сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Глупости.
Все-таки не зря у меня ещё с прошлого года развилась такая патологическая нелюбовь к физике. Это моя карма. На этом уроке, как и на большинстве других, у нас сводные классы. Вот и здесь – я сижу с Кофе, которая по нормальному учится совсем в другом классе, а позади меня, о ужас, сидит Гиль. За Гиль – Ротэм.
Как только я увидела такой состав, сразу взмолилась:
- Катерина! Убей меня!!!
Кофе отказалась брать грех на душу. И я действительно чуть не умерла. От смеха.
Нет. ну представьте себе – обычный урок, физика, среднестатистический профессор что-то строчит на доске, класс напряженно сопит, полный благих намерений хорошо учиться хоть в этом году.
И вдруг на весь класс громкий шепот Гиль:
- Эй, милая, дай мне ручку!..
Это она Кофе.
- У меня только один карандаш, - отвечает та.
- А-а-а, - тянет Гиль, сдвинув брови, - один карандаш... А-а-а...
Сидящие поблизости уже начинают хихикать. Гиль, в поисках канцелярии, оборачивается к Лэйбелю, и обворожительно лыбится:
- Тэми (господи, дай мне силы не заржать, дай мне силы не заржать...), у тебя есть ручка?
Ротэм поднимает голову, достает из сумки черную гелевую ручку, протягивает ей. Гиль одаривает его ещё одной маслянистой улыбкой:
- Спасибо, сладкий!
(Щэрэц на другом конце класса протягивает многозначительное «у-у-у-у...», и качает головой так, как будто предвидит ее скорые похороны. Кофе опасливо косится на меня. Я делаю вид, что меня это вообще не касается – хотя, меня это и вправду не касается.)
Окей, Гиль получила свою ручку и успокоилась. Класс снова углубился в каракули профессора. Годовая программа, что мы будем проходить в этом полугодии, расписание экзаменов...
И вдруг, нарушая все это тихое и сосредоточенное пространство, не своим голосом завопила Гиль, швыряя ручку обратно Лэйбелю:
- Что?!! Она НЕ ЦВЕТНАЯ!!!
Класс лег.
На английском отличился уже Лэйбель – в класс вошла учительница, которую в прошлом году мы часто видели, но она никогда нам не преподавала.
Профессорша вошла в класс, все, как полагается, встали. Ротэм, со своей задней парты, громко и удивленно протянул:
- Это разве учительница? Я думал, она уборщица...
Я тихо молилась, чтобы на мою просьбу перейти в другой класс ответили как можно скорее и как можно положительнее.
Литература. Рядом со мной сидит Шахар. Шахар – это что-то типа Рона Уизли. И, будто для полного сходства, он боится пауков.
Шахар обычно сидит около стены, я – ближе к проходу между партами. Вдруг обращаю внимание – он почему-то отодвинулся подальше от стены, передвинул стул ближе ко мне.
- Что такое? - спрашиваю.
- Та-та-та-та...
Адас, сзади:
- Шахар, ты гитарист, а не барабанщик.
Шахар:
- Та-та-та-там ПАУК!!!
И показывает дрожащим пальцем на крошечного, невесомого паучка, прогуливающегося по стенке над его головой.
Мы с Адас дружно захихикали.
- Дунь на него, он улетит, - посоветовала я.
Шахар недоверчиво посмотрел на меня, на паука... Набрал в легкие побольше воздуха, и дунул: паук приземлился на голову сидящего впереди Щэрэца. Я, Адас и сам Шахар закусили кулаки.
Щэрэц тоже устраивал сцены. Мне. слава богу, не сцены ревности – это мало кто переживет. Когда мы шли вниз, смотреть список групп по французскому, и где учится наша группа, он, Ли Бен и ещё какой-то незнакомый арс не отставали от меня не на шаг:
- Алиса, знаешь, с каким счетом вчера Израиль с Швецией сыграли?
- Откуда она знает! Она же девчонка!
- Один-один.
- Гы-гы-гы. Я ж тебе говорил, она – наш человек! А ты у нас как, все ещё сохнешь по Гаю?
Я очень разозлилась:
- Щэрэц, отстань!
- А я что?! Я разве пристаю?
- Ещё раз посмеешь заговорить со мной о Гае, я скажу ему, что ты ко мне пристаешь, и он сделает из тебя новый футбольный мяч.
