»
Пять минут спустя.
Безымянный мальчик только что звонил. Рассказывал, как вчера вечером ему не было, чем заняться, и он отправился ездить на скейте на Хореве в гордом одиночестве. Меня всегда умиляют его по-детски наивные истории. И то, что он пьет молоко, что у него есть щенок. То, что когда мы идем с ним по слишком людной улице, я берусь за край его черного рюкзака, чтобы не потеряться в толпе, а он оборачивается через плечо и улыбается. (Кстати, не далее как вчера мы с ним зашли в Ток-Токи. Таль Он – а это была его смена – мгновенно засек то, как я сжимаю лямку, сложил два и два, и тут же смерил Безымянного полным ненависти взглядом.) Не могу поверить, что на самом деле допустила мысль… Я не знаю… Вырвать с корнем все, что начало на этом поприще зарождаться (Безымянного я имею в виду) ради этого кретинского, дурного блондинистого куска дерьма.
Он меня поцеловал. Хм-м, когда же это случилось? После той неуловимой секунды время осталось размытым, все стерлось, сдвинулось. Наверное, это случилось вчера, когда сумерки помутили мое сознание. Он, как всегда, валялся в моей постели, играл с браслетами на моем предплечье…
Пятнадцать минут спустя.
Бен-Джоя приготовил всем еду. Макароны с соусом из картошки, перемолотой с грибами и специями. Мы пьем вино – я хлебаю ложкой из бокала, все смеются надо мной, хлопают по плечу. «Гарри хохотал, ревя сквозь слезы.» Именно эта великолепная фраза описывает сейчас мое состояние лучше всего.
Кажется, от меня снова нужно прятать ножницы. Ножницы, ножи, пилы – все, что я могу худо-бедно использовать для того, чтобы отрезать волосы. Гая. Гай – лучшее средство. Нет ничего лучше Гая Прудникова, чтобы избавиться от неприлично длинной, по моим меркам, красной гривы.
О боже, слово грива вгоняет меня в праведный ступор.
Час… спустя?
Интимная и домашняя компания – Лия, Бен-Джоя, совершенно убитый, но все еще гиперактивный Ронни. Еще кто-то. Не знаю. Разговариваю в МСН с Оном – хочет прийти в гости.
Идиотская Лошадь уехала. Но впечатление осталось. И запах остался. И волос… Длинный черный волос на подушке в его комнате.
Я видела.
Я иду спать…
Хохот, танцы, звонки до утра.
А я сплю и я вижу как будто...
Часов… девять?
Что за дерьмо, Господи. Сижу на синем, пыльном диване в собственной гостиной, практически утопаю в нем, и ни на секунду не перестаю уповать, что утону в нем уже окончательно – с головой, с потрохами. На крыше (выяснилось, что к нашей квартире прилагается еще и крыша – пентхауз, елы-палы) происходит великая пьянка. Или как это называется, когда пьянка, только вместо алкоголя – огромное количество травы? Я их почти не слышу. Только взрывы хохота, изредка.
Ох, черт. Идиотская Лошадь приперлась. Схватила гитару, и, не вписываясь в косяки, принялась строить из себя Фиби. Ненавижу эту идиотку. (Не Фиби.)
Лазарев тоже тут был, пятнадцать минут назад бросил меня на произвол судьбы и ушел домой, прихватив за одно мой шарф. Зачем мне шарф, когда на улице плюс сорок в тени? (Какое счастье, что мы не в тени.) Зачем мне мозг, если я им не пользуюсь? Ха-ха, извечная проблема.
Пятнадцать минут спустя.
Ну вот. Идиотская Лошадь увидела, что я сижу с ноутбуком, и пришла приставать. Спрашивает, можно ли ей проверить, когда у нее поезд. Я сказала, чтобы шла к черту. Мысленно. На деле просто наврала, что у меня нет интернета. Теперь сожалею, что и в самом деле ее не послала.
Зачем Лазарев ушел? Очень невоспитанно с его стороны. Хотя бы подождал, пока приедет Безымянный мальчик, чтобы у меня в этот тяжелый вечер была какая-никакая моральная поддержка. Я же зависимый человек, очень зависимый. Мне надо, чтобы меня все время кто-нибудь любил, ментально гладил, и вызывал бы во мне такое чувство, что я, мол, центр вселенной – по крайней мере, его. А тут я попала в такую неприятную передрягу. Приехала Идиотская Лошадь, трясет на моей кухне своим чертовым конским хвостом, который свешивается ей до задницы. Если найду волосы в раковине, разверзнутся врата ада! Клянусь. Ронни, конечно, бегает вокруг нее, как марсианский попрыгунчик на резинке. «Идиотская Лошадь, сделать тебе чаю? Идиотская Лошадь, ты голодна? Приготовлю тебе тост! Идиотская Лошадь, хочешь сесть в красное кресло? Тебе удобно? Да, да?»
Пять минут спустя.
Безымянный мальчик только что звонил. Рассказывал, как вчера вечером ему не было, чем заняться, и он отправился ездить на скейте на Хореве в гордом одиночестве. Меня всегда умиляют его по-детски наивные истории. И то, что он пьет молоко, что у него есть щенок. То, что когда мы идем с ним по слишком людной улице, я берусь за край его черного рюкзака, чтобы не потеряться в толпе, а он оборачивается через плечо и улыбается. (Кстати, не далее как вчера мы с ним зашли в Ток-Токи. Таль Он – а это была его смена – мгновенно засек то, как я сжимаю лямку, сложил два и два, и тут же смерил Безымянного полным ненависти взглядом.) Не могу поверить, что на самом деле допустила мысль… Я не знаю… Вырвать с корнем все, что начало на этом поприще зарождаться (Безымянного я имею в виду) ради этого кретинского, дурного блондинистого куска дерьма.
Он меня поцеловал. Хм-м, когда же это случилось? После той неуловимой секунды время осталось размытым, все стерлось, сдвинулось. Наверное, это случилось вчера, когда сумерки помутили мое сознание. Он, как всегда, валялся в моей постели, играл с браслетами на моем предплечье…
Пятнадцать минут спустя.
Бен-Джоя приготовил всем еду. Макароны с соусом из картошки, перемолотой с грибами и специями. Мы пьем вино – я хлебаю ложкой из бокала, все смеются надо мной, хлопают по плечу. «Гарри хохотал, ревя сквозь слезы.» Именно эта великолепная фраза описывает сейчас мое состояние лучше всего.
Кажется, от меня снова нужно прятать ножницы. Ножницы, ножи, пилы – все, что я могу худо-бедно использовать для того, чтобы отрезать волосы. Гая. Гай – лучшее средство. Нет ничего лучше Гая Прудникова, чтобы избавиться от неприлично длинной, по моим меркам, красной гривы.
О боже, слово грива вгоняет меня в праведный ступор.
Час… спустя?
Интимная и домашняя компания – Лия, Бен-Джоя, совершенно убитый, но все еще гиперактивный Ронни. Еще кто-то. Не знаю. Разговариваю в МСН с Оном – хочет прийти в гости.
Идиотская Лошадь уехала. Но впечатление осталось. И запах остался. И волос… Длинный черный волос на подушке в его комнате.
Я видела.
Я иду спать…