Утверждающий, что в начале было слово, заблуждается.
В начале было тепло - ибо нет на свете ласки приятнее, нежели мягкое, ласковое солнце.
Утро осторожно рассеяло остатки сна и как мне ни хотелось досмотреть RPG, проигрывавшуюся в подсознании с воспроизведением в мозгу, пришлось проснуться, почувствовать тяжесть верблюжьего одеяла и тепло слабого солнечного света. Так ноябрь...
Комната была...
С заклеенными постерами стенами, парой гитар на стенде. Библиотека, рабочий стол с на нем открытым ноутбуком. На синем, ворсистом ковре, завернувшись в занавеску, спала Равид. Ночью, когда все укладывались спать, Андрей пытался было перенести ее на диван, но Барбара была уже в той кондиции, в которой при любых посягательствах на душевный покой происходит дюже странный эффект. После получасовых разборок она все так же посапывала на толстом мягком ковре, а Цукерман обогатился фингалом. Под боком у нее примостилась трехцветная шахаровская кошка. Где-то под утро я слышала как в комнату, роняя вещи и распространяя запах отменного коньяка, ввалился Ротэм и упал в постель, не раздеваясь.
Похваляясь за чашею хмельной, что достанут таинственный клад... И не поздней рождества!В комнате было две двери. Одна, я знала, вела в коридор, а другая, стеклянная - на крышу, потому как Шахар имел в своем распоряжении пентхаус. Питая слабость к шахаровской крыше, я решила как-нибудь без ущерба для здоровья попытаться выбраться из закрутившегося вокруг тела одеяла и выйти туда. Решение было перспективное, но поправка "без ущерба" - явно излишне оптимистической.
Если мы с Ротэмом чем и похожи, так это - оба, когда просыпаемся, первый час жуть злые и раздражительные.
Вот тогда-то и было слово.
Как только я стала пытаться аккуратно выбраться из постели, не долбанувшись при том башкой об скос потолка (недостаток пентхаусов) и не разбудив ни Равид с кошкой, ни спящего мордой в подушку Лэйбеля, этот последний, спросонья, понес на меня таким матом...
С помощью такого железнодорожники рельсы укладывают.
Да, именно тогда слово и было.
- Тихо тебе, - зашипела я. - Немедленно ляг отсыпайся.
Услышав мой голос он перевернулся на спину, приподнялся на локте и потер кулаком глаз.
- Так ты куда? - поинтересовался потом хрипло.
- Воды попить.
Чувствовалась в нем какая-то напряженная неловкость.
Я отвела глаза и была вынуждена сглотнуть.
Ротэм упал обратно спать, груда одеял поглотила его, как говорил Маргадон из Формулы Любви, в один момент. Вдруг раздумав идти на крышу, я скользнула в дверь и спустилась по лестнице вниз, туда, где располагается кухня.
Обеденный стол на десяток персон стоит у Шахара рядом с огромным витринным окном. Сегодня к стеклу скотчем был приклеен большой лист ватмана, исписанный черным маркером. Я подошла ближе.
ГРУППА СТОЙКИХ, гласил заголовок.
Ниже шли несколько подписей, и текст.
"Сим уведомляем, что мы, то есть Группа Стойких, повелеваем первому, кто проснется утром:
вынести мусор, потому что он ни хуя не помещается в мусорном баке
сходить за молоком и яйцами в магазин
сделать остальным завтрак, желательно гренки с молоком и сыром и еще яйца всмятку в таких специальных стаканчиках
(приписка почерком Андрея): если это Алиса, то разбудить Ротэма нежным поцелуем и/или восхитительным минетом
найти, куда дебил (зачеркнуто) Шахар вчера потерял мобильник
сфотографировать Равид
нарисовать всем на морде зубной пастой что угодно
(приписка почерком Офека): вылизать Офеку ботинки".
Усмехаясь, я налила воды в первый попавшийся стакан, проглотила приобретенный по пути в кухню аспирин. Из головы все не шли подобности вчерашних откровений. Вернулась обратно в спальню - он снова спал лицом в подушки - прикрыла за собой дверь, ведущую наверх...