Щэрэц обрадовался неимоверно:
- Гы-гы-гы!!! Так я и знал, что у них что-то есть!
Я порозовела лицом, и пошла читать списки.
Правильно Лема говорила – валокордин – великая вещь!
Почему я не ношу его в школу? Очень пригодился бы сегодня...
Подходим с Талем Оном к списку групп по арабскому и французскому.
Я веду сверху вниз по столбику с расписанием класса Жаклин Клайн, читаю имена будущих однокурсников.
Перэц, Сара...
Плоденко, Анастасия...
Прудников... ГАЙ?!
Я судорожно хватанула ртом побольше воздуха. Потом перестала дышать.
- Что такое? – озабочено высунулась из-за моего плеча Мали.
Я, с квадратными глазами, тыкала рукой в листок.
- Га...
- Ах ты, черт возьми! – Мали выхватила у Она из рук ручку, и решительно зачеркнула фамилию под номером 26. – Хватит уже, Алиса! Просто его занесли в список до того, как он решил, что уходит из школы!
- А-а-а...
Нет, ну почему я не ношу с собой валерьянку? Накапала бы себе капель пятьсот...
И ведь на какое-то мгновение я действительно поверила, что войду в класс, где преподает Жаклин, и...
- Да-а, Элис, пора кончать курить всякую дрянь, - похлопал меня по плечу Таль.
«Да или колоться тоже хватит», мысленно прибавила я.
Последний, пятый урок. Французский.
На перемене Мали галопом носилась по коридору за Алоном Ахи, с явным намереньем выцарапать ему глаза по только им двоим известной причине... я сидела на подоконнике, болтая ногами, Нави что-то черкала в тетради. Лиор и Шири шушукались у двери, Акерман хлопал в ладоши и громко пел:
יום סבבה
לובש ת'חולצה של אבא
Мерлин, прямо как в старые добрые.
Не хватает только подметающего пол Нэнэ и Эдо, пристающего к мальчикам.
И Гая, орущего «кто пустил эту псину сидеть за моим столом?!!».
Гы-гы-гы.
С Жаклин я столкнулась на лестнице – надоело ждать, и я побежала вниз, встречать ее.
- Алиса! – улыбнулась она.
Улыбки Жаклин – на вес золота. Помню, в прошлом году за все три семестра мы с Ротэмом насчитали только 18 раз, когда она улыбалась – из них три смеялась.
- Жакли-и-ин! – запищала я, я повисла у нее на руке.
- Как прошло лето?
- Отлично, а у вас?
- Очень хорошо, спасибо. Почему ты не в классе?
- Я, ээ...
- Вот именно.
Я, лыбясь от уха до уха, обгоняя ее понеслась в класс.
- Тихо!!! – рявкнула с порога. – Жаклин идет, идиот, - добавила, когда недовольный Щэрэц кинул в меня тетрадь.
- Bonjour, - раздалось за моей спиной.
- Bonjour, Madame! – дружно отозвались мы.
И вопреки всем опасениям и ожиданием, мне было просто отлично.
Клайн половину урока рассказывала о том, что, значит, можно брать расширенный французский на выпускные экзамены (багрут) в 12-ом классе. Алон орал, что на хрен оно надо, я орала, что Алон ничего не понимает и не любит французский потому, что думает, что французы – антисемиты. Жаклин пыталась нас переорать, но потом просто долбанула книгой по столу – мы чуть не оглохли.
- У меня дежа вю, - хохотнул Ахи.
- Да, у меня тоже, - ответила Мадам. – Кое-какие вещи никогда не меняются.
- Гы-гы-гы, - сказали мы с Алоном.
- ...только мне кого-то не хватает, - заметила она.
- Ошри? Он сегодня не пришел. Мы с ним дежурим, и он не пришел, сукин сы...
- Алиса, держи себя в руках. Нет, не Ошри...
- Гай, - авторитетно заявил Ахи, зачем-то спрятавшись за занавеской.
Мадам расплылась в какой-то лирической улыбке, и сверкнула глазами в мою сторону.
- Да, точно... Га-ай...
Старая сводница. Или просто любительница молоденьких мальчиков?
