сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Тут немного букв.
По большому счету про Максима.
Моисей, что там с нашими баранами?Моисей, что там с нашими баранами?
Приходишь после школы домой, долго роешься в рюкзаке в поисках ключа. Ключа нет. Ни в одном кармане. Чертыхаясь, переворачиваешь всю сумку и только когда вслепую добираешься пальцами до самого дна, вспоминаешь, что эта падла в кармане.
Совсем на пороге меня ловит Алина.
- Алис, что вы проходите по французскому?
Я улыбаюсь. По французскому мы сейчас должны были проходить что-то связанное с любовью, наверняка.
- Может, поможешь мне, завтра экзамен, - просит соседка.
Я соглашаюсь и, не найдя в себе сил снова закрывать дверь, иду в ее квартиру, где обнаруживается тревожный Матвей.
Я поддерживаю с ним отношения. Не сама и не по собственной инициативе – просто живем в одном районе, учимся в одной школе, имеем общих знакомых – то тут, то там обязательно пересечемся.
Когда он, в конце августа, вернулся из России, я была жутко рада его видеть. Мы постоянно виделись, часто вместе гуляли, болтали ни о чем. Золотое время.
Потом в один прекрасный вечер он поднял тему "а может, попробуем снова".
Это было до жути предсказуемо, но дело не в том. После долгого и довольно неуютного разговора, исходом которого была позиция "Матвей, да плюнь ты на это дело", он резко ко мне переменился.
Вот, на пример, тот же Алинин день рождения... Мы, конечно, поздоровались, обменялись дежурными фразами... А Эми потом говорила, что за глаза он меня называет не иначе, как "эта" и "та твоя подруга".
Господи, да хочется – пожалуйста. Чем бы дитя не тешилось. Я, конечно, прекрасно понимаю, откуда такая перемена. Все-таки я не до конца идиотка. Может, как-нибудь отведу его в сторонку да спрошу глаза в глаза, за что такое отношение. Скажет – это уже первый шаг, а нет – ну, так гуляй, дорогой.
Ох уж мне эти девятиклассники.
Меж тем, просидевши у Алины где-то полчаса, офранцузились по самое не хочу.
Она еще говорит:
- Алисон, а ты Максиму так понравилась. Велел передавать самый страстный в мире привет.
- Какие ему, к дьяволу, приветы – своей подружке пусть передает, прелюбодей.
Соседка машет ручкой:
- Ой, скажешь тоже. Подружка его та, тоже мне... Сам говорил, что бросить ее собирается.
- Да, с его внешностью и обаянием новых можно пачками собирать...
- И не говори! – Закатывает она глаза. – Кого только мама не рожает...
Хах, у нас с Алиной вообще вкус больно схожий. Она в свое время встречалась с Ангелом.
Человек, который любил правильные смайлы.
Человек, который любил правильные смайлы.
В тот пятничный вечер, перед повторной госпитализацией, мы с Алиной и Эм в ногу шагали по улице. Алина, по своему обыкновению, перемежала громогласные маты слезливыми причитаниями: "Оо, я его бросила, но у меня все еще к нему ЧУВСТВА". Эм сомневалась, куда пойти, так как вечнозеленый и живой Давид был совершенно пуст.
- Идем на Шавшевет, - велела Алина.
Только я хотела заикнуться о том, что делать там наверняка нечего, как у соседки на мобильном заиграло Never let you go ("Ничего не говори, Грейхаунд"), и последовал такой интересный монолог, что я просто не могла не проникнуться.
- Да, Максуд, солнышко. Да так, возле Зива шарахаемся... Нет, они в Новом. Андрюшка по тебе страдает уже две недели... Хм, да, со мной. А ты отк... ах, интуиция. Оо, иди на... Хх... Куртку мне постирай, дегенерат.
Или что-то вроде того.
Итак, прогнозы Эмили рушились: нет, воплощение обаяния по имени Максим не появилось неделю спустя после последней (и первой) встречи.
Появился раньше.
В самом высоком месте Шавшевет, на верхушке одной из Неве-Шеананских гор, стоит старая смотровая площадка. С тех мест открывается красивейший вид на расцвеченный огнями город. Правда, порта не видно – его закрывают деревья и заросли ивняка.
Площадка широкая, ее дальний от панорамы конец путается в лиственнице. Максим докуривает третью пачку, рвет легкие страшным кашлем, улыбается и не сводит глаз с больничной бирки на моем синеватом запястье.
