сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Ну и ночка!
Сколько там было народу, человек сорок? И никто не пил. Кроме Макса и Люпо: но Макс пил на пару с каким-то недоразвитым арсом и после этого его уже даже судить неловко, а Идан в состоянии влить в себя дикое количество абсента и быть все тем же.
Поцеловал он меня все-таки до того, как приобщился к алкоголю.
А может, потому и приобщился, что осознал?
Хотя не похоже.
Я бросила Лазарева именно ради него. Потому что плохо было встречаться с одним человеком, а думать – без перерыва – совершенно о другом. Неправильно это.
А теперь все правильно.
Мы с Оном очень сблизились в последнее время. Я медленно, болезненно, но начинаю учиться ценить людей.
И... понимать тоже.
Вчера мне будто плеснули в лицо холодной воды, и я вдруг увидела Ротэма не глазами обожающей его Грей, а так, как видят его люди вокруг. По-настоящему.
Он вертелся среди остальных с кривой рожей, уголки рта брезгливо опущены вниз.
- Уф-уф, как тут мерзко, и почему я не остался дома... Ох, вот Андрея нет – все, кроме него не с кем разговаривать...
Господи, какой же он мерзкий.
Потом он еще и заявил, что не хочет со мной разговаривать. Я спросила его, кажется, который час, а он сказал, что не хочет со мной говорить.
- Что?! – в полном недоумении переспросила я.
- Ты не поздоровалась со мной, когда я пришел, - заявил он. – Ты сделала это специально чтобы унизить меня перед всеми.
Я просто не могла поверить.
- Лэйбель, прекрати гнать! Ты прекрасно знаешь, что я никогда бы такого не сделала.
- Ой, я не хочу тебя слушать.
- Нет проблем, Ротэм. Поверь мне, если ты не хочешь меня слушать – ты и не услышишь...
Вот так. Мистер либо-у-меня-крайне-сложно-протекает-переходный-возраст-либо-я-просто-по-жизни-такой-мелкий-поганец снова морщит в присутствии друзей свой носик, как будто унюхал дерьмо.
Таль Он сказал сегодня:
- Ротэм такая задница.
- Вот уж точно! – вскричала я.
- Такое впечатление, что ему не нравится, когда другим хорошо. Либо все должны быть несчастными, а он – счастливым, либо все просто должны бегать вокруг него.
- Он вызверился на меня вчера. Мерзко себя вел.
- Он вызверился на тебя, потому что всю вчерашнюю ночь ты, ради разнообразия, не прыгала вокруг него как обычно. Прости пожалуйста, ты знаешь, что я говорю правду. Он привык, что ты всегда въешься рядом с ним и спешишь утереть сопли, чуть ему что не понравится. А тут, понимаешь, весь вечер чужое внимание приковано к другим, ты все время с Иданом, мною, Равид...
- Господи, да он просто избалованный, избалованный мальчишка!
- Не нам судить. Пусть поступает, как считает нужным. Ведь мы сейчас вступаем в такую хорошую пору... Мы с Люпо наконец создали группу. Мы имеем успех. У меня вдруг появились новые друзья и приятели... Иногда мне кажется, что Лэйбель как будто завидует. Но я не стану обращать на это внимание – мне хорошо, и все недовольные могут лизать мои ботинки...
Как же он был прав!
Я люблю (господи, как долго, целую ВЕЧНОСТЬ не могла я произнести эту фразу) Идана Люпо, наступает весна... Школьные нагрузки и работа по дому вовсе не в тяжесть – это даже приятно. Рядом со мной мои любимые люди, мои родственники и друзья. Кажется, это самое лучшее время в жизни... Кто не хочет разделить его со мной – может обратиться к ботинкам.
В теплой вечерней истоме я встретила Макса на улице – он нес матери огромный букет.
- Сестренка! – воскликнул он, и выудил из охапки цветов пучок ромашек.
Сколько там было народу, человек сорок? И никто не пил. Кроме Макса и Люпо: но Макс пил на пару с каким-то недоразвитым арсом и после этого его уже даже судить неловко, а Идан в состоянии влить в себя дикое количество абсента и быть все тем же.
Поцеловал он меня все-таки до того, как приобщился к алкоголю.
А может, потому и приобщился, что осознал?
Хотя не похоже.
Я бросила Лазарева именно ради него. Потому что плохо было встречаться с одним человеком, а думать – без перерыва – совершенно о другом. Неправильно это.
А теперь все правильно.
Мы с Оном очень сблизились в последнее время. Я медленно, болезненно, но начинаю учиться ценить людей.
И... понимать тоже.
Вчера мне будто плеснули в лицо холодной воды, и я вдруг увидела Ротэма не глазами обожающей его Грей, а так, как видят его люди вокруг. По-настоящему.
Он вертелся среди остальных с кривой рожей, уголки рта брезгливо опущены вниз.
- Уф-уф, как тут мерзко, и почему я не остался дома... Ох, вот Андрея нет – все, кроме него не с кем разговаривать...
Господи, какой же он мерзкий.
Потом он еще и заявил, что не хочет со мной разговаривать. Я спросила его, кажется, который час, а он сказал, что не хочет со мной говорить.
- Что?! – в полном недоумении переспросила я.
- Ты не поздоровалась со мной, когда я пришел, - заявил он. – Ты сделала это специально чтобы унизить меня перед всеми.
Я просто не могла поверить.
- Лэйбель, прекрати гнать! Ты прекрасно знаешь, что я никогда бы такого не сделала.
- Ой, я не хочу тебя слушать.
- Нет проблем, Ротэм. Поверь мне, если ты не хочешь меня слушать – ты и не услышишь...
Вот так. Мистер либо-у-меня-крайне-сложно-протекает-переходный-возраст-либо-я-просто-по-жизни-такой-мелкий-поганец снова морщит в присутствии друзей свой носик, как будто унюхал дерьмо.
Таль Он сказал сегодня:
- Ротэм такая задница.
- Вот уж точно! – вскричала я.
- Такое впечатление, что ему не нравится, когда другим хорошо. Либо все должны быть несчастными, а он – счастливым, либо все просто должны бегать вокруг него.
- Он вызверился на меня вчера. Мерзко себя вел.
- Он вызверился на тебя, потому что всю вчерашнюю ночь ты, ради разнообразия, не прыгала вокруг него как обычно. Прости пожалуйста, ты знаешь, что я говорю правду. Он привык, что ты всегда въешься рядом с ним и спешишь утереть сопли, чуть ему что не понравится. А тут, понимаешь, весь вечер чужое внимание приковано к другим, ты все время с Иданом, мною, Равид...
- Господи, да он просто избалованный, избалованный мальчишка!
- Не нам судить. Пусть поступает, как считает нужным. Ведь мы сейчас вступаем в такую хорошую пору... Мы с Люпо наконец создали группу. Мы имеем успех. У меня вдруг появились новые друзья и приятели... Иногда мне кажется, что Лэйбель как будто завидует. Но я не стану обращать на это внимание – мне хорошо, и все недовольные могут лизать мои ботинки...
Как же он был прав!
Я люблю (господи, как долго, целую ВЕЧНОСТЬ не могла я произнести эту фразу) Идана Люпо, наступает весна... Школьные нагрузки и работа по дому вовсе не в тяжесть – это даже приятно. Рядом со мной мои любимые люди, мои родственники и друзья. Кажется, это самое лучшее время в жизни... Кто не хочет разделить его со мной – может обратиться к ботинкам.
В теплой вечерней истоме я встретила Макса на улице – он нес матери огромный букет.
- Сестренка! – воскликнул он, и выудил из охапки цветов пучок ромашек.