Я притворилась, что оглохла, и в знак протеста подчистую игнорировала все восточные, западные, северные и южные районы Франции по конца урока.
Все-таки не зря у меня ещё с прошлого года развилась такая патологическая нелюбовь к физике. Это моя карма. На этом уроке, как и на большинстве других, у нас сводные классы. Вот и здесь – я сижу с Кофе, которая по нормальному учится совсем в другом классе, а позади меня, о ужас, сидит Гиль. За Гиль – Ротэм.
Как только я увидела такой состав, сразу взмолилась:
- Катерина! Убей меня!!!
Кофе отказалась брать грех на душу. И я действительно чуть не умерла. От смеха.
Нет. ну представьте себе – обычный урок, физика, среднестатистический профессор что-то строчит на доске, класс напряженно сопит, полный благих намерений хорошо учиться хоть в этом году.
И вдруг на весь класс громкий шепот Гиль:
- Эй, милая, дай мне ручку!..
Это она Кофе.
- У меня только один карандаш, - отвечает та.
- А-а-а, - тянет Гиль, сдвинув брови, - один карандаш... А-а-а...
Сидящие поблизости уже начинают хихикать. Гиль, в поисках канцелярии, оборачивается к Лэйбелю, и обворожительно лыбится:
- Тэми (господи, дай мне силы не заржать, дай мне силы не заржать...), у тебя есть ручка?
Ротэм поднимает голову, достает из сумки черную гелевую ручку, протягивает ей. Гиль одаривает его ещё одной маслянистой улыбкой:
- Спасибо, сладкий!
(Щэрэц на другом конце класса протягивает многозначительное «у-у-у-у...», и качает головой так, как будто предвидит ее скорые похороны. Кофе опасливо косится на меня. Я делаю вид, что меня это вообще не касается – хотя, меня это и вправду не касается.)
Окей, Гиль получила свою ручку и успокоилась. Класс снова углубился в каракули профессора. Годовая программа, что мы будем проходить в этом полугодии, расписание экзаменов...
И вдруг, нарушая все это тихое и сосредоточенное пространство, не своим голосом завопила Гиль, швыряя ручку обратно Лэйбелю:
- Что?!! Она НЕ ЦВЕТНАЯ!!!
Класс лег.
На английском отличился уже Лэйбель – в класс вошла учительница, которую в прошлом году мы часто видели, но она никогда нам не преподавала.
Профессорша вошла в класс, все, как полагается, встали. Ротэм, со своей задней парты, громко и удивленно протянул:
- Это разве учительница? Я думал, она уборщица...
Я тихо молилась, чтобы на мою просьбу перейти в другой класс ответили как можно скорее и как можно положительнее.
Литература. Рядом со мной сидит Шахар. Шахар – это что-то типа Рона Уизли. И, будто для полного сходства, он боится пауков.
Шахар обычно сидит около стены, я – ближе к проходу между партами. Вдруг обращаю внимание – он почему-то отодвинулся подальше от стены, передвинул стул ближе ко мне.
- Что такое? - спрашиваю.
- Та-та-та-та...
Адас, сзади:
- Шахар, ты гитарист, а не барабанщик.
Шахар:
- Та-та-та-там ПАУК!!!
И показывает дрожащим пальцем на крошечного, невесомого паучка, прогуливающегося по стенке над его головой.
Мы с Адас дружно захихикали.
- Дунь на него, он улетит, - посоветовала я.
Шахар недоверчиво посмотрел на меня, на паука... Набрал в легкие побольше воздуха, и дунул: паук приземлился на голову сидящего впереди Щэрэца. Я, Адас и сам Шахар закусили кулаки.
Щэрэц тоже устраивал сцены. Мне. слава богу, не сцены ревности – это мало кто переживет. Когда мы шли вниз, смотреть список групп по французскому, и где учится наша группа, он, Ли Бен и ещё какой-то незнакомый арс не отставали от меня не на шаг:
- Алиса, знаешь, с каким счетом вчера Израиль с Швецией сыграли?
- Откуда она знает! Она же девчонка!
- Один-один.
- Гы-гы-гы. Я ж тебе говорил, она – наш человек! А ты у нас как, все ещё сохнешь по Гаю?
Я очень разозлилась:
- Щэрэц, отстань!
- А я что?! Я разве пристаю?