Я прической похожа на метелку, которой смахивают пыль с самых дальних полок. Руки скромно сложены на коленях. У меня Ангельская улыбочка, провокационные вопросы, на которые никто никогда не попадается, и намерение играть в кошки-мышки до последней капли сыра.
Город умиротворенно молчит.
Но умиротворенно молчит лишь город.
- Если нарциссизм не проходит с возрастом – а он проходит с возрастом – я вырасту в такого зануду-неудачника, что любо-дорого смотреть.
- То, что я знаю что ты прав, доставляет мне массу эстетического удовольствия. Никогда не понимала, зачем нарциссизм и эгоцентричность должны быть всеобщим достоянием в такой степени.
- Брось, Алиса, по тебе невооруженным глазом видно, что сама из той же породы.
- Ну да, ну да. Но я свое "я королева" ношу в себе, ношу так, чтобы оно было большими буквами написано на лбу – тогда этого даже говорить не надо.
- Понятно... То ли для меня это следующий шаг, то ли все-таки разные мы в этом обоюдном убеждении.
Довольное урчание. Где-то недалеко слышатся нечеловеческие вопли рассерженной кем-то Алины, ах, девка-краса. Это вызывает улыбку.
Максим, прекрасно зная все свои сильные стороны и умея использовать их, щекочет в ухо про то, что хочет Алису, здесь и сейчас.
Я не должна говорить, что это вызывает.
Два излишне эгоцентричных ребенка, которые никогда – никогда – не будут друг с другом спокойны. Ищет на усыпанном звездами небосклоне Маленькую медведицу, потом, в высокой траве под камнем – уроненное Бэрри мною кольцо.
Максуд все нашептывает разное: ну и губы у тебя, мерзавка, неужто я их да не поцелую. И дыхание теплое, вкусное, да только давно уже стало мне понятно – прежде всего стоишь, Алисон, только ты сама.
Баба у него есть. Валерия. Не бросит ее все никак. А я – я чужого не трогаю.
Брезгую.
- И все же...
Любимая это у него фраза.
- Да?
- Будь моей, Алиса.
Алиса хохочет, заливается, довольна.
- Ах, бабник, бабник... Зачем тебе? Мало вокруг других, таких, что к тебе в постель мгновенно прыгнут? И Валерию бросать не придется, и уламывать тоже нет.
- Уж что не мало это точно. И, как я люблю говорить, все же... Недостает мне такого экземпляра в коллекции.
- Экземпляром в коллекции я могу стать только коронным. Иначе это против моей природы, сам видишь.
- Знаю, знаю. Знаю, что ты все запутываешь.
- Обожаю все запутывать.
- Это весело. И...
- ...все же...
Хороший получился пятничный вечер. Позже, когда мы с Эм покидали Шавшевет (а я, соответственно, общество Максима), с лица моего не сходила ехидная усмешка: я была очень довольна собой.
Просто я уже забывала, как люблю играть. А тут – пожалуйста. И хотя мы видим игру друг друга на два шага вперед и это уже не так интересно: и все же...
Нагло смеяться ему в губы, прикрывать глаза от обжигающего шепота: издеваться, издеваться: обожаю-обожаю.
Что значит, а зачем оно надо?
А иначе зачем жить?
Бесконечные интерпретации Блеза Забини
Бесконечные интерпретации Блеза Забини.
Местная пословица "В третий раз – мороженое" в этом случае не подтвердилась. Сама собой, не подтвердилась, хах.
Вчера я получила звонок, пожелание доброго вечера и вопрос, а не присоединюсь ли я к ним (с Алиной) на Давиде, а то жутко скушно.
Присоединилась, отчего бы и нет. Где-то полчаса спустя Алина ушла, я осталась с Максимом, и волей судьбы подошел еще и наш, обыкновенный Макс. Было так классно их знакомить – Макс, это Макс. Макс, знакомься, Макс.
Оо, желание надо было загадать.
Фурман тоже быстро сбежал – отправился на Хорев расставаться со своей очередной подружкой (любит он это дело - расставаться). Максим же, используя те недолгие полчаса, что оставались до прихода Эми и Люпо, завел свою любимую тему.
- И все же, Алиса. Прекрати ломаться. Я хочу тебя.
- У тебя ДЕВУШКА, бабник. И если это не мешает тебе, и мне обычно тоже, то в этом случае у меня чутье. Чутье говорит – Алиса, не надо.
