сколько глупостей и вздора написал я, нимфадора
Джейми познакомился с архангелом, голой девочкой-сутенершей и их подругой из психбольницы всего неделю назад, а уже умудрился настолько влюбиться в каждого из них, что совершенно забыл о своих изначальных, первоначальных спутниках. Где-то на задворках сознания он чувствовал приправленную стыдом горечь от того, что на проверку оказался таким ветренным, однако все эти чувство успешно подавляла эйфория - новые друзья были такими интересными, сногсшибательно спонтанными, крутыми! Каждый вечер они пускались в новое приключение, каждую ночь проводили в совершенно другом, интересном и классном месте - роскошь, которой его никогда не баловали те, другие. Старые спутники Джейми блекли в его сознании. Теперь даже те времена, которые он и Первоначальные проводили весело и незабываемо, казались ему недостойной пародией. Джейми с ужасом обнаружил что, похоже, предпочитает судить о людях по тому, насколько весело они проводят время и насколько часто его обнимают, а не по тому, сколько раз была проверена и закреплена его с ними дружба.
Архангел, голая девочка-сутенерша и их подруга из психбольницы представлялись Первоначальным чем-то вроде подлых пауков, которые оплели их верного и любимого Джейми липкой паутиной и затуманили его сознание. Однако Первоначальные не злились, потому что знали, что исчезновение Джейми - не вина пауков.
Первоначальные, основные, древние - и, как всё древнее, забытые - они сидели рядком на лавочке и плакали день за днем, неделя за неделей, год за годом. По началу Джейми заходил проведать их, и, пряча виноватые глаза, лепетал, что однажды все непременно станет как раньше, однако Первейшие понимали лучше него:
- Что станет как раньше, хнык-хнык? Ты снова полюбишь нас, хнык-хнык?
Первейшие прекрасно знали, что к забытым друзьям не возвращаются, а если и возвращаются - то только оттого, что архангел, голая девочка-сутенерша и их подруга из психбольницы недоступны и нужно искать второсортное развлечение. И даже тогда к забытым друзьям возвращаются лишь на день.
Первейшим, в принципе, не оставалось ничего, кроме как рыдать.
- Передай мне, пожалуйста, вон ту упаковку бумажных платков, - иногда просила одна из Первейших, та, которая плакала больше всего и поэтому тратила больше всего платочков.
- Пожалуйста-пожалуйста, - отвечал ей Первоначальный, протягивая пачку, и возвращался к своему прерванному занятию, то есть, к злобе и раздражению. Да-да, Первейшие, как ни странно, не только плакали по пропавшему Джейми - иногда слезы сменялись яростными криками и негодаванием, обидой и разочарованием.
Так они и сидели много дней подряд, по утрам встречая солнце тоскою, а по вечерам - провожая грустью. Время шло, и постепенно Первоначальные стали плакать меньше. Невероятно, но чем больше проходило дней, тем больше появлялось тех, кто совсем переставал грустить, а потом стали возникать Первейшие, которые и вовсе забыли о Джейми! Повелся новый обычай - тот из первейших, кто решал перестать скорбить, вставал с лавки и растворялся. Ходили слухи, что они уходили, чтобы стать Первейшими для кого-то еще, а то и вовсе самим стать новым Джейми для других Первейших... Слухи было вполне логичными, и повелось думать, что это и есть правда.
Однако всем известно - если много людей сначала сидит на скамейке, а потом по одному, по двое они начинают уходить - кто-то в конце концов останется последним. Так случилось и в этот раз. Та самая Первейшая, что плакала больше всех и злилась меньше всех (а еще та самая, которая все время просила салфетки) обнаружила, что сидит на лавке одна. Бедняжка еще пуще залилась слезами, однако подняться и броситься вслед остальным Первейшим и не подумала, а все потому, что кроме того, что она была самой грустной, она была еще и самой первой. Самые первые, самые древние - они обычно и есть самые мудрые, самые верные. О, она прекрасно понимала, что смысла куда-либо уходить совершенно нет - зачем, если любой другой Джейми, для которого она когда-либо станет Первейшей (и который поклянется ей в любви до гроба - да, да и еще раз да) тоже уйдет, разлюбит, встретит своих архангела, голую девочку-сутенершу, а так же их подругу из психбольницы. История повторяется, и нет смысла жить дальше - нет смысла влюбляться, потому что Джейми всегда уходит. Нет смысла сажать цветы, потому что они засохнут. Нет смысла рожать детей, потому что они умрут, и нет смысла строить дома, потому что они рассыпятся в труху.
- Нет смысла раз за разом испытывать надежду, ведь за ней всегда приходит разочарование. - Так сказала себе последняя Первоначальная, в последний раз утерла свой раскрасневшийся за все эти годы нос, и вдруг вскачила с лавки, ударилась об пол и обернулась маленькой, трепещущей серой птичкой.
- Полечу-ка я, - сказала маленькая серенькая птичка, - найду где-нибудь работающий вентилятор, да и ринусь в него.
Так она и сделала.
Джейми-то, если кому интересно, приходил проведать ее как раз на следующий день, и нашел лавочку пустой. Он подумал, что, видно, никому из Первейших такой предатель, как он, больше не нужен - и пошел себе обратно.
А может, Джейми так никогда и не пришел. И сердце его ничего не почувствовало. И в груди его ничего не кольнуло, когда Первейшая улетала искать смерти.