- Ещё раз посмеешь заговорить со мной о Гае, я скажу ему, что ты ко мне пристаешь, и он сделает из тебя новый футбольный мяч.
Щэрэц обрадовался неимоверно:
- Гы-гы-гы!!! Так я и знал, что у них что-то есть!
Я порозовела лицом, и пошла читать списки.
Правильно Лема говорила – валокордин – великая вещь!
Почему я не ношу его в школу? Очень пригодился бы сегодня...
Подходим с Талем Оном к списку групп по арабскому и французскому.
Я веду сверху вниз по столбику с расписанием класса Жаклин Клайн, читаю имена будущих однокурсников.
Перэц, Сара...
Плоденко, Анастасия...
Прудников... ГАЙ?!
Я судорожно хватанула ртом побольше воздуха. Потом перестала дышать.
- Что такое? – озабочено высунулась из-за моего плеча Мали.
Я, с квадратными глазами, тыкала рукой в листок.
- Га...
- Ах ты, черт возьми! – Мали выхватила у Она из рук ручку, и решительно зачеркнула фамилию под номером 26. – Хватит уже, Алиса! Просто его занесли в список до того, как он решил, что уходит из школы!
- А-а-а...
Нет, ну почему я не ношу с собой валерьянку? Накапала бы себе капель пятьсот...
И ведь на какое-то мгновение я действительно поверила, что войду в класс, где преподает Жаклин, и...
- Да-а, Элис, пора кончать курить всякую дрянь, - похлопал меня по плечу Таль.
«Да или колоться тоже хватит», мысленно прибавила я.
Последний, пятый урок. Французский.
На перемене Мали галопом носилась по коридору за Алоном Ахи, с явным намереньем выцарапать ему глаза по только им двоим известной причине... я сидела на подоконнике, болтая ногами, Нави что-то черкала в тетради. Лиор и Шири шушукались у двери, Акерман хлопал в ладоши и громко пел:
יום סבבה
לובש ת'חולצה של אבא
Мерлин, прямо как в старые добрые.
Не хватает только подметающего пол Нэнэ и Эдо, пристающего к мальчикам.
И Гая, орущего «кто пустил эту псину сидеть за моим столом?!!».
Гы-гы-гы.
С Жаклин я столкнулась на лестнице – надоело ждать, и я побежала вниз, встречать ее.
- Алиса! – улыбнулась она.
Улыбки Жаклин – на вес золота. Помню, в прошлом году за все три семестра мы с Ротэмом насчитали только 18 раз, когда она улыбалась – из них три смеялась.
- Жакли-и-ин! – запищала я, я повисла у нее на руке.
- Как прошло лето?
- Отлично, а у вас?
- Очень хорошо, спасибо. Почему ты не в классе?
- Я, ээ...
- Вот именно.
Я, лыбясь от уха до уха, обгоняя ее понеслась в класс.
- Тихо!!! – рявкнула с порога. – Жаклин идет, идиот, - добавила, когда недовольный Щэрэц кинул в меня тетрадь.
- Bonjour, - раздалось за моей спиной.
- Bonjour, Madame! – дружно отозвались мы.
И вопреки всем опасениям и ожиданием, мне было просто отлично.
Клайн половину урока рассказывала о том, что, значит, можно брать расширенный французский на выпускные экзамены (багрут) в 12-ом классе. Алон орал, что на хрен оно надо, я орала, что Алон ничего не понимает и не любит французский потому, что думает, что французы – антисемиты. Жаклин пыталась нас переорать, но потом просто долбанула книгой по столу – мы чуть не оглохли.
- У меня дежа вю, - хохотнул Ахи.
- Да, у меня тоже, - ответила Мадам. – Кое-какие вещи никогда не меняются.
- Гы-гы-гы, - сказали мы с Алоном.
- ...только мне кого-то не хватает, - заметила она.
- Ошри? Он сегодня не пришел. Мы с ним дежурим, и он не пришел, сукин сы...
- Алиса, держи себя в руках. Нет, не Ошри...
- Гай, - авторитетно заявил Ахи, зачем-то спрятавшись за занавеской.
Мадам расплылась в какой-то лирической улыбке, и сверкнула глазами в мою сторону.
- Да, точно... Га-ай...
Старая сводница. Или просто любительница молоденьких мальчиков?
