сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Иногда становится страшно.
Большая аудитория, урок психологии. Окна распахнуты настежь, и в привычной для Ирони Гимель истерии дети ржут, как кони.
- Друг, я смотрю на тебя и понимаю, что значит "дурная кровь".
- Захлопнись... блондин!
- У кого-нибудь есть карандаш?
- У кого-нибудь есть СТЕЙК? Я ЖРАТЬ хочу!
- Выключи кондиционер...
- Я тебя самого щас как выключу!
- Дети, дети, тише...
- ...так вот, а вторая еще круче, с ТАКИМИ, ну, ты понимаешь...
- ...урок психологии!
- Психология - фигня. Кто я? Что я?
- Где я...
- Что я пил вчера вечером? Что это за урод в моей постели?
- Я говорю про профессии. Матан?
- Я буду космонавтом.
- А я - киллером или мусорщиком, еще не решил.
- Кенни будет содержанкой.
- Они убили Кенни!
- Вы задолбали орать...
Во всем этом балагане я вдруг устаю слушать. Секунду спустя шершавый язык прилипает к нёбу, во рту становится сухо и горячо: посреди переполненной аудитории я вдруг вижу пустой стол.
Странно - столько народу, и ровно по центру - пустая парта.
Я едва успеваю удивиться, как вдруг за столом появляется призрак.
Вот тут-то и становится по-настоящему страшно. Я привыкла к тому, как он мерещится мне по ночам, но видеть галлюцинации посреди дня, в школе...
Кровь ударяет в виски. За столом спит Гай.
И вдруг настанет тьма, не будет света,
и вдруг покажется, что наступает лето...
Весь мир вокруг исчез. Я оглохла. Люди, словно рыбы, беззвучно шлепают сухими ртами. Но все вокруг затопила блаженная тишина...
Я смотрю на него. Как в последний раз.
Он спит. Совсем как раньше, когда он еще умел спать, когда его глазам еще требовался отдых. Никакой военной формы - просто джинсы и красная рубашка, ежик русых волос. Он уснул за столом, положив голову на сложенные руки.
Я готова зажать себе рот, чтоб не заорать: медленно, чинной, из-под его ладоней расползаются виноградные лозы.
Они тянутся, завиваются спиральками, аккуратно и нежно оплетают его золотые запястья, и ножки стола.
Вот лозы уже накрепко приплели его руки к парте. Ему не встать, не уйти, не исчезнуть с глаз моих снова!
Он спит. Глаза закрыты. Мне страшно.
Я знаю, что если он проснется, то станет настоящим.
Сейчас, если долго и пристально смотреть в одну точку, сквозь него можно увидеть стол, но стоит ему только открыть глаза...
Голубые прожекторы уткнутся в стену за моей спиной, над моей головой. Вокруг вдруг станет нарастать утробный рев, гул, все сильнее и сильнее... Он станет настоящим, поднимется на ноги, расправит плечи...
И каждый раз я жду, когда же он их откроет.
Но он спит.
Уже который год.

Большая аудитория, урок психологии. Окна распахнуты настежь, и в привычной для Ирони Гимель истерии дети ржут, как кони.
- Друг, я смотрю на тебя и понимаю, что значит "дурная кровь".
- Захлопнись... блондин!
- У кого-нибудь есть карандаш?
- У кого-нибудь есть СТЕЙК? Я ЖРАТЬ хочу!
- Выключи кондиционер...
- Я тебя самого щас как выключу!
- Дети, дети, тише...
- ...так вот, а вторая еще круче, с ТАКИМИ, ну, ты понимаешь...
- ...урок психологии!
- Психология - фигня. Кто я? Что я?
- Где я...
- Что я пил вчера вечером? Что это за урод в моей постели?
- Я говорю про профессии. Матан?
- Я буду космонавтом.
- А я - киллером или мусорщиком, еще не решил.
- Кенни будет содержанкой.
- Они убили Кенни!
- Вы задолбали орать...