- Да брошу я свою девушку! Бро-шу! Вот хочешь, прямо сейчас...
Несмотря на мое негодование, звонит Валерии. Та не отвечает. Максим чертыхается:
- Чертова стерва... Никогда мне не нравилась.
- Это знак, ты не думаешь?
- Не думаю. Знаешь, о чем я думаю?
- Меня терзают смутные догадки.
Смеется.
- Вот-вот. И ты, Алисон, учти - я всегда получаю то, что хочу.
Думаю, не я буду тем человеком, который докажет ему, что нет, не всегда.
В смысле – я могла бы.
Но он мне не важен, а зачем что-то доказывать тому, кто для тебя почти ничего не значит?..
Врешь. Значит. Максим значит ВЕСЕЛО.
И доказать жуть как хочется.
Интересный такой, из рода самых зазвездившихся Альф.
Это такой подвид мужчин: Максим это как Блез Забини.
То есть, в этом подвиде еще наверняка тьма представителей, но меня жизнь свела пока только с двоими, причем лицом к лицу – исключительно с одним...
Бабник. Альфа. Омега.
Сценарий, как в американской комедии – все заранее понятно.
Как-то даже мелочно, что ли.
Люди, которые не умеют влюбляться, не хотят влюбляться, которые собирают коллекцию, не имеют друзей – имеют лишь слуг, так им нравится, они – царь и бог, они – король, они повелевают. Не понимаю таких людей, разве так интересно жить?
И все же..
.
И все же все же все же
Ну ты и заморочка, Алисон! :D
.
По большому счету про Максима.
Моисей, что там с нашими баранами?Моисей, что там с нашими баранами?
Приходишь после школы домой, долго роешься в рюкзаке в поисках ключа. Ключа нет. Ни в одном кармане. Чертыхаясь, переворачиваешь всю сумку и только когда вслепую добираешься пальцами до самого дна, вспоминаешь, что эта падла в кармане.
Совсем на пороге меня ловит Алина.
- Алис, что вы проходите по французскому?
Я улыбаюсь. По французскому мы сейчас должны были проходить что-то связанное с любовью, наверняка.
- Может, поможешь мне, завтра экзамен, - просит соседка.
Я соглашаюсь и, не найдя в себе сил снова закрывать дверь, иду в ее квартиру, где обнаруживается тревожный Матвей.
Я поддерживаю с ним отношения. Не сама и не по собственной инициативе – просто живем в одном районе, учимся в одной школе, имеем общих знакомых – то тут, то там обязательно пересечемся.
Когда он, в конце августа, вернулся из России, я была жутко рада его видеть. Мы постоянно виделись, часто вместе гуляли, болтали ни о чем. Золотое время.
Потом в один прекрасный вечер он поднял тему "а может, попробуем снова".
Это было до жути предсказуемо, но дело не в том. После долгого и довольно неуютного разговора, исходом которого была позиция "Матвей, да плюнь ты на это дело", он резко ко мне переменился.
Вот, на пример, тот же Алинин день рождения... Мы, конечно, поздоровались, обменялись дежурными фразами... А Эми потом говорила, что за глаза он меня называет не иначе, как "эта" и "та твоя подруга".
Господи, да хочется – пожалуйста. Чем бы дитя не тешилось. Я, конечно, прекрасно понимаю, откуда такая перемена. Все-таки я не до конца идиотка. Может, как-нибудь отведу его в сторонку да спрошу глаза в глаза, за что такое отношение. Скажет – это уже первый шаг, а нет – ну, так гуляй, дорогой.
Ох уж мне эти девятиклассники.
Меж тем, просидевши у Алины где-то полчаса, офранцузились по самое не хочу.
Она еще говорит:
- Алисон, а ты Максиму так понравилась. Велел передавать самый страстный в мире привет.
- Какие ему, к дьяволу, приветы – своей подружке пусть передает, прелюбодей.
Соседка машет ручкой:
- Ой, скажешь тоже. Подружка его та, тоже мне... Сам говорил, что бросить ее собирается.
- Да, с его внешностью и обаянием новых можно пачками собирать...
- И не говори! – Закатывает она глаза. – Кого только мама не рожает...
Хах, у нас с Алиной вообще вкус больно схожий. Она в свое время встречалась с Ангелом.
Человек, который любил правильные смайлы.
Человек, который любил правильные смайлы.
