сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Это я к тому, что он мне сегодня снился.
Ты слышишь шаги?
С бесцветного неба сыпется сухой дождь. Твое пальто насквозь промокло, но ты не чувствуешь холода. На небе зеленеет луна, и ты хочешь взглянуть на нее, усыпанную изумрудными искрами, но не можешь поднять голову. И все кажется отвратительно неважным.
Ты слышишь шаги? Замри и прислушайся. Теперь слышишь? Обернись. Видишь что-нибудь? Скупо освещенную серым фонарным светом улицу. А еще? Съежившиеся на блестящей брусчатке газетные листы. Еще что-нибудь? Это все. Знаешь, а ведь там еще идет человек с рваным зонтом над головой. Знаю. Значит видишь? Нет.
Ты безразлично отворачиваешься.
Ты точно помнишь, что где-то за следующим домом пришпилена простыня, скрывающая проход на залитую теплым белым солнцем улочку с натянутыми повсюду кусками парусины. Тебя там уже ждут двое одинаковых рыжих. Один из них влюблен. Поэтому ждет вдвое сильнее. И поэтому ты торопишься.
- Здесь всегда идет дождь. Я отдам тебе зонт. Останься.
- Мне не нужен дырявый зонт, - ты качаешь головой и пытаешься обойти стоящего перед тобой. – Я спешу.
Он хватает тебя за рукав и заглядывает в глаза.
- Пожалуйста. Нужно остаться.
- Нужно? – ты раздражаешься. – Кому?
- Мне.
Ты вдруг понимаешь, что не видишь его лица. Мысль приходит откуда-то из горла и липко сползает к легким.
- Кто ты?
- Идет дождь. Ты промокла. Возьми зонт.
- Я спешу, - повторяешь ты, но он крепко держит тебя за рукав.
- Пожалуйста.
Ты зло рвешь из его руки чертов зонт. И на мгновение, когда дырявый брезентовый купол закрывает вас обоих, ты видишь его лицо. Лишь на мгновение. Но этого достаточно.
- Что ты здесь делаешь, Гай?
Он стоит под дождем и, засунув руки в карманы, виновато пожимает плечами.
- Не знаю. Может быть, ты расскажешь?
Ты злишься еще больше. Что он тут делает, Слизерин его побери?!
- Меня ждут. И я не собираюсь,.. - ты задыхаешься, потому что он протягивает руку и осторожно касается твоих волос.
- Они же были почти длинные, - словно продолжая начатый разговор, шепчет он, а ты вздрагиваешь от едва ощутимых прикосновений, - Ненормальная. Но мне правда нравится.
- О, спасибо, Гай. Я дам тебе телефон своего парикмахера. А теперь, позволь пройти.
- Останься, Алиса. Я не смогу прийти сюда еще раз.
- Сюда? – ты обводишь взглядом мокрую улицу и как-то отстраненно думаешь, что не имеешь ни малейшего понятия о том, где находишься.
- В твой сон, - он отнимает ладонь от твоих волос, а ты тянешься щекой за ее удаляющимся теплом.
- Я не сплю, - вяло возражаешь ты.
- Теперь я вымок, - недовольно бубнит он.
Ты протягиваешь ему дырявый зонт.
- Возьми.
Он внимательно смотрит на тебя пронзительно-голубыми глазами, а потом притягивает к себе.
- О, - ты растеряна.
- Воспитанные люди говорят «Спасибо», Грейхаунд. В следующий раз приходи со своим зонтом.
- Но тебя же не будет.
- Ты будешь.
Тебе жарко. Ты слышишь, как горько вздыхает рыжий за пришпиленной простыней, скрывающей другой твой сон. И чувствуешь как солнечные лучи, пробиваясь в дыры зонта, ласкают щеки. Дождь остался снаружи. Сон для двоих. Сон под зонтом.
Ты прижалась лбом к его свитеру.
Ты слышишь, как бьется его сердце.
И чувствуешь макушкой его дыхание.
- Мне нужно идти, - говорит он.
- Пожалуйста, останься.
- Сейчас зазвонит будильник, мне нужно вернуться до того, как мама войдет ко мне в комнату.
- Гай, знаешь, я.. .
- Знаю. Просто постарайся не сцепиться сегодня с Гиль. Она разозлится, потому что ты заденешь ее мячом. И мне придется встать на ее сторону. Понимаешь?
- Да.
- Я не хочу.
Он осторожно отпускает тебя и выходит под сыплющийся с бесцветного неба сухой дождь.
- Оставь себе зонт. Перья плохо сохнут.
Ты торопливо кидаешь испуганный взгляд за плечо и видишь крылья. Твои крылья.
Ангел, да. Его ангел.