Во всем этом балагане я вдруг устаю слушать. Секунду спустя шершавый язык прилипает к нёбу, во рту становится сухо и горячо: посреди переполненной аудитории я вдруг вижу пустой стол.
Странно - столько народу, и ровно по центру - пустая парта.
Я едва успеваю удивиться, как вдруг за столом появляется призрак.
Вот тут-то и становится по-настоящему страшно. Я привыкла к тому, как он мерещится мне по ночам, но видеть галлюцинации посреди дня, в школе...
Кровь ударяет в виски. За столом спит Гай.
И вдруг настанет тьма, не будет света,
и вдруг покажется, что наступает лето...
Весь мир вокруг исчез. Я оглохла. Люди, словно рыбы, беззвучно шлепают сухими ртами. Но все вокруг затопила блаженная тишина...
Я смотрю на него. Как в последний раз.
Он спит. Совсем как раньше, когда он еще умел спать, когда его глазам еще требовался отдых. Никакой военной формы - просто джинсы и красная рубашка, ежик русых волос. Он уснул за столом, положив голову на сложенные руки.
Я готова зажать себе рот, чтоб не заорать: медленно, чинной, из-под его ладоней расползаются виноградные лозы.
Они тянутся, завиваются спиральками, аккуратно и нежно оплетают его золотые запястья, и ножки стола.
Вот лозы уже накрепко приплели его руки к парте. Ему не встать, не уйти, не исчезнуть с глаз моих снова!
Он спит. Глаза закрыты. Мне страшно.
Я знаю, что если он проснется, то станет настоящим.
Сейчас, если долго и пристально смотреть в одну точку, сквозь него можно увидеть стол, но стоит ему только открыть глаза...
Голубые прожекторы уткнутся в стену за моей спиной, над моей головой. Вокруг вдруг станет нарастать утробный рев, гул, все сильнее и сильнее... Он станет настоящим, поднимется на ноги, расправит плечи...
И каждый раз я жду, когда же он их откроет.
Но он спит.
Уже который год.

Если нет - напиши "Гай был, Гай есть, Гайне не может не есть "И проверь под столешницей пентаграмму. А вдруг он колдует? )
Чаще по ночам. Иногда в школе, в коридорах, когда много людей... Он мелькает, уходит, я пытаюсь идти за ним, но он заворачивает за угол и уже никого нет.
Серьезно. Сначало это было так страшно...
Или научился выходить из физического тела, причем неосознанно, ибо иначе заговорил бы.
А может, ты тоже являешься ему наяву в военной столовке или рядом с мишенью на плацу.
Но при всем моем нежном отношении к альтернативной реальности, может оказаться, что у тебя просто галлюцинации на почве неразрешенных эмоциональных проблем.
Скорее не рядом, а вместо! Хе-хе.
может оказаться
Что значит "может оказаться" - это скорее всего так и есть.
Это не так уж часто случается - может, где-то раз в месяц - так что я еще не совсем больная.
Мне нравится. Помню, как-то заворачиваю из коридора в класс, и вдруг слышу, за спиной мальчишки спорят, кричат, и вдруг его голос. Это точно был его голос! Правда, не помню, что именно он говорил, но это просто точно был он.
Я сразу резко оборачиваюсь, смотрю - ну да, четыре человека стоят полукругом, спорят. Всех четверых хорошо знаю, ни у одного нет похожего на Гая голоса. Хотя бы отдаленно похожего. Прудников вообще разговаривает двумя интонациями - либо "я считаю что ты грязь на моем ботинке", либо "у меня в горле застряла кость и я скоро помру от удушья - вежливые слова даются мне непросто".
Это было так странно... Но я тогда не испугалась. Мне, честно говоря, стало хорошо. Я понимаю, что это не по-настоящему - но зато он хотя бы как-то все еще тут.
А еще я подозреваю, что часть Гая переселилась в Орона, но это уже совсем другая история.
Ты хочешь Орона?
Но он спит.
Уже который год.
Вот ты, Грей, как будто не знаешь, что надо делать со спящими красавицами! *вздыхает*
Фу на тебя!! Бррр.