В тот пятничный вечер, перед повторной госпитализацией, мы с Алиной и Эм в ногу шагали по улице. Алина, по своему обыкновению, перемежала громогласные маты слезливыми причитаниями: "Оо, я его бросила, но у меня все еще к нему ЧУВСТВА". Эм сомневалась, куда пойти, так как вечнозеленый и живой Давид был совершенно пуст.
- Идем на Шавшевет, - велела Алина.
Только я хотела заикнуться о том, что делать там наверняка нечего, как у соседки на мобильном заиграло Never let you go ("Ничего не говори, Грейхаунд"), и последовал такой интересный монолог, что я просто не могла не проникнуться.
- Да, Максуд, солнышко. Да так, возле Зива шарахаемся... Нет, они в Новом. Андрюшка по тебе страдает уже две недели... Хм, да, со мной. А ты отк... ах, интуиция. Оо, иди на... Хх... Куртку мне постирай, дегенерат.
Или что-то вроде того.
Итак, прогнозы Эмили рушились: нет, воплощение обаяния по имени Максим не появилось неделю спустя после последней (и первой) встречи.
Появился раньше.
В самом высоком месте Шавшевет, на верхушке одной из Неве-Шеананских гор, стоит старая смотровая площадка. С тех мест открывается красивейший вид на расцвеченный огнями город. Правда, порта не видно – его закрывают деревья и заросли ивняка.
Площадка широкая, ее дальний от панорамы конец путается в лиственнице. Максим докуривает третью пачку, рвет легкие страшным кашлем, улыбается и не сводит глаз с больничной бирки на моем синеватом запястье.
Я прической похожа на метелку, которой смахивают пыль с самых дальних полок. Руки скромно сложены на коленях. У меня Ангельская улыбочка, провокационные вопросы, на которые никто никогда не попадается, и намерение играть в кошки-мышки до последней капли сыра.
Город умиротворенно молчит.
Но умиротворенно молчит лишь город.
- Если нарциссизм не проходит с возрастом – а он проходит с возрастом – я вырасту в такого зануду-неудачника, что любо-дорого смотреть.
- То, что я знаю что ты прав, доставляет мне массу эстетического удовольствия. Никогда не понимала, зачем нарциссизм и эгоцентричность должны быть всеобщим достоянием в такой степени.
- Брось, Алиса, по тебе невооруженным глазом видно, что сама из той же породы.
- Ну да, ну да. Но я свое "я королева" ношу в себе, ношу так, чтобы оно было большими буквами написано на лбу – тогда этого даже говорить не надо.
- Понятно... То ли для меня это следующий шаг, то ли все-таки разные мы в этом обоюдном убеждении.
Довольное урчание. Где-то недалеко слышатся нечеловеческие вопли рассерженной кем-то Алины, ах, девка-краса. Это вызывает улыбку.
Максим, прекрасно зная все свои сильные стороны и умея использовать их, щекочет в ухо про то, что хочет Алису, здесь и сейчас.
Я не должна говорить, что это вызывает.
Два излишне эгоцентричных ребенка, которые никогда – никогда – не будут друг с другом спокойны. Ищет на усыпанном звездами небосклоне Маленькую медведицу, потом, в высокой траве под камнем – уроненное Бэрри мною кольцо.
Максуд все нашептывает разное: ну и губы у тебя, мерзавка, неужто я их да не поцелую. И дыхание теплое, вкусное, да только давно уже стало мне понятно – прежде всего стоишь, Алисон, только ты сама.
Баба у него есть. Валерия. Не бросит ее все никак. А я – я чужого не трогаю.
Брезгую.
- И все же...
Любимая это у него фраза.
- Да?
- Будь моей, Алиса.
Алиса хохочет, заливается, довольна.
- Ах, бабник, бабник... Зачем тебе? Мало вокруг других, таких, что к тебе в постель мгновенно прыгнут? И Валерию бросать не придется, и уламывать тоже нет.
- Уж что не мало это точно. И, как я люблю говорить, все же... Недостает мне такого экземпляра в коллекции.
- Экземпляром в коллекции я могу стать только коронным. Иначе это против моей природы, сам видишь.
- Знаю, знаю. Знаю, что ты все запутываешь.
- Обожаю все запутывать.
- Это весело. И...
- ...все же...
Хороший получился пятничный вечер. Позже, когда мы с Эм покидали Шавшевет (а я, соответственно, общество Максима), с лица моего не сходила ехидная усмешка: я была очень довольна собой.