Все может быть. Все возможно. Ведь все люди на свете делятся на Джейми и Первейшую. Их зовут по другому, но ведут они себя точно так же. Все Джейми на свете обожают приключения, а все Первейшие на свете умирают, когда их покидают.
Так стоит мир. И если ты Джейми - тебе повезло. А если ты из Первейших - тебе остается только оборачиваться птичкой и лететь в вентилятор.
* * *
Прошу где-нибудь записать, что я не суицидальная размазня, просто недоброжелатели иногда подменяют мне воду уксусом.
Архангел, голая девочка-сутенерша и их подруга из психбольницы представлялись Первоначальным чем-то вроде подлых пауков, которые оплели их верного и любимого Джейми липкой паутиной и затуманили его сознание. Однако Первоначальные не злились, потому что знали, что исчезновение Джейми - не вина пауков.
Первоначальные, основные, древние - и, как всё древнее, забытые - они сидели рядком на лавочке и плакали день за днем, неделя за неделей, год за годом. По началу Джейми заходил проведать их, и, пряча виноватые глаза, лепетал, что однажды все непременно станет как раньше, однако Первейшие понимали лучше него:
- Что станет как раньше, хнык-хнык? Ты снова полюбишь нас, хнык-хнык?
Первейшие прекрасно знали, что к забытым друзьям не возвращаются, а если и возвращаются - то только оттого, что архангел, голая девочка-сутенерша и их подруга из психбольницы недоступны и нужно искать второсортное развлечение. И даже тогда к забытым друзьям возвращаются лишь на день.
Первейшим, в принципе, не оставалось ничего, кроме как рыдать.
- Передай мне, пожалуйста, вон ту упаковку бумажных платков, - иногда просила одна из Первейших, та, которая плакала больше всего и поэтому тратила больше всего платочков.
- Пожалуйста-пожалуйста, - отвечал ей Первоначальный, протягивая пачку, и возвращался к своему прерванному занятию, то есть, к злобе и раздражению. Да-да, Первейшие, как ни странно, не только плакали по пропавшему Джейми - иногда слезы сменялись яростными криками и негодаванием, обидой и разочарованием.
Так они и сидели много дней подряд, по утрам встречая солнце тоскою, а по вечерам - провожая грустью. Время шло, и постепенно Первоначальные стали плакать меньше. Невероятно, но чем больше проходило дней, тем больше появлялось тех, кто совсем переставал грустить, а потом стали возникать Первейшие, которые и вовсе забыли о Джейми! Повелся новый обычай - тот из первейших, кто решал перестать скорбить, вставал с лавки и растворялся. Ходили слухи, что они уходили, чтобы стать Первейшими для кого-то еще, а то и вовсе самим стать новым Джейми для других Первейших... Слухи было вполне логичными, и повелось думать, что это и есть правда.
Однако всем известно - если много людей сначала сидит на скамейке, а потом по одному, по двое они начинают уходить - кто-то в конце концов останется последним. Так случилось и в этот раз. Та самая Первейшая, что плакала больше всех и злилась меньше всех (а еще та самая, которая все время просила салфетки) обнаружила, что сидит на лавке одна. Бедняжка еще пуще залилась слезами, однако подняться и броситься вслед остальным Первейшим и не подумала, а все потому, что кроме того, что она была самой грустной, она была еще и самой первой. Самые первые, самые древние - они обычно и есть самые мудрые, самые верные. О, она прекрасно понимала, что смысла куда-либо уходить совершенно нет - зачем, если любой другой Джейми, для которого она когда-либо станет Первейшей (и который поклянется ей в любви до гроба - да, да и еще раз да) тоже уйдет, разлюбит, встретит своих архангела, голую девочку-сутенершу, а так же их подругу из психбольницы. История повторяется, и нет смысла жить дальше - нет смысла влюбляться, потому что Джейми всегда уходит. Нет смысла сажать цветы, потому что они засохнут. Нет смысла рожать детей, потому что они умрут, и нет смысла строить дома, потому что они рассыпятся в труху.
- Нет смысла раз за разом испытывать надежду, ведь за ней всегда приходит разочарование. - Так сказала себе последняя Первоначальная, в последний раз утерла свой раскрасневшийся за все эти годы нос, и вдруг вскачила с лавки, ударилась об пол и обернулась маленькой, трепещущей серой птичкой.
- Полечу-ка я, - сказала маленькая серенькая птичка, - найду где-нибудь работающий вентилятор, да и ринусь в него.
Так она и сделала.
Джейми-то, если кому интересно, приходил проведать ее как раз на следующий день, и нашел лавочку пустой. Он подумал, что, видно, никому из Первейших такой предатель, как он, больше не нужен - и пошел себе обратно.
А может, Джейми так никогда и не пришел. И сердце его ничего не почувствовало. И в груди его ничего не кольнуло, когда Первейшая улетала искать смерти.
Все может быть. Все возможно. Ведь все люди на свете делятся на Джейми и Первейшую. Их зовут по другому, но ведут они себя точно так же. Все Джейми на свете обожают приключения, а все Первейшие на свете умирают, когда их покидают.
Так стоит мир. И если ты Джейми - тебе повезло. А если ты из Первейших - тебе остается только оборачиваться птичкой и лететь в вентилятор.
* * *
Прошу где-нибудь записать, что я не суицидальная размазня, просто недоброжелатели иногда подменяют мне воду уксусом.
-
-
18.02.2010 в 11:24Хм.м.м.м.