Я притворилась, что оглохла, и в знак протеста подчистую игнорировала все восточные, западные, северные и южные районы Франции по конца урока.
-
-
04.09.2005 в 17:25Что это означает?
-
-
04.09.2005 в 17:42Это значит РоТЭМ.
-
-
04.09.2005 в 17:43теперь понятно, и как ее сам Ротэм не убил?
-
-
04.09.2005 в 17:47Не-а, он только осклабился.
Он же у нас теперь из таких, которые ценят подобных Гиль.
Зазвездило его, короче.
Надо было придушить ещё летом.
-
-
04.09.2005 в 17:52Даже если ты его не съешь им всегда можно двинуть Ошри по морде, а потом сказать, что просто хотела угостить.
-
-
04.09.2005 в 18:23Можно я лучше Ротэму? А потом скажу, что хотела его убить.
Есть мнение, что хрен меня переведут в другой класс.
Хотя я буду биться до последнего.
-
-
04.09.2005 в 18:28-
-
04.09.2005 в 18:33Да у меня вроде хорошо. Только Лэйбель все портит, это да -
но ничего, и не такое переживали.
Правда ведь?
А Кофе сегодня вообще ляпнула, что интернаты
по пятницам - выходные.
То бишь Гай вполне может припереться в школу
в гости.
Как Герберт приходил в пятницу.
Я не знаю, что и думать - то ли пугаться,
то ли ещё что...
Да-а, молочный шоколад пойдет тоннами.
-
-
04.09.2005 в 18:37-
-
04.09.2005 в 18:42Ты советовала мне придушить Лэйбля?
Я только помню, как ты говорила "а Мастер знал, что так будет, Мастер знал", после того поцелуя в конце года.
-
-
04.09.2005 в 18:45-
-
04.09.2005 в 18:51Ну, я же люблю поступать по-своему
Поэтому и выходит все...
так же.
Да и вообще,
все хорошо.
-
-
04.09.2005 в 18:54Ладно, я пошла дописывать письмо и курить одуванчики.
Когда смогу, вышлю тебе пару фоток. Меня и мною сделанных.
Невыносимый ребёнок..
-
-
04.09.2005 в 18:58Я не стану отвечать на такой идиотский вопрос.
-
-
04.09.2005 в 19:02-
-
04.09.2005 в 22:48И ты из такого класса уйти хочешь? Ты что?!
А что у вас с Лэйблем произошло-то, в 2х словах? Вы ж так дружили...
-
-
05.09.2005 в 10:27Ууу... это в двух словах Алиса вряд ли опишет... Лучше почитать. А, Алис?
-
-
05.09.2005 в 17:22В-э-э-нди, солнце!
Ну, классы у нас все веселые. У нас вся параллель такая - веселенькая... Народ с юмором.
Насчет Лэйбля... В двух словах правда трудно.
http://www.diary.ru/~SetsunaMudo/?c...d=5626560#more1
http://www.diary.ru/~SetsunaMudo/?c...;postid=5613133
-
-
05.09.2005 в 19:58-
-
05.09.2005 в 20:03Мне тоже очень грустно, что Сладкого больше нет. Очень, светик.
Но это его выбор, и, может, это к лучшему.
А может, мы ещё помиримся. И он снова улыбнется.
Хотя вряд ли, конечно.
Я тоже скучаю по Сладкому Мальчику.
-
-
05.09.2005 в 20:08-
-
05.09.2005 в 20:26Понимаешь...
такое отвратительное поведение - это может быть навсегда, а может быть - перебесится.
Я думаю, что есть шанс, что мы ещё восстановим хорошие отношения.
Я не расчитываю на это сейчас, шанс ничтожен - просто
я не могу ненавидеть его.
Мне просто грустно и больно его терять.
-
-
06.09.2005 в 00:23-
-
06.09.2005 в 19:43Я тебе открыла, если хочешь. там понятнее.
-
-
06.09.2005 в 23:56Ого! А он, кажется, просто струхнул тогда. Самосознание и ответственность на уровне детского сада, правда...
Знаешь, он переростет это. Есть надежда, что он все-таки станет нормальным. просто ему нужно очень очень сильно взрослеть.
А пока что наплюй.
-
-
07.09.2005 в 00:06Я тоже так думаю.
Потом мы ещё помиримся.