На небе зеленеет луна.
Ты слышишь шаги?
С бесцветного неба сыпется сухой дождь. Твое пальто насквозь промокло, но ты не чувствуешь холода. На небе зеленеет луна, и ты хочешь взглянуть на нее, усыпанную изумрудными искрами, но не можешь поднять голову. И все кажется отвратительно неважным.
Ты слышишь шаги? Замри и прислушайся. Теперь слышишь? Обернись. Видишь что-нибудь? Скупо освещенную серым фонарным светом улицу. А еще? Съежившиеся на блестящей брусчатке газетные листы. Еще что-нибудь? Это все. Знаешь, а ведь там еще идет человек с рваным зонтом над головой. Знаю. Значит видишь? Нет.
Ты безразлично отворачиваешься.
Ты точно помнишь, что где-то за следующим домом пришпилена простыня, скрывающая проход на залитую теплым белым солнцем улочку с натянутыми повсюду кусками парусины. Тебя там уже ждут двое одинаковых рыжих. Один из них влюблен. Поэтому ждет вдвое сильнее. И поэтому ты торопишься.
- Здесь всегда идет дождь. Я отдам тебе зонт. Останься.
- Мне не нужен дырявый зонт, - ты качаешь головой и пытаешься обойти стоящего перед тобой. – Я спешу.
Он хватает тебя за рукав и заглядывает в глаза.
- Пожалуйста. Нужно остаться.
- Нужно? – ты раздражаешься. – Кому?
- Мне.
Ты вдруг понимаешь, что не видишь его лица. Мысль приходит откуда-то из горла и липко сползает к легким.
- Кто ты?
- Идет дождь. Ты промокла. Возьми зонт.
- Я спешу, - повторяешь ты, но он крепко держит тебя за рукав.
- Пожалуйста.
Ты зло рвешь из его руки чертов зонт. И на мгновение, когда дырявый брезентовый купол закрывает вас обоих, ты видишь его лицо. Лишь на мгновение. Но этого достаточно.
- Что ты здесь делаешь, Гай?
Он стоит под дождем и, засунув руки в карманы, виновато пожимает плечами.
- Не знаю. Может быть, ты расскажешь?
Ты злишься еще больше. Что он тут делает, Слизерин его побери?!
- Меня ждут. И я не собираюсь,.. - ты задыхаешься, потому что он протягивает руку и осторожно касается твоих волос.
- Они же были почти длинные, - словно продолжая начатый разговор, шепчет он, а ты вздрагиваешь от едва ощутимых прикосновений, - Ненормальная. Но мне правда нравится.
- О, спасибо, Гай. Я дам тебе телефон своего парикмахера. А теперь, позволь пройти.
- Останься, Алиса. Я не смогу прийти сюда еще раз.
- Сюда? – ты обводишь взглядом мокрую улицу и как-то отстраненно думаешь, что не имеешь ни малейшего понятия о том, где находишься.
- В твой сон, - он отнимает ладонь от твоих волос, а ты тянешься щекой за ее удаляющимся теплом.
- Я не сплю, - вяло возражаешь ты.
- Теперь я вымок, - недовольно бубнит он.
Ты протягиваешь ему дырявый зонт.
- Возьми.
Он внимательно смотрит на тебя пронзительно-голубыми глазами, а потом притягивает к себе.
- О, - ты растеряна.
- Воспитанные люди говорят «Спасибо», Грейхаунд. В следующий раз приходи со своим зонтом.
- Но тебя же не будет.
- Ты будешь.
Тебе жарко. Ты слышишь, как горько вздыхает рыжий за пришпиленной простыней, скрывающей другой твой сон. И чувствуешь как солнечные лучи, пробиваясь в дыры зонта, ласкают щеки. Дождь остался снаружи. Сон для двоих. Сон под зонтом.
Ты прижалась лбом к его свитеру.
Ты слышишь, как бьется его сердце.
И чувствуешь макушкой его дыхание.
- Мне нужно идти, - говорит он.
- Пожалуйста, останься.
- Сейчас зазвонит будильник, мне нужно вернуться до того, как мама войдет ко мне в комнату.
- Гай, знаешь, я.. .
- Знаю. Просто постарайся не сцепиться сегодня с Гиль. Она разозлится, потому что ты заденешь ее мячом. И мне придется встать на ее сторону. Понимаешь?
- Да.
- Я не хочу.
Он осторожно отпускает тебя и выходит под сыплющийся с бесцветного неба сухой дождь.
- Оставь себе зонт. Перья плохо сохнут.
Ты торопливо кидаешь испуганный взгляд за плечо и видишь крылья. Твои крылья.
Ангел, да. Его ангел.
На небе зеленеет луна.