Просто я уже забывала, как люблю играть. А тут – пожалуйста. И хотя мы видим игру друг друга на два шага вперед и это уже не так интересно: и все же...
Нагло смеяться ему в губы, прикрывать глаза от обжигающего шепота: издеваться, издеваться: обожаю-обожаю.
Что значит, а зачем оно надо?
А иначе зачем жить?
Бесконечные интерпретации Блеза Забини
Бесконечные интерпретации Блеза Забини.
Местная пословица "В третий раз – мороженое" в этом случае не подтвердилась. Сама собой, не подтвердилась, хах.
Вчера я получила звонок, пожелание доброго вечера и вопрос, а не присоединюсь ли я к ним (с Алиной) на Давиде, а то жутко скушно.
Присоединилась, отчего бы и нет. Где-то полчаса спустя Алина ушла, я осталась с Максимом, и волей судьбы подошел еще и наш, обыкновенный Макс. Было так классно их знакомить – Макс, это Макс. Макс, знакомься, Макс.
Оо, желание надо было загадать.
Фурман тоже быстро сбежал – отправился на Хорев расставаться со своей очередной подружкой (любит он это дело - расставаться). Максим же, используя те недолгие полчаса, что оставались до прихода Эми и Люпо, завел свою любимую тему.
- И все же, Алиса. Прекрати ломаться. Я хочу тебя.
- У тебя ДЕВУШКА, бабник. И если это не мешает тебе, и мне обычно тоже, то в этом случае у меня чутье. Чутье говорит – Алиса, не надо.
- Да брошу я свою девушку! Бро-шу! Вот хочешь, прямо сейчас...
Несмотря на мое негодование, звонит Валерии. Та не отвечает. Максим чертыхается:
- Чертова стерва... Никогда мне не нравилась.
- Это знак, ты не думаешь?
- Не думаю. Знаешь, о чем я думаю?
- Меня терзают смутные догадки.
Смеется.
- Вот-вот. И ты, Алисон, учти - я всегда получаю то, что хочу.
Думаю, не я буду тем человеком, который докажет ему, что нет, не всегда.
В смысле – я могла бы.
Но он мне не важен, а зачем что-то доказывать тому, кто для тебя почти ничего не значит?..
Врешь. Значит. Максим значит ВЕСЕЛО.
И доказать жуть как хочется.
Интересный такой, из рода самых зазвездившихся Альф.
Это такой подвид мужчин: Максим это как Блез Забини.
То есть, в этом подвиде еще наверняка тьма представителей, но меня жизнь свела пока только с двоими, причем лицом к лицу – исключительно с одним...
Бабник. Альфа. Омега.
Сценарий, как в американской комедии – все заранее понятно.
Как-то даже мелочно, что ли.
Люди, которые не умеют влюбляться, не хотят влюбляться, которые собирают коллекцию, не имеют друзей – имеют лишь слуг, так им нравится, они – царь и бог, они – король, они повелевают. Не понимаю таких людей, разве так интересно жить?
И все же..
.
И все же все же все же
Ну ты и заморочка, Алисон! :D
.@темы: Лазарев
-
-
01.10.2006 в 19:22держитеменя.
-
-
01.10.2006 в 19:40Тогда уж подержите заодно женскую половину хайфского населения.
-
-
01.10.2006 в 19:49Привяжите их лучше.
-
-
01.10.2006 в 19:52Шу, он целовался с мальчиком.
КАСТРИРУЙТЕ ВСЮ ХАЙФУ И ПОКОНЧИМ С ЭТИМ!
-
-
01.10.2006 в 19:54Но мальчик-то хоть был симпатичный?
И весь Израиль на всякий случай. Он же может перемещаться.
-
-
01.10.2006 в 19:59Израиль да. Наша Валерия, к примеру, из другого конца страны.
То есть ЭТО уже переросло Хайфу. ОНО ненасытно и ступает по городам.
-
-
01.10.2006 в 20:16Слугай, надо открыть женскую консультацию, раз уж такие условия рынка. Разбогатеем.
-
-
01.10.2006 в 21:03-
-
01.10.2006 в 21:26-
-
01.10.2006 в 21:54Представь себе, лет эдак через двадцать, когда все детишки этого многоженца подрастут...
-
-
01.10.2006 в 21:54-
-
01.10.2006 в 21:59Он соберет из них пару футбольных команд )
-
-
01.10.2006 в 21:59-
-
01.10.2006 в 22:07*рыдает*
Аа, стоп. Все под контролем. Он ненавидит футбол.