Перед самым краем крыши есть небольшой выступ, на который обычно ставят ноги, когда сидят. Красная черепица еще не успела нагреться. Посмотришь вперед - городские улочки змейками стекаются к уже проснувшемуся порту, где швартуется большой грузовой корабль и стоят у пристани белые яхты. Глянешь вправо - сплошь черепичные крыши да чердачные окна, а задерешь голову вверх - по ясному небосводу дрейфуют чистые облака, и иногда проносятся стайки голубей.
Одежда моя была недостаточно теплой для такого раннего контакта со свежим воздухом - обнаженные руки и ноги покрылись гусиной кожей. Тут, наверху, ветер шевелил волосы. И мягкие, усыпанные точками домов и увитые браслетами трасс хайфские горы казались роднее, чем всегда. Прикрыв глаза на минутку, можно обнаружить что время вдруг перестало двигаться - все вокруг бежит, стареет, а ты...
- Кхм-кхм кхе блять. Черт. О, факнесс.
Обернулась, да так и осталась с прикованным к нему взглядом.
Ротэм споткнулся об обе ступеньки, ударился головой об опасно низкую притолоку и шваркнул гитарой о косяк.
Он был в томеровских джинсах (на солнце блеснул ремень - я пригляделась - да, мой подарок) и босой. На голой груди болтается солдатская бирка с выгравированным "Ебал я Битлз".
С трудом - обе его руки были заняты: бутылкой колы, стаканами и гитарой - влез на крышу, с риском для жизни добрался до безопасного настила. Сел рядом, уперся ступнями в выступ.
Привет - привет, доброе утро - да, утро прекрасное.
Говорить было лень и не нужно. Я знала, что он еще толком и не лег, а уже встал.
Еще я знала, что ее он больше не любит и задумчивое его выражение лица связано лишь с тем, что он решает, что бы сыграть.
- Норра эль Норра, - выдвинула я.
Он удивленно посмотрел на меня, но смолчал. Пробежал пальцами по струнам. Прикрыл глаза. В утреннем солнце по тихой улице полилась божественная музыка.
Сидя подле него, я закрыла глаза, и, не видя мира вокруг, могла лучше чувствовать и дать волю воображению. Перед глазами вдруг поплыла расплавленная радуга. Мне почудилась, что в тихий струнный перебор Норры вдруг вступила флейта, поплыла над городом чистой водой, черной змеей.
И снова время стаяло легким снегом в ладони - снегом, которого он никогда не видел, а я никогда не вспомню.
Под ладонями пачкается шершавая черепица. Ему, кажется, надоело играть. Отложил гитару в сторону, притянул меня к себе, уложил головой на колени.
Я тоже, как гитара?
Длинные пальцы принялись перебирать и теребить волосы. Я чувствую себя на грани важного открытия. На грани осознания - ведь он запускает пальцы в мои волосы так редко, и, кажется, только тогда, когда что-то хочет сказать. Традиции? Традиции - чтим.
Где-то, наверное, шумит магнитная буря.
- Алисон...
Его голос оказывается очень хриплым.
- Молоко и мед, - бормочу я.
Он понимает.
- Сделаешь?
- Да, но надо, пока только начинается.
Я открываю глаза и тут же зажмуриваю их - слишком много неба, неба, неба и птиц.
- Алисон...
Он подтягивает меня в верх и мы снова сидим рядом, плечом к плечу.
Как всегда рядом.
-
-
24.11.2006 в 07:11Таких неизведанных и огромных.
Я думаю, что это поэтому, что мы все-таки чем-то похожи, ито, что вызывает у тебя, вызывает это же у меня. ))
На голой груди болтается солдатская бирка с выгравированным "Ебал я Битлз". *вздыхает*
Идеально.
Не знаю.
-
-
24.11.2006 в 20:00-
-
26.11.2006 в 10:40Я их обожаю.
Ни один человек не вызывает во мне столько чувств.
Таких неизведанных и огромных.
Я кстати тебя имела ввиду.
Уахахахахахха.